Повести о Вавилонском царстве. Об изменении форм исторического повествования в XV в. свидетельствует появление повестей о Вавилонском царстве, сыгравших важную роль в создании политической теории Московского государства. В состав повестей входит «Притча о Вавилоне граде», в которой сообщаются легендарные сведения о царе Навуходоносоре, создании им нового Вавилона и запустении этой мировой державы и «Сказание о Вавилоне граде».
Обе повести возникли, вероятно, в Византии в период обоснования Константинополем своих прав на мировое первенство.
В «Сказании о Вавилоне граде» повествуется о трех юношах: греке, абхазце и русском, которые добывают знаки царского достоинства из запустевшего Вавилона для греческого царя Василия. Равное участие представителей трех христианских народов в этом подвиге подчеркивало мысль о равноправии трех христианских держав: Греции (Византии), Грузии и России. А когда Константинополь пал и Грузия почти утратила свою самостоятельность, все права на знаки царского достоинства должны принадлежать русским великим князьям.
Повести о Вавилонском царстве носят сказочный характер: здесь фигурируют волшебный меч-самосек, гигантский спящий змей, стерегущий богатства запустевшего Вавилона; чудесный кубок с божественным напитком, таинственный голос, дающий указания юношам, и т. п. Все это сближает повести о Вавилоне с волшебной сказкой. Только имена царей Навуходоносора и Василия историчны в этих повестях, все же остальное — художественный вымысел.
«Сказания о князьях Владимирских. Написано в конце 15-нач 16 в. В основе «Сказания» —попытка установить генеалогическую связь московских князей с основателем Римской империи — Августом-кесарем.
Брат Августа Прус был послан римским императором на Вислу — «от него же пруси прозвашася» (исторически «пруссы»—название литовского племени, населявшего нижнее течение Вислы). Призванный новгородцами князь Рюрик происходит из рода Прусова. Следовательно, политические права на единодержавную власть московские великие князья унаследовали от своих «прародителей» — от самого Августа-кесаря.
Затем «Сказание» сообщало о даре греческого императора Константина Мономаха киевскому князю Владимиру Всеволодовичу (Мономаху) — царского венца, скипетра и державы. Этим венцом
Владимир венчается и нарекается «царь великия Росия». «Оттоле и доныне тем царъским венцем венчаются великий князи владимерстии, его же прислал греческий царь Константин Манамах, егда поставятся на великое княжение росийское». На самом деле Константин Мономах умер, когда Владимиру было всего два года.
Эта легенда, а ей в то время был придан характер исторической достоверности, служила важным политическим средством обоснования прав московских великих князей на царский титул и на самодержавную форму правления государством, содействовала укреплению внутриполитического авторитета этой власти и способствовала упрочению международного престижа Московского государства.
В 1523 г. старец псковского Елеазарова монастыря Филофей в своем послании к Василию III писал: «Блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская царства снидошася в твое едино, яко два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти, уже твое христианское царство инем не останется».
Так лаконично и точно была сформулирована политическая теория суверенности Русского государства: «Москва — третий Рим».
10. «Повесть временных лет», состав и проблема генезиса/ гипотезы Шахмотова, Лихачева, Рыбакова.
"Повесть временных лет" - выдающийся исторический и литературный памятник, отразивший становление древнерусского государства, его политический и культурный расцвет, а также начавшийся процесс феодального дробления. Созданная в первые десятилетия XII в., она дошла до нас в составе летописных сводов более позднего времени. Самые старшие из них - Лаврентьевская летопись - 1377 г., Ипатьевская, относящаяся к 20-м годам XV в., и Первая Новгородская летопись 30-х годов XIV в.
В Лаврентьевской летописи "Повесть временных лет" продолжена северорусской Суздальской летописью, доведенной до 1305 г., а Ипатьевская летопись помимо "Повести временных лет" содержит летопись Киевскую и Галицко-Волынскую, доведенную до 1292 г. Все последующие летописные своды XV-XVI вв. непременно включали в свой состав "Повесть временных лет", подвергая ее редакционной и стилистической переработке.
Формирование летописи.Гипотеза А.А.Шахмaтова.
Только А. А. Шахматову, выдающемуся русскому филологу, в начале нынешнего столетия удалось создать наиболее ценную научную гипотезу о составе, источниках и редакциях "Повести временных лет". При разработке своей гипотезы А. А. Шахматов применил сравнительно-исторический метод филологического изучения текста.
В 1039 г. в Киеве учредили митрополию -самостоятельную церковную организацию. При дворе митрополита был создан "Древнейший Киевский свод", доведенный до 1037 г. Этот свод, предполагал А. А. Шахматов, возник на основе греческих переводных хроник и местного фольклорного материала. В Новгороде в 1036 г. создается Новгородская летопись, на ее основе и на основе "Древнейшего Киевского свода" в 1050 г. возникает "Древний Новгородский свод". В 1073 г. монах Киево-Печерского монастыря Никон Великий, используя "Древнейший Киевский свод", составил "Первый Киево-Печерский свод", куда включил также записи исторических событий, происшедших после смерти Ярослава Мудрого (1054).
На основании "Первого Киево-Печерского свода" и "Древнего Новгородского свода" 1050 г. создается в 1095 г. "Второй Киево-Печерский свод", или, как его сначала назвал Шахматов, "Начальный свод". Автор "Второго Киево-Печерского свода" дополнил свои источники материалами греческого хронографа, Паремийника, устными рассказами Яна Вышатича и житием Антония Печерского. "Второй Киево-Печерский свод" и послужил основой "Повести временных лет", первая редакция которой была создана в 1113 г. монахом Киево-Печерского монастыря Нестором, вторая редакция - игуменом Выдубицкого монастыря Сильвестром в 1116 г. и третья - неизвестным автором - духовником князя Мстислава Владимировича.
Гипотеза А. А. Шахматова, столь блестяще восстанавливающая историю возникновения и развития начальной русской летописи, однако, пока остается гипотезой. Гипотеза Д. С. Лихачева.
Интересные уточнения гипотезы А. А. Шахматова сделаны Д. С. Лихачевым. Он отверг возможность существования в 1039 г. "Древнейшего Киевского свода" и связал историю возникновения летописания с конкретной борьбой, которую пришлось вести Киевскому государству в 30-50-е годы XI столетия против политических и религиозных притязаний Византийской империи. Византия стремилась превратить русскую церковь в свою политическую агентуру, что угрожало самостоятельности древнерусского государства. Исследователь предполагает, что в 30-40-е годы XI в. по распоряжению Ярослава Мудрого была произведена запись устных народных исторических преданий, которые Д. С. Лихачев условно называет "Сказания о первоначальном распространении христианства на Руси".
Д. С. Лихачев предполагает, что "Сказания о первоначальном распространении христианства на Руси" были записаны книжниками киевской митрополии при Софийском соборе. Однако Константинополь не был согласен с назначением на митрополичью кафедру русского Илариона (в 1055 г. на его месте видим грека Ефрема), и "Сказания", носившие антивизантийский характер, не получили здесь дальнейшего развития. Центром русского просвещения, оппозиционно настроенным против митрополита-грека, с середины XI в. становится Киевско-Печесрский монастырь. Здесь в 70-х годах XI в. происходит оформление русской летописи. Составитель летописи - Никон Великий. Он использовал "Сказания о распространении христианства", дополнил их рядом устных исторических преданий, рассказами очевидцев, в частности воеводы Вышаты, историческими сведениями о событиях современности и недавних дней.
Гипотеза Б. А. Рыбакова.
Иную концепцию развития начального этапа русского летописания развивает Б. А. Рыбаков. Анализируя текст начальной русской летописи, исследователь предполагает, что погодные краткие записи стали вестись в Киеве с появлением христианского духовенства (с 867 г.) при княжении Аскольда. В конце X столетия, в 996-997 гг., был создан "Первый Киевский летописный свод", обобщивший разнородный материал кратких погодных записей, устных сказаний. Свод этот был создан при Десятинной церкви, в его составлении приняли участие Анастас Корсунянин - настоятель собора, епископ Белгородский и дядя Владимира, Добрыня. Свод давал первое историческое обобщение полуторавековой жизни Киевской Руси и завершался прославлением Владимира. В это же время, предполагает Б. А. Рыбаков, оформляется и Владимиров цикл былин, в котором давалась народная оценка событий и лиц, тогда как летопись знакомила с придворными оценками, с книжной культурой, дружинным эпосом, а также с народными сказаниями.
Разделяя точку зрения А. А. Шахматова о существовании Новгородского свода 1050 г., Б. А. Рыбаков считает, что летопись была создана при деятельном участии новгородского посадника Остромира и эту "Остромирову летопись" следует датировать 1054-1060 гг. Она была направлена против Ярослава Мудрого и варягов-наемников. В ней подчеркивалась героическая история Новгорода и прославлялась деятельность Владимира Святославича и Владимира Ярославича, князя новгородского. Летопись носила чисто светский характер и выражала интересы новгородского боярства. Б. А. Рыбаков предлагает интересную реконструкцию текста "Повести временных лет" Нестора. Выдвигает гипотезу об активном личном участии Владимира Мономаха в создании второй, Сильвестровой, редакции. Третью редакцию "Повести временных лет" исследователь связывает с деятельностью сына Мономаха Мстислава Владимировича, который пытался противопоставить Киеву Новгород. Таким образом, вопрос о начальном этапе русского летописания, о составе, источниках "Повести временных лет" является весьма сложным и далеко не решенным. Несомненно, однако, то, что "Повесть временных лет" - результат большой сводческой редакторской работы, обобщивший труд нескольких поколений летописцев.