Скользящее боковое освещение «дематериализует» архитектуру, придает ей невещественность. В красочном мареве тонут архитектурные детали домов, тают контуры экипажей, растворяются ветки деревьев, а глубина пространства теряется в движении светящегося воздуха. Все это заполняет картину таким образом, что глаз зрителя теряет грань между вертикальной плоскостью стен домов и горизонтальной мостовой; между близкими освещенными стенами зданий и дальним голубым сумраком, скрывающим продолжение улицы. Намеченные быстрыми штрихами фигурки прохожих теперь сливаются в общий поток толпы.
Полотно из Канзас-Сити имеет совершенно иной (вертикальный) формат и обладает иным настроением. Зритель видит тот же «Бульвар Капуцинок в Париже», тот же самый пейзаж, но уже в хмурый день, когда белесоватый, мутный свет отражается навлажной мостовой. На фоне блеклого, молочно-голубого цвета резче выступают пятна черного, розового, темно-зелёного цветов.
В «Бульваре Капуцинок» (1873, Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, Москва) очевидно влияние искусства фотографии. Словно моментальный снимок, картина передает мгновение из жизни городского бульвара, заполненного прохожими и экипажами. Люди играют второстепенную роль, главная отводится атмосфере города.
Искусствовед К.Г. Богемская отмечает: «Когда говорят, что импрессионисты умели запечатлевать момент безостановочного движения жизни, то подтверждением этому может быть названа именно картина «Бульвар Капуцинок в Париже»[4] (московский вариант). В других произведениях Клода Моне, при всей их непосредственной сиюминутности, куда меньше стремления вырвать «кадр», чем это ощущается при созерцании данного полотна. Однако показанная на Первой выставке импрессионистов именно эта картина стала одной из тех, которые вызывали большие всего насмешек и нападок публики.
В 1877 Моне написал несколько картин с видом вокзала Сен-Лазар - важным местом современного Парижа. Здесь кипела жизнь, прибывали и уезжали пассажиры. Эту атмосферу новой индустриальной жизни и хотел показать Моне в своих работах. «Вокзал Ceн-Лазар. Прибытие поезда» (Художественный музей Фогг, Гарвард) как раз изображает повседневную жизнь вокзала. В картине использована практически монохромная живопись, выбран интересный ракурс, передающий особенность архитектурного решения вокзального свода.
Вокзал как средоточие движения, место переплетения фигур и форм, связующее звено между городом и деревней, был излюбленным сюжетом искусства XIX века. Особенно много интересного было здесь для художника-импрессиониста: металлические массы архитектурных строений и локомотивов, стеклянные перекрытия и связанные с этим световые эффекты, дым и пар, выпускаемые в атмосферу.
В картине «Вокзал Сен-Лазар» (1877, Париж, Музей д'Орсе) Моне писал не фасад вокзала, обращенный к городу, но большую галерею с поездами и фоном, уходящим вдаль, разомкнутым в бесконечность дороги.
Зритель сразу же отмечает, что в этой картине есть что-то непривычное для импрессионистского полотна: изображение фронтально, в нем есть вертикальная ось симметрии, а воображаемая прямая, примерно посередине соединяющая основания крыши, образует нечто вроде горизонтальной оси. В эту четкую, традиционную композиционную структуру вписаны главные действующие лица: дым локомотива и, ниже, сама выпускающая его машина. Клубы пара внизу картины рядом с локомотивом свидетельствуют о том, что он движется. Пучки прямых линий, сходящиеся в одной точке где-то за паровозом, средствами классической перспективы подчеркивают приближение поезда к первому плану.
Пространство фона, помимо крыши и самого здания вокзала, представляет собой водоворот красок: желтые, белые, розоватые, бледно-зеленые, серые с голубыми и красными вкраплениями тона образуют сплав всех цветов светлой гаммы спектра. Строения четко не отделены от клубов пара - и те и другие массы изображены как брожение красок.
Всматриваясь в нижнюю половину картины, мы видим слева направо стену дома, вагон, локомотив, состав. Вагон представляет собой неподвижный твердый объем, четко выделенный освещением с правой стороны; кроме навеса над подножкой весь он находится в зоне яркого света, что подчеркивает плотность черной железной массы, оживляемой голубыми бликами. Справа от локомотива изображены несколько солдат или желез подорожников, стоящих между путями, а на скамейке — пассажиры, ждущие поезда, в разноцветных одеждах светлых, размытых тонов. Человеческие фигуры начисто лишены выразительности, им уделено меньше внимания, чем уходящему вдаль зданию с правой стороны.
Находящийся за бульваром Османа вокзал Сен-Лазар был одной из наиболее характерных построек метрополии, превратившейся в один из самых грандиозных городов современного мира. В архитектуре наступил золотой век железа, стекла и цемента. Моне, как истинный импрессионист, изображает саму структуру строения. Причем изображает разными способами. Сквозь состоящую из двух плоскостей конструкцию перекрытия из железа и стекла на нижний объем изливается поток света, в лучах которого играет тонкий рисунок теней и железнодорожных путей, обозначающий пол и перспективу. Небо с его нежными переливами дается отраженным в стеклах здания, стоящего слева. Нашему современнику в этих конструкциях видятся приметы индустриального прошлого. Зритель же того времени, напротив, восхищался новизной сюжета — и самой живописи.
В1879 к Моне пришел успех, материальное положение художника улучшилось. В 1883 он снял домик в Живерни недалеко от Парижа, где разбил прекрасный сад, построенный как живописное произведение с учетом колорита и времени цветения всех растений. На прилегающей территории Моне создал еще один сад с прудом, кувшинками, японским мостиком и извилистыми дорожками, ставшими предметом его картин до самой смерти.
Многолетние изучения выразительной возможности цвета в передаче света и зависимости цвета предметов от характера освещения привели художника к идее создания цикла работ, в которых варьируется один и тот же мотив, меняющийся при различном освещении. Все серии пользовались большим успехом.
Еще в 1886 художник написал незатейливый сельский пейзаж «Стог сена в Живерни» (Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург), на переднем плане которого красуется сено, а вдали виднеются домики, деревья и поля. К этому мотиву художник вернется в 1888 в серии из 25 работ, в которых окружающий пейзаж станет условным, практически исчезнет деление на композиционные планы, стог сена обретет самостоятельную роль, а главным действующим лицом, переходящим из одной работы в другую, станет цвет, стремящийся передать изменчивый свет. В день Моне работал над несколько холстами, передающими утреннее, дневное и веч нее освещение — в этом была оригинальность метода художника, который также лежал в основе создания серии «Тополя».
В 1892 Клод Моне приступил к написанию цикла, посвященного Руанскому собору. За два года живописец выполнил 50 картин, на которых представил готический фасад собора последовательно в разное время суток: с раннего утра до вечера. Солнечный свет творит удивительные метаморфозы не только с цветом, но и с самой каменной сутью собора. Простоявшая несколько веков стена, благодаря готической ажурности и заливающему ее свету, кажется почти невесомой и нерукотворной. Под кистью Moне собор более не представляет материальной субстанции и становится эфемерным. Он будто сливается небом, перестает быть земным творением.
Цикл «Руанский собор» был выставлен в 1895 и имел огромный успех. Он раскрыл невиданное богатство живописных возможностей художника, многообразие палитры с невиданными до сих пор комбинациями красочных оттенков, вариантами фактур, совершенством техники.
Художник много путешествовал, работал в Нормандии, Италии, Голландии и Швейцарии. В Нормандии родились морские пейзажи, воспевающие величие стихии.
3. Поздний период творчества
В позднийпериод творчества Моне по-прежнему уделял много внимания выразительной способности цвета, ставшего основным средством его художественного языка. Поздние картины теряют сюжетность, тяготеют к беспредметности.
Сад в Живерни, по признанию самого Моне, является лучшим произведением в его творчестве. Многочисленные виды и сорта цветов были подобраны и высажены так, чтобы он постоянно цвел, радуя глаз разнообразием оттенков. Прекрасныйсад становится объектом живописи, словно отражаясь на холсте. Композиция работы «Сад ирисов в Живерни»(1899—1900, Художественная галерея Йельского университета) проста: на холсте квадратного формата изображена убегающая в даль сада дорожка, полускрытая разросшимися кустами ирисов, над ней — уходящие перспективой стволы садовых деревцев. Нежные цветы ирисов на переднем плане тины словно заглядывают нам в глаза. Красота природы становится величайшим чудом и, видимо, венцом божественных творений дляМоне (в отличие от ренессансного «Человек — венец творений»). Поэтому она является самодостаточным объектом живописи, не требующим включения в пейзаж человеческих фигур.
В 1899 художник приступил к созданию серии «Кувшинки», изображающей водяные лилии (ненюфары) в пруду его сада в Живерни. Серийность работ основана на варьировании мотива при меняющемся освещении. Кувшинки владели помыслами художника более двадцати лет, до самой смерти.
В картине «Пруд с ненюфарами» (1908, частное собрание, Санкт-Галлен, Швейцария) Моне выбрал квадратный формат полотна, зрительно «увеличивающий» изображение в пространстве и создающий впечатление бесконечности. Художник написал крупным планом «фрагмент» пруда, в кадр вошла только гладь воды с живописно разбросанными листьями, цветами кувшине и отражением облаков. Мастер отошел от перспективного построения, из-за чего кувшинки правом верхнем углу композиции кажутся расположенными выше, чем растения переднего плана картины. Работа утрачивает глубину и разворачивается на плоскости, тяготея к декоративности.