В научных кругах изучение культуры аборигенов Меланезии встретило благожелательный прием. На рубеже XIX-XX вв. в Англии и во Франции набирали силу противники теории анимизма. Антропологи утверждали, что древнейшие верования строятся не столько на анимистических представлениях, сколько на основополагающем чувстве присутствия в мире сверхъестественной силы. Р. Маретт, антрополог и один из крупнейших религиоведов начала века, допускал, что оно может служить психологической предпосылкой анимизма и даже исторической ступенью религиозности и в этом смысле обозначаться как преанизм.
Маретт полагал, что сверхъестественная (сверхнормальная) сила воспринимается архаическим сознанием двояко - как позитивная и негативная. Мана - позитивный аспект сверхъестественной силы. Представление о ее негативном воздействии заставляет ограждать общение с ней системой запретов - табу. Совокупность мана и табу образуют первичный уровень религиозного сознания. Маретт не раз уточнял выдвинутые им положения, однако неизменной оставалась его уверенность в том, что именно через понятие силы, "сверхнормального" могущества формируется первичная, "рудиментарная" религия. Этот подход сочетался с его общим пониманием религии, психологическое назначение которой состоит, по его мнению, в "восстановлении человеческой уверенности, поколебленной кризисом".Перед лицом последнего слабые люди теряются и готовы принять смерть, но смелые духи бесстрашно противостоят ему - тем самым религия поддерживает и ободряет человека. Упование на могущественную силу выступает основанием религиозной уверенности.
С позицией Маретта в целом был солидарен антрополог К. Прейс, который выводил происхождение религии, культа духов и богов из веры в магическую силу, сходную с мана. Ее описание, сделанное Р. Кодрингтоном, послужило эмпирическим подтверждением положений преанимизма.
Взгляд теоретиков религиоведения на универсальность архаических представлений о мана оказал серьезное влияние на историков религии. Некоторые из них под углом зрения динамизма попытались описать начальные ступени развития религий, применяя понятие мана, например, к европейской религиозной архаике.
Идею демона в греческой религии рассматривали в тесной связи с мана-концепцией. Работы известного историка античности А. Гренье, исследовавшего религии этрусков и римлян, очевидным образом выдержаны в духе теории динамизма. Он писал: "Одна из характерных концепций римской религии - концепция numen'a. Numen есть, в сущности, воля. Римляне, как и другие первобытные народы, проецировали на внешние объекты и всю природу явления, сходные с их собственной жизнью. Они еще не проводили различия между одухотворенным, душой или духом и действующей материальной реальностью. Эти numina были разом и духом, и телом, но прежде всего они были действием. Их тела обычно были сокрыты или проявлялись лишь украдкой. В каждый момент своего существования, в каждом своем поступке человек ощущал себя во власти воздействующих внешних сил более могущественных, чем он сам. Эти силы есть numina". К сущностным свойствам нумена историк относил, помимо могущественности, его присутствие во всем и всегда, таинственность, бесполость, безымянностъ, безликость.
В нумене, отмечал Гренье, римляне видели самостоятельную силу, которая действовала как посредством "живых" явлений - людей, зверей и птиц (например, орла), так и посредством предметов - камней, оружия: "Убивает не копье, это питеп убивает посредством копья". С развитием представлений об антропоморфных богах ряд наиболее устойчиво связанных с идеей нумена предметов приобрел значение атрибутов божества - так, копье стало атрибутом Марса, кремень и орел - Юпитера. Римские боги, согласно Гренье, "первоначально - numina, и они ими всегда оставались". Историк обращал внимание на то, что в эпоху империи coeli numina означало небесных, великих богов, тогда как silvarum numina указывало на более скромных богов, населявших леса.
Гренье сближает римскую идею нумена с верованиями в мана, которые требовали предельно осторожного обращения с тем, на чем лежит печать присутствия этой магической силы.
Лингвист Ф. Пфистер занимал ту же позицию. В своей работе он трактовал нумен, как идею, близкую родственному мана понятию оренда, которым пользовались ирокезы. Нумен, согласно Пфистеру, есть действующая энергия, свойственная каждому божеству и всем сакральным предметам, - именно обладание нуменом составляет сущность того, что имеет отношение к божественному. Идея персонального бога наследует представление о нумене.
В завершенном виде подход к древнеримской религии с точки зрения теории динамизма был представлен в книге крупного историка античных религий М. Вагенворта "Римский динамизм". Он пришел к выводу, что древнейшие римские представления о священном обусловливались верой в магическую силу, сходную с описанной Кодрингтоном мана. Последняя толковалась Вагенвортом как "сверхъестественная сила" в качестве атрибута богов, как "власть", "величие", "магия", "энергия", "свойство", "дух", "слава", она есть также "наименование места поклонения в храме". Римляне почитали ее, называя нуменом.
Нумен, по мнению религиоведа, приобретает качества имперсональной магической силы, вера в которую предшествовала представлениям римлян об индивидуальных божествах. Эта сила пребывает всюду - в копье, в озере, в каждой пещере, дереве, в лесу, "Numen обнаруживался тотчас, как только люди с содроганием замечали, что нечто приходит в движение, что невидимая, неизвестная сила вдруг проявляет себя", - писал Вагенворт. Эволюция слова "нумен" позволяет приблизиться к пониманию древнеримских идей о божествах. Римляне не знали ни божественного образа, ни небесного брака, не имели генеалогии богов. "Римской мифологии в собственном смысле слова никогда не существовало, однако - продолжал Вагенворт - нельзя представлять римскую религию на начальной стадии сухим и скучным церемониалом в честь незримо летающих фантомов, - напротив, тут мы вступаем на электродинамическую почву волшебства".
Обстоятельному критическому анализу мана-концепция как теория подвергнута Ф. Леманом. В историко-религиоведческом плане ее содержание ставили под сомнение и антропологи, обнаружившие существенные неточности в материалах Р. Кодрингтона и его сторонников, и историки древних религий, которые указывали на персоналистический и теистический характер древних верований. Тем не менее научную ценность сохранили многие положения мана-концепции, не предполагающей отказа от основных принципов эволюционизма Э.Тайлора. Однако дискуссия по поводу его взглядов в результате выступлений теоретиков преанимизма обнаружила небесспорность прежней методологии и создала предпосылки для появления новых подходов.
Ныне ученые пришли к выводу, что постановка вопроса о первоначальной форме верований неплодотворна. Фетишизм, культ предков, тотемизм, магия, преанимизм (мана) и т. п. находились в устойчивой связи, были частями единого целого и не исчезли навсегда, войдя в более поздние, развитые религии.
15. Миф как духовное освоение мира. Роль мифа в развитии культуры.
Миф как духовное освоение мира. Слово «миф» греческое и буквально означает предание, сказание. Мифология есть совокупность подобных сказаний о богах и героях и, в то же время, система фантастических представлений о мире. Мифологией называют и науку о мифах. Мифотворчество рассматривается как важнейшее явление в культурной истории человечества. В первобытном обществе мифология представляла основной способ понимания мира, а миф выражал мироощущение и миропонимание эпохи его создания. Но для создателей мифологии она была не просто достоверной или истинной. У них и вопроса не могло возникнуть об истинности. Для первобытного человека мифология являлась объективной действительностью. Для первобытного человека они поэтому вообще не являлись произведениями. Они выступали его сознанием, его психическим состоянием, которое для него было и состоянием окружающего мира. Наконец, это было состояние массовое, коллективное, которое человек испытывал не поодиночке, а совместно. Мифология - это мир первообразов, которые были достоянием рода и передавались из поколения в поколение. Мифы являются своеобразной материей духовной культуры.
16. Боги и мифы в культуре Древнего Египта.
Боги и мифы, картина мира в представлении др. египтян. Родоначальник всего живого и божественного – Атум. Появился из хаоса(Нун). Создал Шу(воздух) и Тефнут(Влага). Родили Геба(Земля) и Нут(Небо). От них – Осирис(Подземное царство) и Исида(Трон Египта), Сетх(Хаос) и Нефтида(Двойник Исиды?). Осирис был богом растительности. Родился первым, еще в утробе с Исидой полюбили др. др. Осирис стал править народом. Сетх позавидовал и решил убить. Обманом заманил в сундук и забив гвоздями – в море. Разбросал куски по Е. Исида нашла и похоронила. Родила Хора. Он победил Сетха. Осирис – символ погиб. и воскр. природы. Исида – символ материнства, супруж. верности. Сетх – зло. Ра (Солнце) – поднимался вверх на лодке, внизу боролся с силами тьмы. Его символ – анх. Амон (воздух и ветер) дает жизнь всему живому. Бож. отец фараонов. Жена – Аманует. Тот (мудрость и правда). Символ – Луна. Помогал Ра боротся с хаосом. Птах(справедливость) и Солнце и Луна. Покровитель ремесел. Сын Осириса – бог Хор. Спутник Ра и Тота. Родоначальник фараонов. Жена – Хатхор (любовь, веселье). Анубис (потусторонний мир). С шакальей головой. Себек. В образе крокодила. Излеч. болезней, помощь в проблемах. Жена – Себекнет. С львиной головой. Множество «мелких» богов. Аналогия с домовыми. «Книга мертвых». На загробном суде взвешивали сердце. Душа в представлении египтян состояла из: ба (душа чел. + бога), Ка (двойник), Ах (неизвестно), Шу (тень, темная сторона), Сердце, Сах (мумия).
17. Культ мертвых и миф об Осирисе. Египетская «Книга мертвых».