Обучение музыке занимало большое место в греческом воспитании; им заведовали кифареды. Единственными музыкальными инструментами, употреблявшимися тогда, были лира и флейта. Музыке обучали следующим образом: учитель исполняет сначала какую-нибудь мелодию, а затем ученик повторяет ее за ним. Дети также пели произведения лучших лириков под аккомпанемент или без аккомпанемента лиры.
В глазах огромного большинства музыка служила только средством нравиться. Афинские юноши учились ей, потому что эти уроки составляли естественное дополнение к их образованию, и потому что человеку благородного происхождения следовало уметь играть на лире для своего развлечения. Но музыка не была только приятным искусством; благородством своих мирных звуков и поэзией, неразрывно связывавшейся с ней, она возвышала сердца и удаляла от них низменные помышления.
6. Общественная жизнь греков
6.1. Танцы
Греки отводили танцам очень видное место среди других искусств. Ритмические, стройные и выразительные движения приводили их в восхищение. Сначала лирическая поэзия, а после и драма включали в себя танцы для увеличения своей пышности и блеска.
Встречаются танцы всякого рода: некоторые исполнялись отдельными танцорами, другие — целыми хорами; одни были печальные, другие — веселые; одни — мирного характера, другие — воинственного. Кроме танцев, в настоящем значении этого слова, существовали еще марши, иногда почти приближавшиеся к танцам. Можно было бы привести бесконечный список всевозможных ритмических движений, употреблявшихся греками.
Чего же требовали греки от всех этих танцев? Двух вещей: во-первых, — пластической красоты и, во вторых — ясного выражения известного чувства или известной идеи.
Пластическая красота какого-нибудь танца олицетворялась прежде всего в каждом отдельном танцоре.
Это был род гимнастики, но гимнастики ритмической, сопровождавшейся музыкой. Не только некоторые танцы ставили главной целью развитие телесной красоты, но можно сказать, что все танцы без исключении предполагали более или менее скрытым образом подобную цель.
К красоте каждого индивидуального танцора присоединялись, в хоровых лирических танцах, грациозные передвижения, исполнявшиеся целым хором и представлявшие то прямые, то волнистые линии танцоров, то их параллельные или встречные движения, всегда симметричные и разнообразившиеся тысячью комбинаций, как например — разделением хора на мужскую и женскую половину, переплетением отдельных групп и более или менее сложными фигурами, исполнявшимися в такт и в стройном порядке.
Танец должен был быть не только красив, но еще и выразителен. Нет сомнения, что очень часто танец был подражанием в точном значении этого слова. Танцоры иногда действительно изображали, например, подобие войны. Они мерно исполняли все движения, которые производятся во время битвы; они делали вид, что пускают стрелу или уклоняются от нее, ударяют копьем или парируют удар; они то бросались вперед, то отступали, наклонялись, падали на землю, как раненые или мертвые, быстро поднимались снова и меняли фронт. В Пире Ксенофонта два лица, юноша и молодая девушка, танцуя, изображают союз Диониса и Ариадны. Они танцуют и поют под звуки флейты. Их позы, движения и жесты воспроизводят всю сцену; это — настоящая маленькая драма, разыгрывавшаяся перед гостями.
Среди бесконечного множества греческих танцев существовало небольшое число главных или типических, к которым примыкали все второстепенные их разновидности. Таким образом был важный, спокойный и религиозный танец; затем — веселый и живой; и, наконец, — страстный, стремительный, увлекающий. В драме представителями этих трех основных типов служили: эммелия, кордак и сикиннида. В лирике, в собственном смысле этого слова, они назывались гимнопедием, гипорхемой и пиррихием. Эммелия исполнялась хором в трагедии; этот танец дышал достоинством и благородством; спартанская гимнопедия без сомнения была простой его разновидностью. Кордак, исполнявшийся хором в комедии, напоминал своим живым и игривым характером гипорхему, но в нем часто допускались вольности, свойственные общему духу греческой комедии, тогда как они попсе не допускались в гипорхемах. Точно так же сикиннида и пиррихий походили друг на друга опьяняющей быстротой своих движений; но в то время как пиррихий, чисто военного характара, возбуждал одни гордые страсти, сикиннида, назначавшаяся для хора в сатирической драме, часто изображала опьянение совсем иного свойства.
6.2. Музыка
Греческие музыкальные инструменты совершенно не походили на наши. Трудно представить себе что-нибудь более простое и бесцветное, в смысле тембра и силы звука, чем греческие музыкальные инструменты. Если оставить в стороне ударные инструменты, употреблявшиеся очень редко, медные инструменты, предназначавшиеся для армии, и, наконец, пневматические и гидравлические органы сравнительно позднего происхождения, то мы увидим, что в V веке у греков существовали только два вида инструментов: во-первых, струнные, типа кифары, и, во-вторых — духовые, типа флейты. Кифара была самым жалким и невыразительным в музыкальном отношении инструментом, какой только можно представить себе. Она издавала сухие, монотонные и слабые звуки; она не могла ни усилить, ни ослабить, ни задержать, ни ускорить ноты; в ней не было ни разнообразия, ни звукового движения, ни звуковой силы. Единственное, но очень важное ее достоинство в глазах греков: отчетливость, строгость и какая-то поистине мужественная ясность звука. Греки не требовали от своей кифары ни блестящего и страстного воспроизведения наслаждений, ни борьбы и страданий, наполняющих жизнь, ни изменчивого отражения тех иллюзий, которыми окружаются иногда наши радости и наши печали; но они требовали от нее простых и ясных впечатлений, служивших как бы отголоском того Олимпа, где царствовало вечное блаженство. Кифара была самым национальным греческим инструментом.
Во флейте было более блеска, разнообразия и гибкости; она отличалась большей приятностью. К ней обыкновенно прибегали виртуозы-солисты; ее, скорее нежели кифару, можно было слушать одну. В соединении с кифарой, она лучше поддерживала голоса хора, сливалась с ними и при случае даже маскировала их небольшие недостатки. Ни одно блестящее празднество не обходилось без нее; на ней обыкновенно аккомпанировали страстным и любовным песням.
Заключение
Эллинская раса была очень красива; греки сами были убеждены в этом, и все чужеземные народы вполне признавали за ними право гордиться физической красотой. Вот что говорит о них Адамантий, знаменитый врач начала V века до н. э.: «Жители тех стран, где эллины сохранились в чистом виде, довольно высокого роста, широкоплечи, с прямым станом и крепкими членами; цвет кожи у них белый, они – блондины, с ясно выраженным, но не особенно ярким румянцем, прямыми, стройными ногами и небольшою, красивою ступней, круглой головой средней величины крепкой шеей. Волосы у них с золотистым отливом, мягкие и легко вьющиеся; лицо прямоугольное, с тонкими губами и прямым носом. Их влажные глаза отличаются мягким, проницательным блеском; из всех существующих народов у греков самые прекрасные глаза».
Эта характеристика физических совершенств греков настолько точна, что внушает доверие. Кроме того, она вполне применима и до настоящего времени к жителям некоторых уединенных округов Греции, например западной Аркадии. Нигде в Европе не встречается такого прекрасного мужского типа, как среди этих гор, куда проникали только немногие завоеватели и где никогда не оставались настолько долго, что могли нарушить чистоту греческого народа.
Список используемой литературы: