При восприятии временных произведений искусства мы отдаемся успокоению-созерцанию лишь в воспоминании, в фазе последействия, формирующейся как итог сложной работы по синтезированию, сопоставлению информации, полученной в прошлом, с информацией которая “приносится” в данный момент восприятием.
Если в процессе первичного восприятия произведения искусства доминирует момент неожиданности, новизны, то при повторном восприятии мы “движемся” в направлении определенного ожидания. Оно опирается на сформировавшийся ранее образ художественного произведения, в некоторых случаях подкрепленный даже детальным знанием его, знанием ”наизусть”. Для понимания процесса эстетического восприятия небезынтересна мысль В.Вундта о том, что последовательность в системе “чувство-представление” различна между теми чувственными представлениями, которые возникают под влиянием внешних раздражений, и теми представлениями, которые появляются при воспроизведении с помощью памяти. В первом случае за представлениями следует чувство, во втором – наоборот. При многократном восприятии отправной точкой является не компонент целого, как при первичном, а художественное целое как таковое, вернее, образно-эмоциональное представление о произведении, некий существующий в сознании предмет эстетического восприятия. В данной ситуации огромное значение приобретает удовлетворение от подтверждения ожидания, если первичное восприятие было позитивным. Степень удовлетворения от соответствия предыдущего эстетического предмета (обобщающего образа художественного произведения) впечатлениям, получаемых в процессе нового восприятия, чрезвычайно велика в искусствах не исполнительских (многократное чтение стихов, посещение картинной галереи). Новизна эстетического впечатления (неожиданное в нем) достигается за счет его большей полноты, за счет возможности лучше рассмотреть, ярче вообразить множество дополнительных компонентов художественной целостности и соотнести их с ядром поэтической концепции. Субъект восприятия при многократном или просто повторном общении с произведением искусства находится в новой ситуации, зачастую определяемый расширением его эстетического, нравственного и общекультурного потенциала, новизна и обогащение эстетического предмета достигаются благодаря активности субъекта. Объект эстетического восприятия, если и претерпевает изменения, то не столь значительные. Однако для точности нарисованной картины эти изменения должны учитываться.
Во-первых, произведение может оказаться в новом художественном контексте (на персональной выставке художника, в собрании сочинений писателя). Даже хорошо известная нам грамзапись по-новому воспринимается в ином художественном ряду и новой ситуации – контексте (при публичном прослушивании, например, в музыкальном музее).
Во-вторых, “статичность” художественных объектов не исполнительских искусств нарушается благодаря трансляции их по каналу новой материально-технической связи (кино, телевидения), благодаря созданию специального художественно-документального кинофильма. Такой способ трансляции не только ставит произведение изобразительного искусства в новый художественный ряд (например, в ряд музыкального сопровождения), но и представляет возможность по-новому увидеть хорошо известные нам объекты в их целостности, благодаря неожиданным ракурсам, движению камеры (приближение – удаление, крупный план), а тем самым благодаря увеличению деталей, сосредоточению внимания на них с последующим стремительным движением к целому. Телевидение вместе с тем не только всемогущий, но и коварный наш помощник, создающий иллюзию, что можно все узнать о художнике, не выходя из дома.
В-третьих, новизна информации от статичного объекта – художественного произведения может определяться реставрацией полотна и красочного слоя,
В-четвертых, впечатление от одного и того же художественного объекта изменяется, если мы с ним знакомились по репродукции, а уже впоследствии воспринимаем оригинал. Для современной художественной культуры характерна ситуация многократного восприятия – перехода от знакомства с произведением посредством репродукций, графических и теле-, киноизображений к общению с оригиналом. И в том и в другом случае восприятие лишено качеств первичности: оно наслаивается на сформировавшийся в сознании реципиента образ произведения, хотя он и носит предварительный, ознакомительный характер.
Повторное восприятие – необходимый компонент художественной культуры. Так, А.В. Бакушинский писал, что разовые экскурсии в музей – паллиатив. В.Ф. Асмус высказывался еще более радикально: “…не рискуя впасть в парадоксальность, скажем, что строго говоря, подлинным первым прочтением произведения, подлинным первым прослушиванием симфонии может быть только вторичное их прослушивание. Именно вторичное прочтение может быть таким прочтением, в ходе которого восприятие каждого отдельного кадра уверенно относится читателем и слушателем к целому”.
Исключительно интересны в этом отношении письма Гегеля из Вены. Философ всегда считал, что красота произведений искусства подтверждается удовольствием, испытываемым нами неоднократно при повторных возвращениях. Из Вены он писал, что слушал “Севильского цирюльника” Россини дважды, что пение итальянских актеров так прекрасно, что уехать нет сил, и далее: “…видение и слушание здешних сокровищ искусства, в общем, закончено в той мере, в какой это было мне доступно. Оттого что я продолжал бы ими заниматься, я получил бы не столько более глубокие познания, сколько возможность вновь ими насладиться; правда, возможно ли когда-нибудь перестать смотреть на эти полотна, перестать слушать эти голоса… Но, с другой стороны, это должно было бы привести к более глубокому и обстоятельному пониманию, чем это во всех отношениях было возможно и удалось”.*
Наше восприятие зависит от интерпретаций, исторически сложившихся в культуре, даже неизвестные интерпретации косвенно влияют на него. При многократном знакомстве с оригиналом не исполнительского вида искусства новизна эстетического впечатления и переживания обусловливается изменением культурно-эстетического потенциала, прежде всего ростом и обогащением потребностей субъекта восприятия. Новизна предмета эстетического восприятия в значительно меньшей степени определяется объектом восприятия – произведением искусства, хотя для верности картины мы выше учитывали некоторые обстоятельства его функционирования и сопутствующей интерпретации. Новые
аспекты произведения выявляются новизной культурно-художественной ситуации, в которую оно попадает: а) характером экспонирования, при котором меняется контекст окружения; б) фото-теле-киноизображением, которое может как предшествовать встрече с оригиналом, так и следовать за ним.
Художественное восприятие, как полноценная, осознанная художественно-сотворческая деятельность, становится возможным только в подростковом возрасте.
Возникает вопрос: почему именно в этом возрасте ?
В подростковом возрасте происходит “скачок” в психофизиологическом развитии индивида.
Внимание подростка, направленное ранее на познание окружающей действительности (“объективный” этап), возвращается к собственной личности.
Одновременно подросток пытается найти свое место в окружающем мире.
К этому времени человек обладает достаточно зрелым мышлением, способностью анализировать те или иные явления действительности, способностью понимать сложную противоречивость и в то же время целостность
художественного образа активным развитием воображения.
В психике подростка, в период полового созревания, появляются совершенно новые качества – склонность к самоанализу, самоконтролю, возрастает самосознание и т.д. Появляется способность надолго сосредотачивать внимание на созерцании картины. В 14 – 15 лет можно заметить особый интерес к познанию личности других людей, что идет от внимания к самому себе.
Поэтому в области восприятия искусства ( в частности изобразительного искусства ) проявляется усиленный интерес к портрету.
В художественном восприятии, в этом возрасте, наиболее активно проявляется субъективный фактор, момент “перенесения”: интерпретация художественного образа отражает собственные проблемы подростка.
*Гегель. Эстетика. Т. 4, с. 531.
в) ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ ПРИРОДЫ
Когда-то, очень давно, в период мифотворческого познания мира природы нашими далекими предками была проиграна увертюра всего дальнейшего развития, сотворены «по образу и подобию» природы все основные формы, дожившие в искусстве (и прежде всего в искусстве народном) до наших дней. Потому мы и говорим сегодня о нем, как о заповедно сохранившем древнейшие постижения мира природы нашими предками, потому и стремимся проникнуть в «золотое царство» содержания каждого его памятника.