Важно подчеркнуть, что анархия означает не просто отсутствие законов, она означает отсутствие необходимости в законах. Анархия требует от индивида вести себя ответственно. Анархия будет возможна тогда и только тогда, когда индивиды смогут жить в мире без власти, принуждающей или наказывающей их, и когда у людей будет достаточно храбрости и здравого смысла, чтобы честно говорить друг с другом и общаться на равных.
Панков-анархистов часто критикуют за неэффективность и раздробленность их сообщества, что происходит из-за отвращения и недоверия к любым лидерам в данном движении. «Нам не нужен лидер, потому что мы не хотим лидера, и это правильно, потому что невозможно быть лидером, не будучи продажным»[150]. Сама идея отсутствия лидера стала такой популярной, что те, кто первыми высказал ее, сами стали лидерами. Пришло время, когда группа Crass «играла в домах, битком набитыми панками-анархистами, которые знали наизусть все наши песни, записи, идеи. Мы пришли сюда, чтобы сказать «будьте собой», в то время как сами возглавляем движение, полное последователей. Мы постоянно слышим: «Crass сделали то» или «Crass сказали этo»[151]. Тенденция идолизировать и подражать тем, кто обладает справедливыми идеями и твердыми убеждениями, привела к стагнации свободной мысли и дискуссиям внутри движении. Многих устраивает ситуация, когда, следуя высоконравственным идеалам, можно быть неоригинальным или действовать несознательно.
Громко крича о понятиях индивидуальности, большинство групп пропагандируют одни и те же идеи в такой же форме, как и другие. Казалось, что каждая анархистская группа в 1980-85-х имела сгоревший труп человека, умирающего от истощения ребенка, или замученное животное на обложке своего альбома, пытаясь шоком побудить слушателей к действию. В попытке сделать акцент на единстве и уйти от однообразия, каждый, кто претендовал на лидерство, жестко критиковался. Эти лидеры «ставят себя во главу движения, и люди, пытающиеся оценить идеологию, просто наблюдают за действиями этих «выскочек» и судят всю группу по ним. Эти лидеры просто пытаются утвердить свое «Я»: они верят только себе, совершенно подрывая действия группы как целого»[152].
Цель не иметь единого глашатая или лидера была достигнута анархистским сообществом. Однако результатом этого не стала атмосфера сотрудничества и равенства, которую хотели создать анархисты. Сейчас существует разрозненное и слабое движение, внутри которого группы больше ссорятся по пустякам, чем работают вместе. Разногласия в целях и в том, поддерживать ли стороны в государственных конфликтах — два главных фактора, которые сейчас разделяют сообщество. Анархистское движение в Северной Америке, как мне кажется, состоит из членов, не имеющих общего направления. «Движение разделено на тысячи осколков, большинство из которых, имеют очень узкую программу. Каждая маленькая анархистская «партия», если хотите, будет работать только с тем, кто также политически корректен, как и они[153].
В Великобритании ситуация кажется не лучше, здесь самое заслуживающее внимания событие — это Анархистские Книжные Ярмарки. «Около двух или трех тысяч людей появляется на лондонских ярмарках, но похоже, что мы можем объединить людей вместе, лишь заставив их торговать своими товарами в одном зале»[154]. Панк-сообщество Сан-Франциско также принимает активное участие в Анархистской Книжной Ярмарке, теперь проходящей в Сан-Франциско ежегодно. Каждый март более тысячи людей собираются вместе, чтобы выставить и приобрести анархистскую и радикальную литературу. Влияние панк-движения очевидно как среди участников, так и среди членов организационного комитета. В то время как только небольшая часть представленной продукции имеет отношение к панку (и совсем нет выступлений музыкальных групп), панк-сообщество очень широко представлено на этих ярмарках. Панки могут играть большую роль в преодолении проблем, стоящих перед анархистским движением. Это преодоление предполагает лучшее понимание тех, с кем они работают, и того, какие цели должны быть достигнуты, одновременно с попытками обращения к другим сегментам общества. В противном случае, панки-анархисты будут больше раздражены друг другом и своими неудачами, чем обществом, которое они хотят изменить.
«Анархисты, как и любая другая политическая группа меньшинства, будь она контркультурой как панк или действующей политической группой, как Троцкистская Фракция, имеет тенденцию быть слишком замкнутой, сконцентрированной на себе и тратящей больше времени и энергии на критику друг друга, интриги и на внутренние ссоры по пустякам. Так легко быть рыбой, вызывающей большую рябь в маленьком пруду, вместо того чтобы попытаться создать большую рябь в большом, плохом мире! Это будет возможно, если анархисты по-настоящему постараются, во-первых, контактировать с людьми не только из своего замкнутого мирка, и, во-вторых, заниматься вопросами, которые реально влияют на жизнь людей здесь и сейчас»[155].
Вера, которую панки и другие активисты, вкладывают в анархию, исходит из убеждения в равенстве и равных правах всех людей. Этот подход к равенству очевиден в открытой реакции панков на сексизм, гомофобию, расизм и даже спишисизм (дискриминация в зависимости от вида). Эта реакция призвана осудить эти явления как вредные, иррациональные и нетерпимые.
| ГЕНДЕРНЫЕ ВОПРОСЫ: СЕКСИЗМ, ФЕМИНИЗМ И ОТКРЫТАЯ ГОМОСЕКСУАЛЬНОСТЬ. |
«Для меня отношение мужчин к женщинам — это хороший символ того, как сейчас устроен мир. Это собственническое отношение, основанное на страхе и незащищенности... Воспитание, созидание и понимание представляются мне женскими добродетелями. В противоположность этому мужскими недостатками являются собственничество, склонность к разрушению и контролю. Повсеместный мужской взгляд на жизнь и мужское доминирование привели нас к критической отметке самоуничтожения. Один из выходов из этой ситуации — это прекращение взаимодействия на таком уровне и прекращение абсолютно мужского типа отношения друг к другу»[156].
Отрицание сексизма в панк-движении — это постоянная борьба за воспитание тех, кто пришел в движение со своими старыми стереотипными представлениями. Принимая или осуществляя сексизм на практике, множество панков, протестующих против дискриминации по видовому признаку (speciesism), расизма, распространения ядерного оружия, движения за запрет абортов (pro-life) и т.д., противоречат сами себе. Несмотря на то что к группам с сексистскими взглядами и текстами относятся резко негативно, эта маленькая, но постоянная проблема все же существует. Фэнзины и панк-дистро иногда оказываются в такой ситуации, когда им приходится отказывать записям или рекламам, содержащим откровенно сексистские образы или тексты. Нельзя отрицать, что сексизм присутствует в панк-движении, но в меньшей степени, чем в мейнстриме, и, что более важно, его не поощряют и осуждают многие активные участники. Напротив, в обществе сексизм редко осуждается или даже просто обсуждается кем-нибудь, кроме феминисток/ов. Вместо того чтобы разбирать негативные идеи с теми, что распространены в мейнстриме, гораздо полезнее будет обсудить взгляды активного большинства панков, которые называют себя анти-сексистами.
С самого начала женщины занимали активную позицию в панк-сцене. «Примерно в 1977 в Лос-Анджелесе, женшины-басистки были почти что требованием, и казалось, что часто именно женщины доминировали в сцене и контролировали ее. Равенство полов, характерное для ранней сцены, было еще одним нарушением традиционных рок-н-ролльных стереотипов»[157]. Шэрон Чеслоу (Sharon Cheslow) в Сан-Франциско выпускает зин под названием «Interrobang», в котором есть полный перечень женщин, игравших в ранних панк-группах. Женщины в панк-движении сделали попытку выйти из привычных ограниченных ролей и стали главными деятелями и инициаторами перемен.
«Феминизм» не считается плохим словом среди мужской части движения. Осуждая сексизм, голоса мужчин часто поддерживали и даже заглушали голоса женщин, понимая необходимость атмосферы сотрудничества для постановки целей и формирования идей. Панки часто соглашаются с простой феминистской теорией о том, что «система, поощряющая мужское доминирование, причиняет вред и мужчинам, и женщинам. Эта система — часть другой системы, поощряющей расизм, дискриминацию по классовой принадлежности (classism), сексуальной ориентации (heterosexism) и все виды притеснения»[158]. Роль патриархата в обществе заключается в разделении мужчин и женщин в соответствии со стереотипами сильного и слабою. Женщины считаются «другим» и «вторым» полом, а мужчины используются в качестве точки отсчета. При таком положении вещей становится легко принять власть и полномочия над теми, кто считается «другим» (а женщинам соответственно отказаться от них).
Часто кажется, что власть или сила, которая есть у мужчин, коренится в их способности вести себя неэмоционально, «жестко» или серьезно. «Мужчин воспитывают так, что нужно подавлять эмоции, не плакать, игнорировать потребность в воспитании и заботе о следующем поколении. Эмоции, нежные чувства, забота о живых людях и будущем потомстве не считаются достойными проявления...»[159]. Вполне очевидно, что мужчины могут быть чувствительными, а женщины незаботливыми, но непрекращающийся процесс промывки мозгов/выработки рефлексов только укрепляет стереотипы, которые сопротивляются переменам. «Эмоциональная закрытость может дать мужчинам силу. Открытость своим эмоциональным переживаниям может сделать тебя уязвимым и незащищенным перед нападением. Держа рот на замке, мужчины закрывают глаза на скрытое напряжение и свою роль в его создании»[160].