В 980 году, когда осуществлялась языческая реформа в Киеве, нововводимый культ Перуна начал утверждаться и в Новом городе. Полуфинское население новгородской земли не приняло нового государственного культа. Если для славян воинственный Перун был все же одним из своих древних богов, то неславянскому населению северной окраины Киевской Руси он был совершенно чужд. В отличие от народного культа Волоса «культ Перуна – дружинно-княжеский культ киевских Игоревичей». Он был далек и от славян и, тем более, от финно-угорских племен северо-востока. Здесь были свои традиции, уходящие, быть может, в более глубокий исторический пласт представлений, чем славянское земледельческое язычество. Идол Перуна был поставлен Добрыней в том месте, которое до сих пор называется Перынью.
Пережитки культа рожаниц на Перыни документированы постройкой здесь в 1221 году каменной церкви Рождества Богородицы. Также представляет интерес реальный прообраз священного ящера, подводного бога, которого новгородцы ХVII в. Называли «коркодилом». Несчастья приписывают тому, что божество-змея было плохо накормлено.
Сопоставляя отголоски древних воспоминаний о языческой поре Новгорода в летописных записях, можем представит себе три этапа сакральной жизни Перыни. Первый этап – местные языческие культы, неразрывно связанные с водой, озером, рекой и рыбой. Второй этап – искусственное внедрение культа Перуна. Третий этап – насильственная христианизация, разрушение всех языческих капищ и построение на их месте христианских храмов. Если второй этап благодаря раскопкам стал нам ясен, то первый этап можно представить себе лишь предположительно.
Этнография дает нам ценнейшие материалы по деревенским знахарям и знахаркам, колдунам и ворожеям, которые лечат людей, заговаривают скотину, насылают порчу или привораживают, определяют злодеев, предсказывают будущее, оберегают от эпидемий и знают свойства трав. Эти материалы о знахарях возвращают нас на тысячу лет назад и позволяют нам почти во всей полноте представить себе религиозный быт славянской языческой деревни.
Жрецы. Летописное творчество
Одной из важных жреческих функций – это календарь, точное определение сроков молений. Помимо всех празднеств, на глиняном календаре определены четыре периода дождей, необходимых для яровых хлебов в этой местности. Магическим действиям волхвов-волшебников приписывалось влияние на все силы природы, обеспечивающие урожай. В разряд языческих волхвов включались и те мастера оберегов и амулетов, с продукцией которых мы хорошо знакомы по археологическим находкам. Все виды работ с металлом в древности были связаны со множеством обрядов, поверий и представлений, перераставших в мифы. Кузнец, выковывающий свадебные кольца, расценивался и в ХIХ в. как покровитель брака и семьи. Дохристианским именем волшебного кузнеца было Сварог и Сварожич-огонь.
Общественные магические действия производили мужчины-волхвы, а в семейном, домашнем обиходе, в вопросах гадания о личной судьбе, в лекарственном знахарстве видная роль принадлежала женщинам.
Важным разделом деятельности волхвов-волшебников было создание и передача по наследству многообразного обрядового фольклора. Благодаря бережному сохранению традиций отголоски словесного творчества дошли в глухих углах России до ХIХ в. Ключом для проникновения в полузакрытый мир древнеславянской мифологии может послужить широко распространенный и устойчивый образ Кощея Бессмертного, а также былины и сказания о Добрыне Никитиче.
Волхвы заботились и о религиозном искусстве, продумывая внешний облик идолов, композицию их размещения, символику орнаментальных элементов. Волхвы сочиняли «кощюны» для устного исполнения и писали литературные произведения, занося их в летописи. Два важных элемента мировой культуры это, во-первых, письменность, а, во-вторых, знание греческого языка. Одной из форм знакомства русских с греческим языком были торговые связи в промежуточных гаванях и в самом Царьграде, где русские «гостили» по полугоду в год. Что же касается славянской письменности, выработанной во второй половине IХ в. Кириллом, Мефодием и их школой, то первыми признаками применения ее на Руси являются краткие летописные записи о князе Осколде за 872-875 гг., а для начала Х в. – текст договора с Византией 911 г.
В летописном творчестве есть вполне определенная языческая струя, ярким примером которой можно считать известный рассказ о смерти князя Олега, а также повествование о месте Ольги древлянам и описание ее мудрых государственных действий. Языческая летопись времен Святослава совершенно иная по своему духу, чем жреческие произведения первой половины столетия. Здесь ни разу не говориться о волхвах-прорицателях, но весь текст наполнен пересказом придворно-дружинных «слав» Святославу. Святослав изображен в летописи прежде всего смелым полководце, героем и вдохновителем важных дел. В первой и во второй языческой летописи много сходных черт. Отличие лишь в том, что вторую вел не волхв, а дружинник, воевода из непосредственного окружения Святослава.
Языческая реформа
К Х в. христианство стало крупной политической силой в средневековом мире. Сочетание Нового завета, проповедовавшего смирения и покорность властям, с архаичным воинствующим, жестким и изворотливым Ветхим заветом, законом библейских книг, сделало христианство в высшей степени удобным для рождающейся феодальной государственности стран Европы и Ближнего Востока. Ко времени Игоря и Святослава русские дружинно-купеческие экспедиции в своих ежегодных путешествиях соприкасались со многими христианскими странами. Естественно, что при таком устойчивом контакте с христианскими землями христианство могло проникать в русскую среду. Одним из путей проникновения христиан в Киев считается приход на службу к киевскому князю варягов из состава константинопольской норманнской общин, крещеных скандинавов.
Основой опасений киевских князей и их настороженности по отношению к христианству была политика Византийской империи. Для Руси, перемежавшей мирные торговые связи с военным нажимом на Византию, принятия христианства могло означать невольный вассалитет, а усиления христианства на Руси – увеличение числа потенциальных союзников православной Византии. Поэтому на протяжении нескольких десятилетий Х в. мы наблюдаем внутри Руси значительное усиление язычества, как бы сознательно противопоставленного византийскому христианству.
Ольга начала свое правление как ярая и беспощадная язычница, а в дальнейшем приняла христианство и стала ревностной сторонницей новой веры. В то время, когда Святослав по возрасту (12 лет) уже полностью вошел в дружинные дела, мать предложила ему креститься, а он отвечал, что «дружина моя сему смеяти начнут». Княжич еще не дорос до того, чтобы пренебрегать мнением отцовской дружины. Принятие христианства княгиней-правительницей означало обострение конфронтации язычества и христианства. Борьба велась не только ради защиты своих прадедовских богов и обычаев, это была борьба за свою государственную независимость, политическую суверенность.
Действительность требовала какого-то упорядочения первобытной языческой религии с ее локальными племенными культами и приведения ее в соответствие с новым уровнем государственной жизни. С этим и связаны общеизвестные события (980г.) сразу же после того, как юный Владимир, руководимый своим дядей по матери Добрыней, овладел киевским престолом. Вполне возможно, что идея реформы была разработана заранее, быть может, тем же Добрыней, гусляром, сказителем, учредителем культа Перуна в Новгороде.
Официальных культов было два: культ Перуна и культ Волоса. Теперь Перун стал во главе целого пантеона из шести богов, а Волос, почитание которого было повсеместным, в пантеон не попал. Новые идолы поставлены не в отдалении «на холме», как стоял Перун во времена Игоря, а непосредственно рядом с княжеским дворцовым комплексом.
Языческая реформа, предпринятая сразу после захвата власти в Киеве, преследовала три цели: во-первых, она подчеркивала суверенность молодого русского государства по отношению к христианской Византии; во-вторых, она укрепляла положение великого князя, главного военачальника державы, так как во главе пантеона стоял бог грозы и воинских успехов. Кроме того, этим действием Владимир отодвигал на задний план наемных дружинников-варягов, часть которых была христианами. Новый русский пантеон был противопоставлен не только византийскому христианству, но и скандинавскому язычеству, от которого не было взято ничего. В-третьих, реформа значительно расширяла религиозно-идеологическое воздействие многогранностью и глубокими историческими корнями нового пантеона.
Три божества из пяти, входивших в пантеон Владимира, повторяются во всех поучениях; это – Перун, Хорс-солнце и Макошь- «мать урожая» (часто в сопровождении вил-русалок). Упоминается под двумя своими именами и дополнительный, шестой, персонаж пантеона-пес Симаргл-переплут. Стрибог и Дажьбог, необходимые для комплекта 980г., упомянуты только в наиболее позднем «Слове Иоанна Златоуста» и, возможно, являются результатом знакомства с летописным текстом.
Помимо разрушения храмов, различных запретов и административных мер, необходимо было противопоставление христианству равнозначных религиозных категорий. Выражением такого противопоставления и явился языческий пантеон Владимира. Это был не просто набор каких-то славянских богов во главе с Перуном. Здесь видна обдуманная теологическая система русского жречества, содержащая в себе явное противопоставление христианству.
Двоеверие (XI-XIII вв.)