«Посмотрите,- говорит Маудели,- как подобные субъекты умеют уловить самые сокровенные оттенки идеи, оставшиеся незамеченными более мощными умами, и благодаря этому совершенно иначе осветить данное явление. И такая способность замечается у людей, не обладающих ни гением, ни талантом; они рассматривают предмет с новых, не замеченных другими точек зрения, а в практической жизни уклоняются от общепринятого образа действий... Раз усвоив какие-нибудь верования, они уже держатся за них с несокрушимым упорством, исповедуют их горячо, не обращая внимания ни на какие препятствия и не мучаясь сомнениями, которые обуревают скептические, спокойные умы». Маудели говорит в своей книге «Об ответственности», что, поскольку помешанный не разделяет мнений большинства, то он уже по самой сущности своей является реформатором; но когда его убеждения проникают в массу, он опять остаётся одиноким с немногочисленным кружком лиц, ему преданных.:
3.2.2. Бред в философии и искусстве.
Бред – особый, язык на котором говорит бессознание в моменты помрачения рассудка. В «Толковом словаре психиатрических терминов» Блейхера и Крука бред определяется следующим образом: «некоррегируемое установление связей и отношений между явлениями, событиями, людьми без реальных оснований».
В классическую эпоху бред (delirium) рассматривается как общее заблуждение и души, и тела под действием mania, страсти…
«…Бред как принцип безумия – это система ложных предложений, связанных общим синтаксисом сновидения… Именно этот бред, причастный одновременно и телу и душе, и языку и образу, и грамматике и психологии,- именно он служит началом и завершением для всех кругов безумия. Именно его строгий смысл изначально задавал их организацию. Этот бред – одновременно и само безумие, и та безмолвная, лежащая по ту сторону любых феноменов безумия трансценденция, которая конституирует его в его истине» – такое определение бреда дает М.Фуко.
Бред, в особенности в форме бредовой системы, представляет собой целостный, связный мир, целостную систему поведения личности с не всегда ненормальным, часто вполне здравым рассудком, которую во всех остальных отношениях, согласно общепринятым стандартам, не всегда приходится считать больной. Такой бред неоднороден, он не представляет собой единое по структуре расстройство, но имеет целый набор разнообразных форм. Все их можно условно разделить на 2 вида: бессистемный (осколочный, полный смутных ассоциаций, напоминающий произведения модернистов и постмодернистов, чувственный – по большей части следствие болезни) и системный (всегда последовательный внутри себя бред толкования различного содержания (ревности, изобретательства, преследования, реформаторства и других), но вместе с тем невозможный, не корректируемый опытом). Бессистемный обычно имеет в себе какую-либо одну основную идею, смысл, но не доступную для прямого восприятия и толкования самим больным, обычно имеет вид искажения реальности, иного восприятия, иногда это может иметь место в искусстве, философии («...Всякий, познающий в преходящих вещах вечные идеи, является сумасшедшим»,- Платон). В отличие от бреда первого типа, бред, способный к разрастанию в систему, может конструировать свою собственную реальность: объективная реальность не нужна или нужна только чтобы быть доказательством бреда, требует памяти, умения аргументировать, устанавливать связи между явлениями и событиями. Другое дело, что связи эти всегда извращенные, надуманно-фантастические («кривая логика»), но они есть. Системный бред (и бредовая система как высшее его проявление), как правило, имеет прямое отношение к интеллектуальной деятельности. Просто интеллект работает на бред. Вот как об этом написал Карл Ясперс в «Общей психопатологии»: «У людей с высокоразвитым интеллектом бывают сколь угодно фантастические и невероятные бредовые идеи. Критическая способность не ликвидируется, а ставится на службу бреду».
Создатель бредовой системы как правило старается сделать её как можно логичнее, последовательнее и обоснованнее, что указывает на отсутсвие расстройств ума, но также и на непрочность, фантастичность связей. «Кривая логика» и одновременная страсть к всевозможному научному и псевдонаучному доказательству системы в сочетании с искренней несомненной верой в её непогрешимость и некорректируемость, её абсолютизация указывают на некоторое расстройство психики, хотя в остальных сферах жизни автор системы может быть вполне вменяем.
Таким образом к бредовым системам можно отнести марксизм, фашизм, социальный дарвинизм, теорию золотого миллиарда, современный российский либерализм и т.д.
Известно множество типов бредовых систем: антагонистическая (создатель такой системы убежден, что находится в центре противоборства антагонистических сил), бредовая система воздействия (творец системы данного типа считает, что его действия исходят от чужой воли, а процессы, происходящие в нём, являются объектом физического или психического воздействия других людей), ипохондрическая («кости сделались мягкими», «сердце расположено не там», «в теле есть дыра»), мессианская или религиозная бредовая система (больной – это «пророк», Богоматерь, невеста Христова или дьявол, Антихрист и т.п.), а также бредовые системы преследования, величия, реформаторства, интерпретации, сверхценных идей.
Платон утверждает, что «бред совсем не есть болезнь, а, напротив, величайшее из благ, даруемых нам богами; под влиянием бреда дельфийские додонские прорицательницы оказали тысячи услуг гражданам Греции, тогда как в обыкновенном состоянии они приносили мало пользы или же совсем оказывались бесполезными... Особый род бреда, возбуждаемого Музами, вызывает в простой и непорочной душе человека способность выражать в прекрасной поэтической форме подвиги героев, что содействует просвещению будущих поколений».
Как уже было изложено выше, творческий процесс напрямую связан с экстатическим безумием, свершается в изменённом состоянии сознания, подобном сну, дающем волю воображению, «колодец бессознательного» является источником творчества, что больше всего отражается в мифологии, фольклоре, а также творчестве модернистов и постмодернистов, обнажающих «строительные леса своего искусства». Фрейдисты утверждают, что творчество – продукт сублимации первичных позывов, отсюда следует, что любое литературное произведение – это обработанный разумом голос бреда, имеющий скрытый смысл с возможностью различных интерпретаций, которые в большинстве случаев являются ложными или субъективными, за исключением интерпретации самого автора.
В психиатрии интерпретативный бред всегда связан с совершенно произвольным, невозможным, но внешне связным толкованием реальности.
Художественный текст – это ведь тоже реальность, но особая, эстетическая, но когда она подвергается анализу, не слишком объективному вплоть до полного игнорирования текста, исследование вырастает в явление эффектное, яркое, но лжеубедительное. Обычно на текст накладывается какая-либо концепция или бредовая идея, подчиняющая все душевные силы, из-за чего смысл искажается до неузнаваемости, а точнее выражает саму бредовую систему, несёт в себе аргументы, доказательства, не без использования научных данных или сам по себе, в силу авторитета автора произведения является прямым подтверждением бредовой системы.
Создатель бредовой системы выступает с исключительной убежденностью, с несравненной субъективной уверенностью. Часто он одержим своей идеей. Тут, кстати, интерпретативный бред пересекается с бредом одержимости и с бредом сверхценных идей, и в итоге фактически возникает тройственный союз родственных бредовых систем. Примером подобного слияния может служить ленинизм как интерпретация марксизма, просвещенный монархизм Екатерины II – интерпретация французского просвещения, гуманистический психоанализ – перепрочтение фрейдизма, различные ложные интерпретации библии многими авторами.
Все привлекаемые автором факты подстраиваются, подгоняются под эту систему, которая оказывается закрытой, жесткой, ригидной и невозможной для применения и проверки на практике. По мере того, как нарастает систематизация и расширяется круг объектов бредовой интерпретации, меняется и содержание бреда. Если на первых этапах развития болезни речь шла об ограниченном бреде изобретательства, любовном бреде или бреде ревности, то вслед за этим начинает формироваться целая бредовая концепция, связывающая воедино уже не только ближайшее окружение, но и значительно более широкий круг лиц и событий.
Творца глобальной бредовой системы вполне можно сравнить с проектировщиками вечного двигателя, т.е. страдающими бредом изобретательства. Вот как последний определяется в «Толковом словаре психиатрических терминов»: «Содержит идею совершения больным грандиозного по значению изобретения, научного открытия, которое в корне изменит образ жизни человечества. Чаще всего это паранойяльный или парафренный бред, в котором и в настоящее время фигурирует изобретение вечного двигателя, создание универсальных законов («закон буквы», «закон числа» и т.п.)», о чем говорится и в «Общей психопатологии» Карла Ясперса (1913 год): «...Очень часто окружающие демонстрируют готовность следовать той же бредовой системе <...> Бредящий необратимо теряется в том, что неистинно; и если мы не в силах исправить эту ситуацию, мы должны постараться хотя бы понять её».