В 1722 году возобновилось строительство Цвингера, прерванное из-за отсутствия средств. Северная сторона — где сейчас находится Картинная галерея — была закрыта деревянной стеной. Внутри Прямых галерей были установлены колонны из песчаника, которые должны были, по замыслу Пёппельмана, служить опорами для свода, необходимого для изоляции террас крыши. Наконец были сооружены обе восточные Закругленные галереи и так называемые Городские ворота, сегодняшний Колокольный павильон. Их увенчала скульптура Геркулеса с дубинкой. Все остальные скульптуры были включены в архитектуру лишь как грубо обтесанные каменные блоки. Все это было закончено к 1728 году, и на этом работы в Цвингере прекратились. На картине Бернардо Беллотто, написанной до 1756 года, мы отчетливо видим Колокольный павильон и балюстрады обеих восточных Закругленных галерей, лишенные каких-либо скульптурных украшений. И все же в этот второй период строительства Цвингера в нем, очевидно, работали скульпторы; в описании Дрездена, изданном Икандером в 1719 и 1723 годах, указывается, что в Цвингере было более 115 скульптур, а в издании 1726 года Икандер называет цифру 130. Вероятно, тогда был сделан целый ряд фигур фавнов под консолями западных Закругленных галерей[6].
3. III этап строительства (1728 – 1740)
Прекращение работ в Цвингере в 1728 году связано с новым изменением его назначения. Первоначально существовали планы подключить к Цвингеру в направлении к Эльбе крупные государственные сооружения, длинные галереи для королевских художественных коллекций и на берегу Эльбы новый дворец. От этого гигантского проекта пришлось отказаться, ибо средства были ограниченными, а Август Сильный был неспособен на строгую концентрацию сил во имя одной цели. Однако имевшиеся и все расширявшиеся коллекции находились в большой тесноте. Их нужно было реорганизовать и создать новые выставки. Для короля, повидавшего большие музеи в Париже, Мадриде, Вене и в итальянских столицах, они были отражением блеска, роскоши, могущества и современных научных и художественных устремлений известных княжеских династий. Поэтому из имевшихся и вновь приобретенных произведений искусства в начале двадцатых годов в Дрездене были основаны знаменитые музеи, правда, большинство из них было расположено в старых зданиях. В связи с этим возникла мысль о том, чтобы выставить часть собраний в Цвингере.
В Цвингере можно было рассматривать экспонаты кунсткамеры и специальных коллекций минералов, окаменелостей, раковин, кораллов, янтаря, материалов по зоологии, ботанике и анатомии, а также пользоваться естественнонаучной библиотекой. К 1730 году Цвингер стал самым значительным комплексом естественно-научных музеев Европы, и его называли теперь не оранжереей, а Королевским дворцом наук. Все последующие изменения не коснулись лишь Физико-математического салона, который был создан в 1746 году на том месте, на котором он находится и сегодня. Праздников в Цвингере тогда уже больше не устраивалось, и программа установки на Павильоне на валу и балюстрадах веселых скульптурных украшений, равно как и само строительство, остались незавершенными. Очевидно, предвидя это, Пёппельман издал в 1729 году большое собрание гравюр с королевской оранжереи в Дрездене; этим произвидением он сохранил для современников и потомства, по крайней мере, свои планы.
Двор Цвингера имеет квадратную форму, расширенную за счет двух удлиненных дуг. Этому строго очерченному контуру, включающему сменяющиеся дугообразные и прямые линии, соответствуют прямые одноэтажные галереи, сменяющиеся также дугообразными контурами ворот и павильонов. На самом деле галереи гораздо выше, чем они кажутся. Пёппельман поставил их на высокий цоколь, который он оптически замаскировал посредством различных приемов. Перед Закругленными галереями он расположил плоские террасы и расчленил цоколь консолями, гермами и окнами. Перед Прямыми галереями он сделал стенные фонтаны с закругленными и выдвинутыми вперед чашами. Перед павильонами он построил просторные террасы с широко раскинувшимися закругленными лестничными маршами. Над этим многократно варьируемым и изменяющимся цоколем ровная лента галерей кажется очень легкой и струящейся благодаря большим окнам, ажурным балюстрадам и изящному рельефу между пилястрами, сводами и карнизами; ведь свисающие полотнища над сводами окон с их шнурами и кистями, раковинами и пальмовыми ветками под балюстрадами усиливают впечатление этого непрерывного движения. Архитектор как раз этого и добивался. Так галереи под надстройками павильонов он сделал оптически непрерывными. Лишь небольшое изменение ритма характеризует собой насадку павильона: там профиль пилястра имеет трехступенчатое членение. К этому добавляется подчеркивание центральной оси над входом. Это единственная оптическая связь верхнего этажа павильонов с галерейным этажом, что придает им нечто парящее, будто это корабли на якоре. Однако стены, как бы растворившиеся в окнах и украшениях, выдержаны в строгих прямых линиях, а горизонтальное членение балюстрады и карниза крыши еще больше подчеркивает их прочность.
Иные контрасты объединены в Коронных воротах. При взгляде на них вряд ли кто-нибудь думает о многотонных каменных блоках, из которых состоит это строение. Лишь внимательно присматриваясь к нему, замечаешь его массивность. Между этим мощным строением и воздушными Прямыми галереями Пёппельман ввел связующее звено, как вступление перед полным звучанием архитектурного оркестра. По обе стороны от Коронных ворот перед галереями поставлена колонна, после которой стена становится тяжелой; вместо залитых светом окон — затененная ниша с монументальной скульптурой, балюстрада над нею сплошная, массивная; как завершение, вторая колонна, обрамляющая нишу. Она относится уже к архитектуре ворот, как опора для другой колонны, поддерживающей фронтон. Рядом с ней, наискось выдвинутые вперед, находятся сдвоенные колонны. Этот скос придает входу форму воронки. Это впечатление еще усиливается мощными фрагментами фронтона, сходящими на нет к центру и поддерживающими колонны. Это мы видим как со стороны двора, так и на внешней стороне ворот, тогда как на боковых выходах на верхние террасы архитектор, как бы моделируя камень, расположил фрагменты фронтона восходящими к центру. Эта динамичность форм ощущается в бесчисленных вертикальных, горизонтальных и косых линиях. Фигуры, вазы и украшения на фронтоне являются олицетворением бьющей через край энергии, которая с необычайной легкостью приводит в движение тяжеловесный материал. Купол также демонстрирует свое взаимодействие сил. Два сильных профиля стягивают внизу восьмигранный купол.
Над ними он расширяется в форме луковицы. Свет и воздух беспрепятственно проникают в строение, четко обрисовывая все пилястры, колонны, фигуры и фронтоны, моделируя сильные профили и струящийся орнамент. Мертвый камень кажется оживленным какой-то волшебной силой, репрезентативное оказывается веселым, тяжелое — легким[7].
Однако наивысшим чудом Цвингера является Павильон на валу. Он сужается, заостряясь по сторонам, как корабль. Заострения Пёппельман подчеркнул большим гербовым картушем, увенчанным на высоте крыши балдахином. По сторонам от него отходят изогнутые фрагменты фронтона, напоминающие волны, вздымаемые кораблем. Зодчий рассчитывал на зрителей на валу и террасах крыши Закругленных галерей. Тем, кто уже поднялся по лестнице, павильон должен был казаться не менее красивым и искусным, чем вначале. Здесь видно, что даже оконные своды повторяют изгибы контуров фронтона. Поэтому работа каменотесов и каменщиков была здесь особенно сложной и дорогостоящей. В этом павильоне очень немного прямых линий, он весь скульптурен, а гермы Пермозера и его сотрудников так естественно вырастают из камня, будто это листья цветущего дерева. Изгибы очертаний возвращаются во фронтоне и увенчиваются огромным гербовым картушем над центральным входом. Примерно такой замысел должен был лежать в основе архитектурной логики зодчего. Но он позаботился и о четкой связи, сохранив высоту цоколя галерей и проведя через Павильон на валу в несколько измененном виде профили их карнизов и балюстраду.
Весь ансамбль оранжерейного сада создавался с расчетом на живительное воздействие воды. У Прямых галерей она била из десяти фонтанов и, струясь из чащи в чащу, образовывала сверкающие занавеси. Три фонтана-бассейна в Павильоне на валу. Сейчас из соображений консервации в них нет воды. Вначале первый этаж Физико-математического салона был также оформлен как зал с гротами и фонтанами. Четыре больших бассейна с фонтанами разделяют сейчас центральную часть цвингеровского двора. Однако венцом этой водной архитектуры является Купальня нимф. Современники называли ее «пещерой отшельника», по-видимому, потому, что ее причудливые гроты и фонтаны служили для придворных местом романтического уединения; сюда заходили разгоряченные гости, чтобы передохнуть во время бурных празднеств и насладиться прохладой.