Поездка в Рим вместе с Брунеллески чрезвычайно расширила художественные возможности Донателло, его творчество обогатилось новыми образами и приёмами, в которых сказалось влияние античности. В творчестве мастера наступил новый период. В 1433 г. он завершил мраморную кафедру флорентийского собора. Всё поле кафедры занимает ликующий хоровод пляшущих путти — нечто вроде античных амуров и одновременно средневековых ангелов в виде обнажённых мальчиков, иногда крылатых, изображённых в движении. Это излюбленный мотив в скульптуре итальянского Возрождения, распространившийся затем в искусстве XVII—XVIII вв.
Почти десять лет Донателло работал в Падуе, старом университетском
городе, одном из центров гуманистической культуры, родине глубоко
почитаемого в Католической Церкви Святого Антония Падуанского. Для городского собора, посвящённого Святому Антонию, Донателло выполнил в 1446—1450 гг. огромный скульптурный алтарь со множеством статуй и рельефов.
Центральное место под балдахином занимала статуя Мадонны с Младенцем, но обеим сторонам которой располагалось шесть статуй святых. В конце XVI в. алтарь был разобран. До наших дней сохранилась только его часть, и сейчас трудно себе представить, как он выглядел первоначально.
Четыре дошедших до нас алтарных рельефа, изображающие чудесные деяния Святого Антония, позволяют оценить необычные приёмы, использованные мастером. Это тип плоского, как бы сплющенного рельефа. Многолюдные сцены представлены в едином движении в реальной жизненной обстановке. Фоном им служат огромные городские постройки и аркады. Благодаря передаче перспективы возникает впечатление глубины пространства, как в живописных произведениях.
Одновременно Донателло выполнил в Падуе конную статую кондотьера Эразмо де Нарни, уроженца Падуи, находившегося на службе у Венецианской республики. Итальянцы прозвали его Гаттамелатой (Хитрой Кошкой). Это один из первых ренессансных конных монументов. Спокойное достоинство разлито во всём облике Гаттамелаты, одетого в римские доспехи, с обнажённой на римский манер головой, которая является великолепным образцом портретного искусства. Почти восьмиметровая статуя на высоком пьедестале одинаково выразительна со всех сторон. Монумент поставлен параллельно фасаду собора Сант-Антонио, что позволяет видеть его либо на фоне голубого неба, либо в эффектном сопоставлении с мощными формами куполов.
В последние проведённые во Флоренции годы Донателло переживал душевный кризис, его образы становились всё более драматичными. Он создал сложную и выразительную группу «Юдифь и Олоферн» (1456-1457гг.); статую «Мария Магдалина» (1454-1455 гг.) в виде дряхлой старухи, измождённой отшельницы в звериной шкуре - трагические по настроению рельефы для церкви Сан-Лоренцо, завершенные уже его учениками.
Среди крупнейших скульпторов первой половины XV в. нельзя обойти
вниманием Якопо делла Кверча (1374—1438) — старшего современника Гиберти и Донателло. Его творчество, богатое многими открытиями, стояло как бы в стороне от общего пути, по которому развивалось искусство Ренессанса.
Уроженец города Сиены, Кверча работал в Лукке. Там в городском соборе находится выполненное этим мастером редкое по красоте надгробие юной Иларии дель Карето. В 1408 — 1419 гг. Кверча создал скульптуры для монументального фонтана Фонте Гайя на площади Кампо в Сиене. Затем мастер жил в Болонье, где его главным произведением стали рельефы для портала церкви Сан-Петро-нио (1425—1438 гг.). Выполненные из тёмно-серого твёрдого местного камня, они отличаются мощной монументальностью, предвосхищая образы Микеланджело.
Второе поколение флорентийских скульпторов тяготело к более лирическому, умиротворённому, светскому искусству. Ведущая роль в нём принадлежала семье скульпторов делла Роббиа. Глава семьи Лукка делла Роббиа (1399 или 1400— 1482), современник Брунеллески и Донателло, прославился применением глазурной техники в круглой скульптуре и рельефе, часто сочетая их с архитектурой. Техника глазури (майолики), известная с глубокой древности народам Передней Азии, была в Средние века завезена на Пиренейский полуостров и остров Майорку, почему и получила своё название, а затем широко распространилась в Италии. Лукка делла Роббиа создавал медальоны с рельефами на густо-синем фоне для зданий и алтарей, гирлянды из цветов и плодов, майоликовые бюсты Мадонны, Христа, Иоанна Крестителя.
Жизнерадостное, нарядное, доброе искусство этого мастера получило
заслуженное признание современников. Большого совершенства в технике майолики достиг также его племянник Андреа делла Роббиа (1435—1525).
3.2. Живопись
Огромная роль, которую в архитектуре раннего Возрождения сыграл
Брунеллески, а в скульптуре — Донателло, в живописи принадлежала Мазаччо.
Брунеллески и Донателло переживали творческий расцвет, когда родился Мазаччо. По словам Вазари, «Мазаччо стремился изображать фигуры с большой живостью и величайшей непосредственностью наподобие действительности».
Мазаччо умер молодым, не дожив до 27 лет, и всё же успел сделать в живописи столько нового, сколько иному мастеру не удавалось за всю жизнь.
Томмазо ди Джованни ди Симоне Кассаи, прозванный Мазаччо (1401 — 1428), родился в местечке Сан-Вальдарно близ Флоренции, куда он юношей уехал учиться живописи.Существовало предположение, что его учителем был Мазолино де Паникале, с которым он затем сотрудничал; сейчас оно отвергнуто исследователями. Мазаччо работал во Флоренции, Пизе и Риме.
Классическим образцом алтарной композиции стала его «Троица»
(1427—1428), созданная для церкви Санта-Мария Новелла во Флоренции. Фреска выполнена на стене, уходящей в глубину капеллы, которая построена в форме ренессансной арочной ниши. На росписи представлены распятие, фигуры Марии и Иоанна Крестителя. Их осеняет образ Бога-Отца. На переднем плане фрески запечатлены коленопреклонённые заказчики, как бы находящиеся в самом помещении церкви. Расположенное в нижней части фрески изображение саркофага, на котором лежит скелет Адама. Надпись над саркофагом содержит традиционное средневековое изречение: «Я был таким когда-то, как вы, и вы будете такими, как я».
До 50-х гг. XX в. это произведение Мазаччо в глазах любителей искусства
и учёных отступало на второй план перед его знаменитым циклом росписей капеллы Бранкаччи. После того как в 1952 г. фреска была перенесена на прежнее место в храме, промыта, отреставрирована, когда была обнаружена её нижняя часть с саркофагом, «Троица» привлекла к себе пристальное внимание исследователей и любителей искусства. Творение Мазаччо замечательно во всех отношениях. Величавая отрешённость образов сочетается здесь с не виданной до тех пор реальностью пространства и архитектуры, с объёмностью фигур, выразительной портретной характеристикой лиц заказчиков и с удивительным по силе сдержанного чувства образом Богоматери.
В те же годы Мазаччо (в содружестве с Мазолино) создал в церкви Санта-
Мария дель Кармине росписи капеллы Бранкаччи, названные так по имени богатого флорентийского заказчика.
Перед живописцем стояла задача средствами линейной и воздушной
перспективы построить пространство, разместить в нём мощные фигуры персонажей, правдиво изобразить их движения, позы, жесты, а затем масштабы и цвет фигур связать с природным или архитектурным фоном. Мазаччо не только успешно справился с этой задачей, но и сумел передать внутреннее напряжение и психологическую глубину образов.
Сюжеты росписей в основном посвящены истории апостола Петра. Самая известная композиция «Чудо со статиром» рассказывает, как у ворот города Капернаума Христа с учениками остановил сборщик налогов, требуя у них денег на поддержание храма. Христос повелел апостолу Петру выловить в Генисаретском озере рыбу и извлечь из неё статир. Слева на втором плане зритель видит эту сцену. Справа Пётр вручает деньги сборщику. Таким образом, композиция соединяет три разновременных эпизода, в которых трижды предстаёт апостол. В новаторской по существу живописи Мазаччо этот приём — запоздалая дань средневековой традиции изобразительного рассказа, от него в то время уже отказались многие мастера и более столетия назад сам Джотто.
Но это не нарушает впечатления смелой новизны, которой отличаются весь образный строй росписи, её драматургия, жизненно убедительные, чуть грубоватые герои.
Иногда в выражении силы и остроты чувства Мазаччо опережает своё время. Вот фреска «Изгнание Адама и Евы из рая» в той же капелле Бранкаччи. Зритель верит тому, что Адама и Еву, нарушивших Божественный запрет, ангел с мечом в руках действительно изгоняет из рая. Главное здесь — не библейский сюжет и внешние детали, а ощущение беспредельного человеческого отчаяния, которым охвачены Адам, закрывший лицо руками, и рыдающая Ева, с запавшими глазами и тёмным провалом искажённого криком рта.
В августе 1428 г. Мазаччо уехал в Рим, не закончив росписи, и вскоре внезапно умер. Капелла Бранкаччи стала местом паломничества живописцев, перенимавших приёмы Мазаччо. Однако многое в творческом; наследии Мазаччо сумели оценить лишь следующие поколения.
В творчестве его современника Паоло Уччелло (1397—1475), принадлежавшего к поколению мастеров, работавших после смерти Мазаччо, тяга к нарядной сказочности приобретала подчас наивный оттенок. Эта особенность творческого стиля художника стала его своеобразной визитной карточкой. Прелестна его ранняя маленькая картина «Святой Георгий». Решительно шагает на двух ногах зелёный дракон с винтообразным хвостом и узорчатыми крыльями, словно вырезанными из жести. Он не страшен, а забавен. Сам художник, вероятно, улыбался, создавая эту картину. Но в творчестве Уччелло своенравная фантазия сочеталась со страстью изучения перспективы. Эксперименты, чертежи, зарисовки, которым он посвящал бессонные ночи, Вазари описывал как чудачества. Между тем в историю живописи Паоло Уччелло вошёл как один из тех живописцев, кто впервые стал применять в своих полотнах приём линейнойперспективы.