Бывает и так, что для передачи особенностей ритмического и интонационного строя стихов поэт находит какую-то другую форму расположения строк и тактов, иной раз — еще и усиливая эту форму увеличением пробелов между некоторыми строками в строфе и необычной пунктуацией.
Еще большей ритмической сложностью отличаются так называемые свободные стихи с произвольным, неравным числом неударных слогов между ударными. При очень большом разнообразии размеров оформление свободных стихов по принципу различных отступов для строк с неодинаковым строением привело бы к такому сложному их расположению, которое воспринималось бы читателями как неупорядоченное. Поэтому при оформлении свободных стихов все строки обычно начинают от одной вертикали.
Мы привели лишь самые распространенные варианты оформления стихотворных текстов. Но ритмический строй стихов так многообразен, что требует и других приемов. Например, быстрому темпу приводимых ниже стихов отвечает «скользящее» расположение строк.
В авторской рукописи не всегда особенно усложненные формы расположения стихотворных строк оправданы ритмическим строем стиха. Задача редактора в таких случаях — помочь автору найти лучшую графическую форму для его произведения.
В стихах нежелательны переносы, так как они нарушают ритм чтения, и это учитывается при выборе формата. Но все же отдельные особенно длинные строки приходится переносить. Чтобы переносы возможно меньше мешали плавному чтению, стихотворную строку не делят на полуслове, а переносят целые слова. Кроме того, переносимую часть строки помещают ближе к правому краю набора, а не начинают ее от левого края, как в обычном прозаическом тексте. Таким расположением подчеркивается связь переносимой части с основной строкой и ускоряется переход глаз к окончанию стихотворной строки. При этом возможны два способа: первый — переносимые части строк выключают к правому краю формата, так что их окончания находятся на одной вертикали; второй — переносимые части строк помещают в правой части полосы так, чтобы на одной вертикали находились их начала . В первом случае связь между основной строкой и ее переносимой частью выражена сильнее.
Стихотворное произведение часто делится на строфы — группы строк, объединенных ритмически и по содержанию. Существуют два основных способа разделения строф: первый — строфы отделяются пробелом, нормальная величина которого равна кеглю строки; второй — все строки первой строфы (и всех последующих нечетных) начинаются от одной вертикали, а второй строфы (и последующих четных) — от другой.
Первый способ более четко разделяет строфы и вместе с тем придает странице книги спокойный вид. Он может быть использован для стихов любого типа. Второй же подходит только для стихотворных произведений, все строки которых начинаются от одной вертикали. Его применяют только при особенно экономичном оформлении.
В XVIII—XIX вв. для разделения строф (в равностопных стихах) было принято начинать первую строку каждой строфы с абзацного отступа. При переизданиях произведений поэтов того времени часто повторяют этот прием. Мы считаем это неправильным, так как отступ в стихах служит сигналом перемены ритма. Отметим, что в рукописях поэтов той поры, например Пушкина, Лермонтова, Тютчева, строфы обычно начинаются без абзацного отступа.
1.3 Анализ стихотворного текста
(на материале стихотворения А.С. Пушкина "Элегия")
Безумных лет угасшее веселье
Мне тяжело, как смутное похмелье.
Но, как вино – печаль минувших дней
В моей душе чем старе, тем сильней.
Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе
Грядущего волнуемое море.
Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;
И ведаю, мне будут наслажденья
Средь горестей, забот и треволненья:
Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь,
И может быть на мой закат печальный
Блеснет любовь улыбкою прощальной.
(1830)
А.С. Пушкин написал эту элегию в 1830 году. Она относится к философской лирике. Пушкин обратился к этому жанру как уже немолодой умудренный жизнью и опытом поэт. Это стихотворение глубоко личное. Две строфы составляют смысловой контраст: в первой рассуждается о драме жизненного пути, вторая звучит апофеозом творческой самореализации, высокого назначения поэта. Лирического героя мы вполне можем отождествить с самим автором. В первых строках (“безумных лет угасшее веселье/ мне тяжело, как смутное похмелье” ) поэт говорит о том, что он уже не молод. Оглядываясь назад, он видит за собой пройденный путь, который далеко не безупречен: прошлое веселье, от которого на душе тяжесть. Однако вместе с тем в душу переполняет тоска по ушедшим дням, она усиливается чувством тревоги и неизвестности будущего, в котором видится “труд и горе”. Но это также означает движение и полноценную творческую жизнь. “Труд и горе” обычным человеком воспринимается, как тяжелый рок, но для поэта – это взлеты и падения. Труд – творчество, горе – впечатления, яркие по значимости события, приносящие вдохновение. И поэт, несмотря на пройденные годы, верит и ждет “грядущего волнуемое море”.
После довольно мрачных по смыслу строк, которые словно выбивают ритм похоронного марша, вдруг легкий взлет раненной птицы:
Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;
Поэт умрет тогда, когда перестанет мыслить, даже если по телу бежит кровь и бьется сердце. Движение мысли – это истинная жизнь, развитие, а значит
стремление к совершенству. Мысль отвечает за разум, а страдание за чувства.
“Страдать” - это ещё и способность к состраданию. Усталый человек тяготится прошлым и видит будущее в тумане. Но поэт, творец с уверенностью предсказывает, что “будут наслажденья меж горестей, забот и
треволненья”. К чему приведут эти земные радости поэта? Они даруют новые
творческие плоды:
Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь...
Гармонией, вероятно, является цельность пушкинских произведений, их безупречная форма. Либо это сам момент творения произведений, момент
всепоглощающего вдохновения… Вымысел и слезы поэта – это результат
вдохновения, это само произведение.
И может быть
на мой закат печальный
Блеснет любовь
улыбкою прощальной
.
Когда муза вдохновенья придет к нему, может быть (поэт сомневается, но надеется) он снова полюбит и будет любим. Одно из основных устремлений поэта, венец его творчества – любовь, которая, также как и муза, является спутником жизни. И эта любовь последняя.
“Элегия” по форме монолог. Оно обращено к “другам” - к тем, кто понимают и разделяют мысли лирического героя.
Стихотворение является лирической медитацией. Оно написано в классическом жанре элегии, и этому соответствует тон и интонация: элегия в переводе с греческого – “жалобная песня”. Этот жанр был широко распространён в русской поэзии с 18 века: к нему обращались Сумароков, Жуковский, позже Лермонтов, Некрасов. Но элегия Некрасова – гражданская, Пушкина – философская. В классицизме этот жанр, один из “высоких”, обязывал использовать высокопарные слова и старославянизмы.
Пушкин в свою очередь не пренебрёг этой традицией, и использовал в произведении старославянские слова, формы и обороты, причём обилие такой лексики нисколько не лишает стихотворение лёгкости, изящества и понятности.
Минувших = будущих
Старее = старше
сулит = предвещает (обещает)
грядущего = будущего “грядущего волнуемое море” - метафора из канона заупокойной церковной службы: Житейское море воздвигаемое зря напастей бурею, но Пушкин стремится от этого моря не к “тихому пристанищу”, но снова в стихию чувств и переживаний.
Други = друзья
Ведаю = знаю
Треволненья = тревоги,
Порой – слово, никогда не употребляющееся в разговорной речи, но его часто можно встретить у Пушкина:
...О жены Севера, меж вами
Она является порой
(“Портрет”)
Порой восточный краснобай
Здесь разливал свои тетради
(“В прохладе сладастной
фонтанов...”)
Следует заметить, что если сгруппировать слова из текста по частям речи, то по ним прямо можно следить за ходом мысли и переменой настроения. Существительные, почти только абстрактные: веселье – печаль – труд – горе – грядущее – наслажденья – заботы – треволненья – гармония – вымысел – закат – любовь. В первом столбце только один глагол, поскольку это экспозиция, она статична, в ней довлеют определения: безумных – тяжело – смутное – минувших – старе – сильней – уныл – волнуемое. Зато, второй столбец насыщен контрастными действиями, передающими движение души: умирать – жить – мыслить – страдать – упьюсь – обольюсь – блеснёт. А если вслушиваться только в рифмы, выступает на первый план мотив хмеля: веселье – похмелье, упьюсь – обольюсь – тут даже отзвуки оргии.
На звуковом уровне текст удивительно плавный, певучий. Гласные и согласные звуки последовательно чередуются, сонорные преобладают над шипящими. Мелодичность вообще присуща поэзии Пушкина.
Стихотворение написано пятистопным ямбом в форме двух строф по шесть стихов с последовательной рифмой, женской и мужской. Оно может служить образцом жанра как со стороны формы, так и содержания.
2. Характеристика понятия «Лирический герой»
«В поэте два человека – он сам и его муза, то есть его преображенная личность, и между этими двумя существами часто идет тяжелая борьба».
Несовпадение биографического автора и структуры сознания, системы ценностей, выраженных в его лирике, было в фокусе внимания литературоведов в 1950 – 1960 гг., когда закрепляется понятие лирический герой. С его помощью подчеркивалось, что переживания автора объективируются, очищаются от всего случайного, как бы фильтруются: «Несмотря на то, что в главной своей сути (и часто даже во многих деталях) он [лирический герой – И.И.] несет в себе отпечаток личности поэта, его неповторимой судьбы, его миропонимания, – характер лирического героя, его биография могут не совпадать с характером и биографией поэта», – писал А.А. Михайлов. При этом исследователь допускает существование стихотворений вовсе без лирического героя, где автор говорит от своего имени: «Когда Маяковский заявлял: “Я сам расскажу о времени и о себе”, – то это значило, что поэт не растворял себя в некоем объективированном лирическом герое, а в собственной плоти являлся перед читателями и говорил. Говорил от своего имени о главном своем жизненном призвании – о поэзии, о “месте поэта в рабочем строю”, яростно спорил со своими противниками, сердечно и доверительно беседовал с Пушкиным…».