Роковая роль техники в человеческой жизни связана с тем, что в процессе научно-технической революции инструмент, сотворенный руками человека, восстает против творца.
Машина – значительная часть культуры XX в., новая форма организации массовой жизни разрушает красоту старой культуры, старого быта. О. Шпенглер говорил: «Сама цивилизация стала машиной, которая все делает или желает делать по образу машины». Он воспринимал культуры, как живые организмы, знающие рождение, расцвет, увядание и смерть. («Закат Европы»)
Восемь великих культур в шпенглеровской морфологии являются носителями подлинной всемирной истории: египетская, вавилонская, индийская, китайская, мексиканская, античная, магическая (арабская) и наша европейская, «фаустовская». Все они после эры культурного расцвета вступают в период окостенения цивилизации. Для О. Шпенглера очевидно, что цивилизационный процесс благоприятен для развития техники, но губителен для великих творений: искусства, науки, религии, т.е. соответственно культуры. Цивилизация – последняя, неизбежная фаза всякой культуры. Она выражается во внезапном перерождении культуры, резком надломе всех творческих сил, переходе к переработке уже отживших форм.
Существует целый ряд причин, породивших в культурологии XX века устойчивое ощущение кризиса культуры – общность судеб различных культурных регионов представлена «катастрофами», которые захватывают не только отдельные народы, а все европейское сообщество в XX веке : мировоые войны, тоталитарные режимы, фашистская экспансия, международный терроризм, экономические депрессии, экономические потрясения и т.д.
Ситуация нарушения культурной целостности и разрыва органической связи человека с природными основаниями жизни в XX веке интерпретируются культурологами как ситуация отчуждения.
Отчуждение – это процесс превращения различных форм человеческой деятельности и ее результатов в самостоятельную силу, господствующую над ним и враждебную ему. Отчуждающий механизм связан с рядом проявлений: бессилие личности перед внешними силами жизни; представление об абсурдности существования; утрата людьми взаимных обязательств по соблюдению социального порядка, а также отрицание господствующей системы ценностей; ощущение одиночества, исключенности человека из общественных связей; утрата индивидуумом своего «Я», разрушение личности. Одновременный уход из повседневности высокого искусства, которое в известной мере могло бы помочь выравниванию однобокости развития человека, порождает небывало сложную ситуацию в культуре современного общества.
Проблема кризиса культуры в результате отчуждения человека от результатов его деятельности получила свое развитие в ряде философских школ XX века. Экзистенциальная философия поставила в число актуальнейших проблем нынешнего столетия такие вопросы как абсурдность человеческого существования и тотальная изолированность его от социума (А. Камю, К. Ясперс, М. Хайдеггер).
Вопросы психологического „недовольства культурой‖ и самоотчуждения личности поставлены и решены представителями психоаналитической теории (З. Фрейдом, К. Юнгом, Э. Фроммом).
Средством преодоления кризиса культур сегодня, является их диалог, который предполагает взаимопонимание и общение не только между различными культурными образованиями в рамках больших культурных зон, но и требует духовного сближения огромных культурных регионов.
Идею равенства всех культур обосновывали многие культурфилософы, в том числе русский философ Н. Я. Данилевский, немецкие философы О. Шпенглер, В. Шубарт.
Концепция множественности культур предполагает обсуждение такого вопроса: могут ли культуры оказывать влияние друг на друга или они фатально разъединены, непроницаемы. В европейской философии наиболее распространенными на протяжении долгих столетий были представления о безусловной открытости различных культур, об их взаимном воздействии друг на друга. Сторонники идеи европоцентризма считали, что незападные культурные системы отражают патриархальный мир, выражая собой варианты древних или средневековых стадий развития, давно пройденные Западом.
Европоцентризм – культурфилософская и мировоззренческая установка, согласно которой Европа, присущий ей духовный уклад, является центром мировой культуры и цивилизации. Первыми в Европе противопоставили себя Востоку древние греки. Понятие Востока они относили к Персии и другим землям, находившимся восточнее греческого мира. Разграничение Запада и Востока стало формой обозначения противоположности эллина и варвара, «цивилизованности» и «дикости». Такое деление имело отчетливо выраженную ценностную окраску: варварское начало решительно отвергалось во имя эллинского. Подобный взгляд со временем оформился в одну из традиций, унаследованных социальной практикой и духовной жизнью послеантичной Европы.
Для античной философии было свойственно ощущение единства человеческого рода. Однако, другие народы, «варвары» не воспринимались как идентичные грекам.
С наступлением эпохи средневековья экономические, политические и культурные связи Европы с остальным миром резко ослабевают, а важнейшим фактором духовной и политической жизни становится христианство. В результате Восток в сознании европейца закономерно отодвигается на задний план как нечто отдаленное и сугубо экзотическое. Однако возвеличивание Запада удерживалось в европейском сознании в течении многих веков.
В европейской философии мысль о разъединенности людей поддерживалась концепцией избранности Запада. Предполагалось, что другие народы относятся к человечеству условно, поскольку еще не достигли необходимого культурного и цивилизованного уровня. Разумеется, они идут дорогой прогресса. Однако при этом народы многих стран проживают вчерашний и позавчерашний день Европы. Это было не человечество, а скорее народы ойкумен. Они, даже поднимаясь по социально-исторической лестнице, еще не удостоились оценки с позиции человеческой соборности.
И тем не менее идея европоцентризма, хотя и несла в себе обособление Востока, в то же время подспудно была одушевлена поиском родовых основоположений человечества. Она исходила из мысли, что все народы пройдут западными магистралями и обретут единство. В этом смысле представления о Востоке как зоне «невыполненного» человечества служили той универсальной схемой, которая, сохраняясь, могла вместе с тем в разное время и в разных обстоятельствах наполняться совершенно различным содержанием.
В XX в. в европейском сознании вызревал кризис европоцентризма. Европейский просвещенный мир пытался понять, правомерно ли рассматривать европейскую идею как всемирную. А. Шопенгауэр отказывался видеть в мировой истории нечто планомерно-цельное, предостерегал от попытки «органически конструировать» ее. По мнению О. Шпенглера, Европа как небольшое пятнышко неоправданно становится центром тяжести исторической системы. Он отмечал, что с таким же правом китайский историк мог бы, в свою очередь, построить всемирную историю, которой крестовые походы и эпоха Возрождения, Цезарь и Фридрих Великий были бы обойдены молчанием, как события, лишенные значения.
Европоцентризм дожил до наших дней и сегодня поддерживается концепцией «модернизации мира». Он утверждает, что другие культуры должны принять современный жизненный уклад Запада.
Концепция самобытности и самоценности африканцев, развившаяся на рубеже 50 – 60-х годов, выявляет культурный потенциал расы и в этом значении не может быть иллюстрацией расистской культуры. Речь идет о принципиальном различии между европейцем и африканцем в видении, чувствовании мира. Европеец живет разумом, африканец – чувством, европеец – логикой, африканец – ритмом, европеец – расчетом, африканец – слиянием (растворением), европеец – потреблением («пожиранием»), африканец – сопереживанием (уподоблением), европеец – плотским, африканец – духовным, европеец – земным (заземленным), африканец – космическим (возвышенным). Как видим, после Второй мировой войны еще одна сила вошла в историю и стала угрожать устойчивости европейской культуры. Народы Востока, цветные расы обнаружили желание быть активной силой истории. Колониальные системы рухнули. Обнаружил себя афроцентризм.
Будучи специфической мировоззренческой установкой, афроцентризм направлен на ценностное возвышение африканской культуры. Он получил распространение после крушения колониальной системы в виде своеобразного учения негритюда, обосновывающего всевластие негритянской расы. Идеологи негритюда утверждали, что многовековое господство Европы, европоцентристские установки должны смениться верховенством Африки. В разработке афроцентризма существенная роль принадлежит прежде всего создателю теории негритюда философу, поэту и эссеисту из Сенегала Лео Сенгору.
Приверженцы афроцентризма, отмечая специфику негритянской культуры, показывали, что для негра на первом месте всегда форма и цвет, звук и ритм, запах и прикосновение. Такое мироощущение противопоставляется западному, рационалистическому. Психологические и художнические интуиции негро-африканской культурологии подхватывались и европейским сознанием. Так, Ж.П. Сартр в «Черном Орфее» противопоставляет черного крестьянина белому инженеру. По мнению Л. Сенгора, именно отношение к объекту – к внешнему миру, к «другому» характеризует прежде всего специфическую культуру народа.