Древнейшие университеты
Древнейшие университеты болонские и парижские возникли почти одновременно и не только повлияли на другие, позднее возникшие, университеты, но и испытали взаимное влияние одного на другого в дальнейшем своем существования. Поэтому не лишне будет изложить генезис образования обоих университетов в их начальных фазах. Собственно говоря, древнейшею высшею школою в Западной Европе была салернская (специальная медицинская), уже в XI в. славившаяся в Европе; но относительно прошлого этой школы сохранилось мало известий, и, кроме того, она не оставила после себя никаких следов в истории западноевропейских университетов, так как и медицинская же, школы, позднее возникавшие, складывались по болонскому или парижскому образцу.
Болонский университет Школа правоведения
Начнем с Болоньи.
Болонские юристы желали производить учреждение болонской школы правоведения от императора Феодосия II, учредительная якобы грамота которого была даже внесена в 1257 г . в сборник важных официальных документов. Грамота эта, по выражению Фиттинга, есть одна из тех благочестивых фальсификаций, которые в Средние века столь же мало смущали совесть, как и похищение мощей. Не более основательным оказалось и другое, многие века господствовавшее представление, что правоведение находилось в полном упадке, и что римское право оставалось совершенно неизвестным на Западе вплоть до XII в., когда при императоре Лотаре, находившиеся с ним в союзе пизанцы завоевали Амальфи и в числе других вещей, доставшихся им в добычу, взяли драгоценный манускрипт юстиниановских пандект, находящийся теперь во Флоренции и называемый флорентийским списком. В связи с этим фактом и считали до нынешнего столетия oживлeниe римского права и правоведения, представляя дело так, что император Лотарь, подарив пизанцам рукопись за оказанные ими услуги, вместе с тем, по совету Ирнерия, занимавшегося будто бы ранее изучением права в Константинополе и лучше других понявшего важное значение находки, предписал эдиктом повсеместное изучение и применение судами римского права, и что, наконец, Ирнерий сам и положил в Болонье начало научной обработке римского права, почему и должен считаться основателем тамошней юридической школы, а вместе и современного правоведения. Савиньи в своей знаменитой «Истории римского права в Средние века» опроверг этот взгляд, доказывая, что эдикт Лотаря есть не что иное, как сказка, и что не было надобности вновь вводить римское право, так как оно во все эпохи Средних веков было в действии и в живом применении, и что болонской школе предшествовали юридические школы в других городах Италии. Но и Савиньи все-таки приписывал Ирнерию «восстановление правоведения», называя даже это восстановление «внезапным». Яснее и точнее представляет дело Фиттинг в ценной брошюре, составленной им по поводу празднования в 1888 г . восьмисотлетнего юбилея болонского университета: «Начала юридической школы в Болонье». Выводы позднейших ученых, таких как итальянец Беста, в существенном сходятся с выводами Фиттинга. Не говоря о том, что в церковных школах, охранявших вообще во времена варварства остатки античной образованности, преподавались так называемые свободные искусства (artes liberales), различавшиеся как trivium (грамматика, диалектика и риторика) и quadrivium (арифметика, геометрия, астрономия и музыка), и в связи с риторикой, как особый род словесности, преподавалось право (хотя, разумеется, в самых скромных размерах),– для правоведения существовали специальные школы в Риме и Равенне и, кроме того, школа лонгобардско-римского права в Павии. Одна любопытная черта отличает эти доболонские юридические школы – несвязанность положительным законом римским (или лонгобардским). Воображая себя преемниками классических римских юристов, которым предоставлено было «создавать право», и в то же время мало знакомые с источ- никами, доболонские юристы произвольно устанавливали разные юридические положения, мотивируя их требованиями справедливости.
Преемственность римского права
Эта несвязанность юристов почвою положительного закона, при малых ресурсах умственного развития и знания, была одною из причин, почему болонская школа со времени Ирнерия, взявшаяся за точное изучение самых источников юстинианова права, затмила все предшествовавшие школы и завоевала себе всемирную репутацию.
Ирнерий и преподавание римского права
Любопытно, что толчок к занятиям Ирнерия римским правом был дан маркграфинею Матильдою, известною в истории своею горячею приверженностью к папе Григорию VII. По рассказу болонского юриста Одофреда XIII в. (1265), до начала преподавательской деятельности Ирнерия в Болонье существовала школа искусств (studium in artibus), и сам Ирнерий первоначально преподавал «искусства», а затем принесение юстиниановских книг из Равенны в Болонью дало ему повод заняться ими, но, с другой стороны, еще раньше Ирнерия преподавал там «законы» некий Пепо, которому, однако, как замечает Одофред, не удалось достигнуть известности. Ирнерий родился в Болонье и был гражданином этого города, хотя о его жизни, времени рождения и смерти вообще мало известно. Рождение его падает на 1050–1060 гг. О нем упоминается в 1100 г ., как о посланном императором Генрихом IV судье по одному делу, и потом в документе от 1113 г . как о члене судебного заседания в присутствии маркграфини Матильды. Предполагают, что Ирнерий первоначально преподавал диалектику с риторикой и, в связи с последнею, мог до известной степени заниматься правом. В рассказе Одофреда о принесении законных книг из Равенны в Болонью и о толчке, данном этим событием деятельности Ирнерия, усматривается зернышко истины: возможно, что некоторые отдельные части юстинианова законодательства Ирнерий добыл только из Равенны. Большую важность имеет то обстоятельство, что, судя по документам, раньше в судах Тусции (то есть во владениях маркграфини Матильды) действовали равеннские юристы, которые затем заменяются юристами из Болоньи. Объясняется это, вероятно, тем, что Матильда не желала иметь дело с юристами города, который сделался центральным пунктом течений, враждебных Григорию VII, особенно с тех пор, как из равеннской юридической школы вышел бурный памфлет против Григория VII и, в довершение всего, равеннский архиепископ выбран был как антипапа, с целью водворения которого на римской кафедре император Генрих IV жесточайшим образом опустошил владения маркграфини. Когда же, во время военных походов Генриха в Италию (1081–1084) поддерживавшаяся дотоле в Риме юридическая школа распалась, маркграфиня, вероятно, побудила молодого даровитого человека, раньше уже с успехом преподававшего смежные отрасли знания, посвятить себя изу- чению римского права. И Ирнерий со своей стороны не мог не ценить покровительства могущественной государыни, из территории которой обеспечивался обильный приток слушателей. После смерти маркграфини, он, как видно, поступил на службу к императору Генриху V и участвовал, в качестве императорского судьи, в разных судебных заседаниях, а также действовал по исполнению разных поручений императора. Приглашение Ирнерию было сделано, по предположению Фиттинга, около половины восьмидесятых годов XI века; поэтому Фиттинг находил не безосновательным празднование в 1888 г . восьмисотлетнего юбилея болонского университета, хотя, собственно говоря, с выступлением Ирнерия началось существование не университета, а школы, поставившей себе задачей точное изучение юстиниановских законных книг, в противность господствовавшему дотоле направлению. Юристы прежнего направления, воображавшие себя преемниками римских классических юристов, в своих ответах на вопросы, вызывавшиеся разными казусами практики, склонны были говорить тоном законодателя и, при каком-нибудь решительном отступлении от юстинианова законодательства, вместо всякого оправдания довольствовались заявлением, что круг юристов не дает юстинианову закону полного применения.
Средневековое право на римской основе
В XI в., говорит Фиттинг, готово было возникнуть новое средневековое право на римской основе, но с сильными уклонениями от римского права, применительно к идеям и обстоятельствам времени. Но этот процесс был прерван Ирнерием и его преемниками. В уклонениях от юстинианова права Ирнерий видел лишь не имеющие никакого оправдания ошибки и результат недостаточного знакомства с источниками, каковым и на самом деле были отчасти эти уклонения. Задачею Ирнерия и его преемников было выяснить истинное и полное содержание юстинианова права путем всеобъемлющего и основательного изучения всех его частей. Вскоре и составилось убеждение, что поистине основательное и полезное знакомство с римским правом можно получить только в Болонье. Политика императора Фридриха I вполне благоприятствовала этому направлению, так как в постоянных спорах с папой и в борьбе с ломбардскими городами, стремившимися к независимости, он находил, что ему лучше всего опереться на букву существующего права и ссылаться на юстиниановы законы, понятия в их первоначальном и подлинном смысле. Получить знание римского права из единственно чистого источника устремилась в Болонью масса учащихся из всех стран Запада, преимуществен- но из Германии. Успеху болонской школы могли содействовать и благоприятные естественные условия города: сравнительно холодная и благоприятная для занятий зима, близость гор, дававших возможность приятного освежения в жаркие летние дни, плодородная почва, обилие винограда и овощей. Как при Ирнерие, так и при его ближайших преемниках, школьное дело в Болонье стояло на таких же основаниях, на каких оно вообще держалось тогда в Италии. Это было частное дело предпринимателя-профессора, который, если обладал талантом и знаниям в области своей специальности, мог привлечь к себе массу учащихся и пожинать плоды своих трудов в виде условленного между обеими сторонами гонорара, мог побудить своим примером и других способных учителей к преподавательской деятельности, но ни между учащими, ни между учащимися не было корпоративной связи, существовала только школа, которая столь же легко могла распасться, как она и возникла. Лишь позднее как Болонья, так и другие итальянские города-республики оценили всю важность высшей школы для их политического престижа и старались наперерыв не только устраивать высшие школы, но и переманивать к себе учащих и учащихся из другого города, предлагая тем и другим выгодные условия.