Роль культуры в этом синтетическом образовании сказалась на всех уровнях его существования и осознания им особенностей своего исторического бытия — экономическом, политическом, правовом, а затем и философском, научном, коммуникативном, педагогическом, художественном. Только при поверхностном понимании гражданского общества можно сводить его сущность к первой триаде, полное и адекватное представление о нем может быть получено только при условии обязательного выявления роли форм духовного и практически-духовного (художественного) самоосознания реальной практики гражданских отношений, ею порожденных и ее обслуживающих.
До тех пор пока иерархическая организация общественного бытия была основана на силовом обеспечении господства и подчинения, сохранялся этот, биологический по своему происхождению, спо-
242 Глава 11. Антропологические аспекты культуры
соб жизнеобеспечения, и сами достижения культуры выступали ору-. диями насилия — это наиболее ярко проявлялось в войне как постоянном способе разрешения социальных противоречий. Между тем гражданское общество, вытеснявшее сословно-иерархический принцип организации социальной жизни с имманентным этому принципу — а не общественному бытию как таковому! — насилием человека над человеком, сословия над сословием и народа над народом, строило отношения людей как граждан, имеющих равные права в их совместном бытии, не на основе силы, а на основе сотрудничества, общения, торгового обмена, диалога, т.е. собственно культурных практик, неизвестных биологической форме бытия живых существ.
В России до Февральской революции 1917 г. сохранялась феодально-иерархическая организация Общественного бытия; государство не успело создать прочной экономической почвы для демократического переустройства жизни, и его гражданское общество находилось только в зародыше, но было задушено в годы «военного коммунизма», едва возродилось в условиях нэпа и вновь попало под пресс «военного коммунизма». Только в наши дни напряженные поиски пути в демократическое- бытие сделали возможной и необходимой закладку фундамента гражданского общества.
В XX в. драматично складывалась судьба не только российского гражданского общества. Проблема становления и развития этого социально-исторического образования приобрела особую актуальность во всем мире. Это было вызвано, с одной стороны, трагическими последствиями тоталитарных режимов, стремившихся подчинить себе культуру, не останавливаясь перед грубым насилием и физическим уничтожением инакомыслящих в ходе сталинского террора, гитлеровского геноцида, маоцзедуновской «культурной революции», полпотовского истребления национальной интеллигенции и т.д., а с другой — драматическим конфликтом культуры и приро
ды, получившим название «экологический кризис».
В наше время произошла своего рода инверсия во взаимоотношениях общества и культуры: если на протяжении всей предшествующей истории человечества характер культуры непосредственно зависел от общественного строя, который управлял ею (в тоталитарных обществах — императивно и репрессивно, в демократических — либерально, но не менее решительно), то в XX в. соотношение сил двух сторон социокультурной сферы бытия изменилось: общественные отношения стали зависеть от состояния материальной и духовной культуры. Примечательный факт: прошлые, состояния общества определялись по отношениям собственности — рабовладельческое, крепостническое (феодальное), капи-
i
11.2. Культура и общество 243
талистическое, социалистическое; поиски же определения его нынешнего состояния ведутся социологами с точки зрения характеристик культуры: «индустриальная цивилизация», «научно-техническая цивилизация», «информационное общество», «информаЦиональное общество». У ученых, разрабатывающих так называемый «цивилизационный подход» к истории, само понятие «цивилизация» стало поглощать понятие «общество».
Эта объясняется тем, что во второй половине XX в. развитие науки и ее основные технико-технологические достижения в атомной энергетике, химической промышленности и генной инженерии вывели культуру из-под власти социальных отношений, поскольку управление этими практиками зависит уже не от характера того или иного общественного строя: если современными знаниями, техниками и технологиями владеют сегодня еще не все государства на земном шаре, то завтра они станут всеобщим достоянием, и различия конкретных социальных режимов ртанут второстепенными. Создание Организации Объединенных Наций с Советом Безопасности, Шенгенское соглашение в Объединенной Европе, проблема глобализма, охватившая планету сеть массовых коммуникаций — таковы признаки неумолимо развивающихся интеграционных процессов, осуществляемых не на политическом и не на экономическом, а на научном, технологическом, информационном уровнях, т.е. в общекультурной, или цивилизационной, сфере. Если прежде все научные открытия и технические изобретения имели геополитическую локализацию и могли использоваться в вооруженных столкновениях государств, сословий, классов, политических движений, конфессий, обеспечивая одному из противников победу над другим (даже последствия газовых атак в Первой мировой войне были локальными), то использование термоядерного оружия и, мало того, мирная атомная энергетика, широчайшее внедрение химикатов во все отрасли современного производства и начавшееся в наши дни манипулирование со структурой гена никакой географической локализации не имеют. При небывалой опасности для самой жизни на. планете, которую несет в себе отравление земли, воды и воздуха, и необратимости последствий геноинженерных экспериментов, в частности клонирования животных, а в недалекой перспективе и человека, техника может стать относительно безопасной лишь в том случае, если люди преодолеют извечный групповой эгоизм, который социальные психологи определяют местоименной формулой «мы — они» (так обозначают асимметрию во взаимоотношениях племен, наций, рас, государств, экономических систем, сословий, классов, политических партий, профессиональных групп, конфессий, полов и поколений),и если осознают себя единым Человечеством.
244 Глава 11. Антропологические аспекты культуры
Необходимость преодоления конфронтационной разобщенности землян осознавалась уже в XIX в., но предлагавшиеся тогда способы решения этой задачи были утопичны. Например, создание нового ре
лигиозного учения «Бахай», основоположник которого перс Баха-Уллы провозгласил необходимость не только духовного, но и политического объединения человечества и обратился с посланием ко всем правителям и царям: «Объединяйтесь, о цари небесные, ибо тогда утихнет буря разногласий меж вами и народы ваши обретут покой...» (идеи Баха-Уллы оказали большое влияние на мировоззрение М. Ганди, а Л.Н. Толстой видел в них «высшую и чистейшую форму религиозного учения»; на Западе они имеют хождение по сей день), а также европейские, американские и российские учения «утопического социализма», возлагавшие надежды на нравственные и эстетические способы преодоления исторически сложившегося раскола человечества; марксистский «научный коммунизм», который рассчитывал на достижение той же цели силой «мировой пролетарской революции». Однако в обществе, в котором сознание и поведение людей определяются
эгоистическими материальными интересами, духовные факторы способны определять поведение отдельных личностей, но не действия крупных социальных сил: сословий, классов, партий, управляющих государствами или борющихся с господствующими социальными порядками. Неудивительно, что ни бахаизм, ни гандизм, ни толстовство, ни марксизм и ленинизм, сколь бы популярными они ни становились в определенных обстоятельствах и национальных культурах, не могли реально, практически объединить человечество — оно продолжало расширять сферу политического противоборства и идеологических конфликтов, результатом чего стали две мировые войны XX в.
История показала, что все расчеты на объединение человечества были иллюзорными до тех пор, пока научно-технический потенциал культуры не сделал его не только возможным, но и необходимым для сохранения жизни на Земле. Определяющим фактором в судьбе человечества выступает сегодня не структура общества, а степень развития культуры: достигнув определенного уровня^ она повлекла за собой радикальную реорганизацию общества, всей системы социального управления. Это сказалось прежде всего в расширении отказа от применения традиционных, унаследованных от наших предков, способов физически-смертоносного насилия государства над государством и нации над нацией, одних промышленных корпораций над другими и одних политиков, банкиров, бизнесменов над другими и в применении порожденного культурой способа разрешения всех противоречий и конфликтов, неизвестного животному миру, альтернативного насилию, имя которого — диалог.
11.2. Культура и общество 245
На философском языке диалог — это духовная форма межсубъектных отношений, т.е. такой способ общения людей, при котором они относятся друг к другу не как к пассивному объекту своих притязаний, желая подчинить его себе, управлять им или хотя бы изучить его «со стороны», исследовать, познать, а как к равному себе субъекту, свободно избирающему свои ценности и не навязывающему их Другому; целью диалога является, следовательно, не «обмен информацией», а достижение единства с Другим, общего миропонимания и ценностных ориентации, что необходимо для успешных совместных действий. Если неравноправные, асимметричные отношения индивидов принято обозначать формулами «я — он» или «я — оно», а социальных групп — «мы — они», то формулой