В январе 1800 года А.С.Строганов был назначен главным директором императорских библиотек. Благодаря его хлопотам и настойчивости, по замечанию А.Н.Оленина, Императорская Публичная библиотека "сохранила свое бытие". А.С.Строганов способствовал ускорению разбора книг, уточнил контуры книгохранилища ("речь идет о библиотеке государственной,- указывал он. - И только в этом смысле, а не в ином она является Императорской").
Убедив Павла I оставить Библиотеке строящееся на углу Невского и Садовой здание (с огрехами и недостатками, но строительство в 1800 году шло к завершению), Строганов поставил задачу открыть Библиотеку "для публичного употребления" уже в самое ближайшее время.
Перемены на российском престоле (убийство Павла I, вступление на трон Александра I) благоприятствовали достижению цели. "Дней александровых прекрасное начало" должно было украситься и открытием Публичной библиотеки. К планам графа сочувственно отнеслись некоторые члены влиятельного в начале царствования Александра I Негласного комитета, неофициального совещания молодых друзей нового императора. А сам Александр I по настойчивой просьбе Строганова приобрел и передал в собственность Публичной библиотеки собрание рукописей П.П.Дубровского, бывшего чиновника русского посольства в Париже, страстного библиофила и коллекционера. Во время революционных событий 1789 года во Франции Дубровскому удалось спасти часть бумаг, хранившихся в архиве Бастилии. В его руки попали также рукописи из библиотек древнейших монастырей - Сен-Жерменского и Корбийского (V-XIII вв.). Он собрал до 8000 автографов знаменитых людей Франции (в том числе - письма и государственные бумаги почти всех французских королей, начиная с Людовика XI). В различных городах Европы Дубровский приобрел также рукописи и письма Эразма Роттердамского, Лейбница, Дидро, Руссо, Вольтера и других великих ученых и писателей XVI-XVIII веков. Кроме того, в его собрании имелись древнеславянские и восточные рукописи. Свои рукописи дарили Дубровскому как "охотнику до подобных редкостей" и многие русские писатели и ученые (знаменитый поэт Г.Р.Державин, писатель и переводчик А.А.Писарев, историк В.Г.Рубан, передавший собирателю материалы русских просветителей, драматургов Д.И.Фонвизина и Я.Б.Княжнина). С этой замечательной коллекции и возникло в Библиотеке в 1805 году особое хранилище, получившее название "Депо манускриптов".
Еще при А.С.Строганове оно пополнилось ценнейшими памятниками древнерусской письменности. Среди них - старейшая из всех известных в настоящее время датированных русских книг - Остромирово Евангелие (1056-1057), найденное после смерти Екатерины II в ее гардеробе (известно, что в последние годы жизни императрица усиленно собирала и изучала материалы по истории России), и знаменитая Лаврентьевская летопись (1377) - древнейший список начальной русской летописи, открывающийся всемирно известной Повестью временных лет - "Откуда есть пошла русская земля, кто Киеве нача первее княжити и откуда русская земля стала есть".
Новое российское древлехранилище пополнялось с момента своего основания также за счет дарений частных лиц. Назначенный в 1810 году помощником библиотекаря первый русский палеограф, знаток "Слова о полку Игореве" А.И.Ермолаев подарил Библиотеке список Ипатьевской летописи. Коллекция русских и славянских рукописей поступила "для пользы или любопытства посещающих библиотеку любителей российских древностей" от обер-бергмейстера П.К.Фролова. В числе дарителей, способствовавших обогащению Библиотеки, были также академики В.М.Севергин, А.Я.Купфер, П.И.Кеппен, Я.Д.Захаров, Б.А.Дорн, мореплаватели И.Ф.Крузенштерн, Ф.П. Врангель, большинство российских писателей, книготорговцы Глазуновы, купцы М.Шумилов, И.П.Лаптев и другие. Поступали дары и из-за границы: из Боснии - от священника П.Твердковича, из Сербии - от писателей Вуича и Зубана, из Праги - от поэтов и деятелей чешского возрождения Я.Коллара и В.Ганки, из Варшавы - от лингвиста С.Линде. Стали налаживаться связи со старейшими библиотеками и университетами Европы.
В 1808 году А.С.Строганов выбрал себе в помощники по управлению библиотекой А.Н.Оленина (176З-1843). Он был назначен товарищем главного директора, а после смерти Строганова - директором Публичной библиотеки (1811-1843). Президент Академии художеств, талантливый рисовальщик, историк, знаток новых и древних языков, любитель литературы и искусства, покровитель поэтов и художников - далеко не полный перечень заслуг и достоинств этого яркого человека. Они обеспечили ему видное место в истории русской культуры и науки на протяжении почти полувека. В.О.Ключевский, знаменитый русский историк, чье слово особенно весомо, писал: "В продолжении 50 лет - до 1843 года - трудно вспомнить в ходе русского просвещения крупное дело или крупного дельца, не припоминая и Оленина. Не быв крупным светилом, он как-то умел бросить свой луч на каждое современное ему светлое явление в этих областях нашей жизни".
И если Строганов "сохранил бытие" Публичной библиотеки, то Оленин вдохнул в нее настоящую жизнь, открыл ее для читателей, дал им возможность пользоваться фондами библиотеки, работать в читальном зале, знакомиться с ее сокровищами. Время директорства Оленина однажды назвали детством Публичной библиотеки. Сравнение не лишено оснований. Надо лишь к этому добавить, что именно в "детском возрасте" Публичная библиотека обрела многое из того, что обеспечило ей дальнейшее развитие и благополучие. Он не только не отошел от первоначальных намерений Екатерины II, но, напротив, развил и углубил их, предпринял реальные шаги по созданию в России общедоступной библиотеки, совмещающей хранительские и просветительские цели.
В 1809 году Оленин издал первое в России руководство по организации фондов и каталогов "Опыт нового библиографического порядка для Санкт-Петербургской Публичной библиотеки". Оленин разработал структуру Библиотеки, собрав книги на русском языке в особом отделении (1811). Организация самостоятельного русского фонда подчеркивала национальный характер Публичной Библиотеки.
В 1810 году Александр I особым рескриптом предписал открыть новое учреждение "на пользу общую" и утвердил составленное Олениным и отредактированное М.М. Сперанским "Положение о управлении Императорскою Публичною библиотекою" - первый в России библиотечный закон, посвященный "образу управления и содержанию" Библиотеки. Публичную библиотеку предписано было содержать на "деньги из государственного казначейства", выделяя впредь для этого особые суммы.
"Положение" закрепило также установленные при ее основании главные принципы организации работы, а именно - хранение архива отечественной печати и рукописного наследия при соблюдении непременного условия "приема посетителей и доставления им всех нужных сведений по части каждого". Был очерчен круг обязанностей библиотекаря и хранителя манускриптов, установлен штат Библиотеки, ее структура. Из ведения Императорского Кабинета Публичная библиотека передавалась в Министерство народного просвещения, что подкрепляло ее просветительские намерения.
Общественную атмосферу, в которой начала жить и действовать Публичная библиотека, в полной мере определяли слова, украсившие ее первый законодательный регламент: "На пользу общую", "без разбора лиц". Оленин писал в августе 1814 года: "Истинная цель открытого книгохранилища состоит в том, чтоб всякий, кто бы он ни был, мог требовать для своего употребления всякого рода печатные книги, даже самые редкие... и пользоваться ими безмездно, не унося их токмо домой".
По настоянию Оленина, в "Положение" 1810 года было вставлено правило об обязательной бесплатной доставке в Библиотеку в двух экземплярах всего, что выходит в свет из-под печатного станка в России. Так радикально была решена проблема полного и регулярного получения российских книг и других изданий. "Как дерево посредством корня получает первоначальную свою растительную силу, так точно возрастание сего книгохранилища основано и утверждается на законе, которого действием приносится в оное из всей отечественной земли по два образца новых произведений книгопечатного искусства" - эти слова из отчета Оленина обращены не только в прошлое, но и в будущее.
"Гроза двенадцатого года" отодвинула открытие Публичной библиотеки. Опасность, нависшая над столицей, заставила увезти из Петербурга "все рукописи и лучшие книги". В сопровождении помощника библиотекаря В.С.Сопикова библиотечное имущество, погруженное на бриг, отправилось водой на Север. Здесь бриг и члены его команды, преодолев в бурю Ладожское озеро, зазимовали на реке Свирь, неподалеку от Лодейного Поля.
Убежденный в том, что Императорская Публичная библиотека - хранилище всех материалов, "до истории отечества нашего касающихся", Оленин был озабочен также и тем, чтобы приказы и известия по русской армии, "летучие листки" военного времени, газеты, выходившие на оккупированной французами территории, рукописные свидетельства участников и очевидцев сражений, партизанских стычек и налетов поступали на хранение в Публичную библиотеку. Создание коллекций книг, плакатов, альбомов, листовок, рукописных материалов о войне 1812 года отвечало патриотическим чувствам и других библиотекарей, не сомневавшихся в том, что эта война будет "самой знаменитейшей в летописях мира". Их труд, как показало время, не пропал даром. Интерес к книгам по истории России и прежде всего к публицистике периода Отечественной войны проявляли первые же посетители, перешагнувшие порог Публичной библиотеки. "И всего чаще читали описания подвигов наших героев, наипаче тех, которые прославились в последнюю войну. Требования сих книг были так велики, что библиотекари не успевали удовлетворить всех посетителей за раздачей таких книг другим читателям", - говорилось в отчете Библиотеки.