Затем к диалогу подключается Жанна. Ее небольшой монолог отличается эгоцентрической модальностью, что проявляется в гипертрофировании «я»-темы. Так, местоимение я в рамках данного текстового фрагмента фиксируется 6 раз (+ используется форма у меня). При этом Жанной подчеркиваются свои морально-этические достоинства: «у меня непродажная душа». В данном высказывании и содержится заложенное национальной культурой предписание: «Нельзя ставить материальное выше духовного, деньги — это совсем не главное». Кроме того, анализируя этот фрагмент диалога, можно заметить следующую закономерность, характерную для конфликтного общения: «свое» говорящий считает правильным и достойным подражания (позитивная оценка) в отличие от «чужого» (негативная оценка); «чужое» порицается Жанной через осуждающую реплику Вы же думаете только о деньгах. Говорящий ставит себя в положение превосходства по отношению к остальным участникам коммуникации; предконфликтная ситуация на данном этапе диалога переходит в конфликтную, что подтверждается последующей предельно импульсивной репликой Макса.
Анализ дискурса участников реалити-шоу показал, что практически любой диалог, темой которого являлись деньги, личная прибыль, неизменно становился конфликтным. На наш взгляд, это свидетельствует о столкновении в сознании современных молодых людей двух аксиологических систем — традиционной, обусловленной национальным менталитетом, и нехарактерной для русского этноса, искусственно прививаемой материально-центрической.
Скромность как ценность русского этноса заключается в том, что для отечественной культуры нехарактерны активная или агрессивная самоподача личности в общении. Но посредством реалити-шоу внедряется противоположная идея: хочешь быть успешным — заяви о себе в полный голос, выделись среди окружающих. Появляется такой нехарактерный для русской культуры речевой жанр, как самопрезентация.
Каждому участнику реалити-шоу необходимо рассказать о себе, но при этом ему нужно показать, почему он лучше других участников, почему именно он достоин главного приза. Самопрезентация участников может быть осуществлена в двух вариантах: а) подготовленный заранее и смонтированный видеоролик; б) выступление перед другими участниками. При этом жанр самопрезентации в различных ситуативных контекстах отчетливо модифицируется: рассказ о своих достоинствах в видеоролике сменяется рассказом о себе. Ср.:
Галина Иванова (видеоролик): Я обожаю командовать! Именно подчиняться — это не мое. Мне нравится победа, мне нужна игра. Чтобы человек менялся, менялся так, как мне надо. Ох, люблю я во всем издеваться! Каждая девушка должна быть по-своему стервой.
→(Перед другими участниками): Зовут меня Галя, фамилия Иванова, легко выговариваемая. Живу я в городе-герое Волгограде, учусь в Волгоградском социально-педагогическом колледже на учителя начальных классов. Все.
Мы наблюдаем, как раскованное любование своей «стервозностью» и «командирским нравом» подменяется примитивными речевыми шаблонами (Зовут меня Галя, фамилия Иванова; город-герой Волгоград), маркирующими нежелание выделяться, быть оригинальной. По сути, Галя ограничивается минимальными «паспортными» данными.
Одна и та же информация в разных контекстах приобретает различное смысловое наполнение. Например:
Дмитрий Задорожный (видеоролик): Жил-жил, не тужил, путешествовал по Великой матушке России, занимался коммерческой деятельностью, в общем, жил счастливо и получал удовольствие.
→(Перед другими участниками): …На данный момент — коммерческий директор организации, никому неизвестной, только мне и моему компаньону.
Имидж удачливого и уверенного в себе молодого человека размывает «снижающее» масштаб коммерческой деятельности пояснение.
Эффект оригинальности в ситуации, связанной с преподнесением себя перед другими участниками, оказывается невостребованным. Например:
Ванесса Ли (видеоролик): Я непостоянна, как стрелка спидометра.
→(Перед другими участниками): Меня зовут Ванесса Ли. Я с города Хабаровска. Не работаю, отучилась уже.
Симптоматична лексическая единица отучилась вместо закончила учебное заведение, а также предложно-падежная конструкция Я с города Хабаровска. Складывается впечатление некоторой наигранности с целью продемонстрировать позицию «я простая, обычная девушка, ничем не примечательна, живу как все».
Обладающие большей коммуникативной компетентностью участники, например бывший сотрудник радиостанции Дмитрий Задорожный, компенсируют нежелательное в контексте русского этноса самовосхваление этикетными элементами: Ну, в общем, жизнь полна всяческих неожиданностей и удовольствий, поэтому, я думаю, мы все еще раз познакомимся, и будет интересно. Тактика «ближний круг» (мы все еще раз познакомимся) контрастирует с самоуверенными заявлениями, которыми участники заканчивали подготовленные заранее видеоролики, например: Я выиграю в шоу, можете не сомневаться!
Для русской традиции не характерна порицающая или осуждающая речь в адрес другого человека. В качестве иллюстрации этого замечания можно привести слова отца Павла Флоренского, основанные на евангельской цитате: «Не осуждайте, не судите старших себя, не пересуживайте, старайтесь покрывать грех и не замечать его. Говорите себе: “Кто я, чтобы судить, и знаю ли я внутренние побуждения, чтобы осуждать?”. Осуждение рождается большей частью из зависти и есть мерзость» [Флоренский, 1992, 443]. Несмотря на эмоциональность и импульсивность русских, говорить плохое за спиной человека означает грубое нарушение этической нормы, запрет осуждающей речи является нравственным императивом. Реалити-шоу, напротив, моделируют ситуации активного осуждения. Так, например, в структуре шоу «Дом-2» обсуждение участников составляет основную часть каждого выпуска. Это и «тет-а-тет» (разговор ведущего с участником), и стройка (условная, конечно: вместо того, чтобы заниматься работой, участники начинают обсуждать ситуации, сложившиеся за последнее время); каждый вечер участники собираются на «лобном месте» и обсуждают друг друга.
В качестве примера приведем фрагмент передачи «Дом-2» (август 2006 г.):
Ситуативный контекст: диалог ведущей шоу Ксении Собчак (КС) и участника проекта Романа Третьякова (РТ).
КС: А с Андреем что будет? Ты думаешь, что через два месяца его здесь уже не будет?
РТ: Мне кажется, что Андрей уйдет по одной простой причине. Он начал раскрываться. Сначала он показал всем такую добродушную, обаятельную маску, которая всем понравилась. А сейчас из него поперло говнецо… Он бил себя в грудь, говорил: это моя любовь, я ее ждал, шел ради нее на проект. Но почему-то его поведение на проекте никак не говорило о том, что он ждет Леру. Тут же ситуация: Лера ему предлагает — давай уйдем. Нет, проект мне дорог, говорит Андрей. И в итоге он бросает Леру и остается на проекте.
На каждом реалити-шоу также устраивается «будка гласности», «комната откровений». Каждый участник имеет право (или даже обязан по правилам игры) комментировать свое отношение к другим участникам, будь оно позитивное или негативное. Претензии, подозрения, угрозы обретают вербальное воплощение и приводят к деструктивному, интолерантному коммуникативному поведению игроков. Любые предконфликтные и тем более конфликтные ситуации обязательно становятся публично известны. Сплетни, негативные оценочные высказывания в адрес соперников фактически легализуются: для режиссеров программы это дополнительная возможность «оживить» события «в периметре игры», а для игроков — шанс заявить о себе, продемонстрировать «крутой нрав» и умение острословить. Продюсеры шоу лишь поощряют такое поведение, идущее вразрез с русскими речевыми традициями, не задумываясь о тех социальных последствиях, к которым ведет наполненный оскорблениями и «разборками» телеэфир.
Анализируя речевое поведение участников реалити-шоу, мы зафиксировали регулярные нарушения этических норм, свойственных традиционной национальной культуре. Аксиологическая шкала оказывается трансформированной: в поведении игроков не осуждаются, а приветствуются модели поведения, основанные на агрессии, неуважительном отношении к окружающим людям, самолюбовании. В то же время мы можем отметить, что противоречащие национальным культурно-этическим установкам модели поведения в дискурсе участников реалити-шоу конкурируют с моделями, отвечающими традиционным представлениям о должной повседневной культуре. Возникающая в результате этой конкуренции ситуация напряженного ценностного конфликта становится сильнейшим деструктивным фактором как на внутриличностном уровне, так и на уровне взаимодействия людей.
Хотя окончательного разрушения русского этического идеала пока не произошло, это не снимает актуальности проблемы формирования адекватного коммуникативного поведения людей, особенно молодежи. И наиболее пристального внимания в связи с этим требует коммуникативное наполнение передач формата реалити, откровенно и беспардонно манипулирующих сознанием телезрителей.
Список литературы
Матвеева Т. В. Учебный словарь: русский язык, культура речи, стилистика, риторика. М., 2003.
Мокиенко В. М., Никитина Т. Г. Большой словарь русского жаргона. СПб., 2000.
Нелюбина А. С. Реалити-шоу: медиапродукт индивидуализированного общества // Изв. Урал. гос. ун-та. 2006. № 45.
Ожегов С. И. и Шведова Н. Ю. Словарь русского языка. М., 2001.
Прохоров Ю. Е., Стернин И.А. Русские: коммуникативное поведение. М., 2006.
Стернин И. А. Общение и культура // Русская разговорная речь как явление городской культуры. Екатеринбург, 1996.
Философские и лингвокультурологические проблемы толерантности. Екатеринбург, 2003.
Флоренский П. А. Детям моим: Воспоминанья прошлых дней. Генеалогические исследования. Из соловецких писем. Завещание. М., 1992.