Сохранилось устное предание, бытующее в монастыре Тувхон хийд провинции Увурхангай, о встрече Белого Старца с Дзанбазаром. По свидетельству информатора, монаха (Ролбийдорж) этого монастыря, записанному нами в 1999 г., Дзанбазар долго не мог найти мелодию к молитве «Тумний дором». Однажды во время медитации на горе Тувхон провинции Увурхангай, негласно считающейся «сердцем Монголии», ему явился Белый Старец с чашей кефира в одной руке и посохом в другой. Цагаан Эбуген протянул чашу Дзанбазару. Это был символический жест: сквашивание молока идет от середины к краям, и Цагаан Эбуген словно напоминал Дзанбазару, что мелодия молитвы рождается «от сердца молящегося». В звуках и ритме удаляющихся шагов Старца, в ударах его посоха Дзанбазар услышал, наконец, долгожданную мелодию молитвы.
Логично предположить, что последователи художественной традиции Дзанбазара не могли обойти вниманием образ Белого Старца. Так могло возникнуть изображение Цагаан Эбугена на воротах общинного храма Шутэн.
Снимок, воспроизведенный в настоящей публикации, был сделан в 1988 г. упоминаемым выше реставратором С. Хишигбаяром. Сегодня это единственный документ, по которому можно судить о работе неизвестного мастера: первоначальная роспись утрачена и заменена новоделом (на правых створках ворот современного монастыря Белый Старец представлен в четырех современных росписях, стилистика которых восходит к утраченному изображению; скульптурное изображение Старца находится справа на алтаре).
Сохранившееся на фотографии Хишигбаяра изображение Хозяина Земли подобно утраченному сокровищу. Лицо Цагаан Эбугена без труда реконструируется на компьютере. Оно не несет хтонической экспрессии, скорее напоминает о милосердных божествах: рот не оскален, а закрыт, губы пухлые, спокойно-задумчивые глаза полуприкрыты 1 , хотя архаическая форма глаз сохранена: их внешние углы ниже внутренних. На высоком лбу мягко моделированы морщины. Борода белого тона; на белое дели надет светло-голубой халат. За старцем – персиковое дерево с плодами, сгруппированными по три (буддийский символ «трех сокровищ»).
Бодхисатва Амитаюс, «владыка неизмеримой жизни», помещен в верхнем левом углу 2 . Он представляет собой прекрасного юношу, с маленьким ртом мягких очертаний, с полуприкрытыми глазами, разрез которых подобен абрису кунжутного зерна, с четко очерченными на большом светлом лбу тонкими бровями. Волосы уложены в высокую прическу-башенку с богатыми украшениями и короной. Весь облик излучает гармонию молодости. Амитаюс, восседающий в позе лотоса на лотосовом троне, напоминает скульптуру Дзанбазара «Пять Дхияни Будд», хранящуюся в Музее изобразительных искусств им. Дзанбазара в Улан-Баторе.
В росписи поражают и изображения птиц и оленей, которые, пожалуй, являются одними из самых искусных на танках, посвященных Цагаан Эбугену. Прекрасно передано движение: олени, грациозно повернув голову, смотрят на Хозяина земли. Особое внимание художник уделил изображению голов животных: экспрессивны их взгляды, мягка шерсть щек, красивы отростки рогов, округлы формы черепов. Мастер выразительно передал не только пластику животных и птиц, но и ритмически объединил композицию, создав своеобразный мир бытия Белого Старца. Только очень искусный художник мог облагородить, одухотворить хтоническое изображение, не утратив при этом древнюю силу и значимость национального образа в милосердном и спокойном облике.
Рассмотренное изображение Цагаан Эбугена служит наглядным примером мастерства и таланта художников Монголии, сумевших соединить древнейшую художественную традицию и классическую буддийскую школу Дзанбазара. Эстетизированный живописный образ Белого Старца, созданный в росписи, практически не получил распространения в позднем искусстве старой Монголии. Однако с созданием духовно утонченного, полного пассионарности образа Хозяина Земли, являющегося одним из коренных в традиционной картине мира Монголии, пространство монгольской культуры получило импульс для развития не только народного имперсонального, но и профессионального искусства, приведшего его к яркому взлету в XIX в.
На наш взгляд, бытование образа Цагаан Эбугена в неоднородном массиве современной художественной культуры свидетельствует о сосуществовании здесь нескольких пластов художественного сознания, истоки которых восходят к рассмотренным в настоящей статье тенденциям. Профессиональное искусство и искусство монахов-художников проявляет пристальный интерес к традициям интерпретации Белого Старца школой Дзанбазара; мастерб народных промыслов обращаются к древним традициям. Особый пласт составляют образцы так называемой массовой культуры. Тиражирование популярного в Монголии образа, с одной стороны, приводит к широкому распространению его в современной культуре; с другой, что особенно важно, к явному его «снижению». Глубоко почитаемый образ становится товаром из ассортимента сувенирной продукции, пользующейся большим спросом.
Таким образом, как свидетельствует собранный нами материал, изобразительная традиция Цагаан Эбугена позволяет дополнить представление исследователей о становлении и трудностях развития самосознания монгольской художественной культуры.
Список литературы
Бакаева Э. А. Белый старец: особенности мифологических характеристик у калмыков // Теегин герл. [Элиста] 1998. № 6.
Дулам С. Монгол домог зvйн дvрь. Улан-Батор, 1989.
Иванов С. В. Материалы по изобразительному искусству народов Сибири XIX – начала XX в. М.; Л., 1954.
Монгол нутаг дахь тvvх соелын дурсгал. Сэдэвчилсэн лавлах (энциклопедия) / Отв. ред. Д. Лувсандамбын. Улан-Батор, 1999.
Новгородова Э. А. Древняя Монголия. М., 1989.
Цултэм Н. Скульптура Монголии. Улан-Батор, 1989.
Цултэм Н. Искусство Монголии с древнейших времен до начала XX века. М., 1986.
Примечания
1 В иконографическом руководстве говорится, что лица умиротворенных будд и бодхисатв имеют форму яйца или кунжутного зерна, лица гневных догшитов – квадратные или круглые. Состояние отрешенности от земных скверн у милостивых божеств выражено удлиненностью глаз, прикрытых веками, у гневных божеств глаза квадратные или круглые. Таким образом, чем выше иерархическое положение персонажа в системе ламаистского пантеона, тем красивее он изображался, воплощая эстетический идеал, представление о духовно возвышенном человеке. Изображая Цагаан Эбугена в виде милосердного божества, художник имел в виду возвышение образа.
2 В изображениях Цагаан Эбугена, выполненных на рубеже XIX–XX вв., отмечаются незначительные иконографические изменения: в левый верхний угол или в центр танки вводится изображение Будды Амитаюса – покровителя долголетия, что соответствует, как отмечалось, функции Старца, ответственного за продолжительность жизни людей и животных. Правый же верхний угол, по наблюдениям автора, иногда занимает изображение Зеленой тары, которой, как говорится в сутре о Зеленой таре, Старец помог обрести потерянного сына.