В отличии от нацисткой, большевистская революция разрушила царские культурные институты. Но и созданные в 20-х новые « революционные » формы в области творческой деятельности вскоре переставали отвечать требованиям постоянно меняющей курс советской культурной политики. Существованию последних положили конец в 1932 г. , и тогда пришлось отстраивать заново то что было так бодро разобрано на кусочки и перемолото. Что не способствовало темпам строительства огромной организации. Вскоре был создан Московский областной союз советских художников ; подобные которому создаются и в других городах. Все эти союза были мало связаны , и лишь в конце 30-х создается Организационный комитет , ставший централизованным органом управления.
Наиболее важно отметить, что основной чертой этих союзов была обще обязательность : только будучи членом одного из них, художник имел право на профессиональную деятельность. Кроме того всякий кто не являлся членом творческого союза и не занят на государственной службе попадал под законы тунеядства по которому мог быть судим и выслан и отдаленные области.
Руководство Палаты культуры, лично назначаемые министром народного образования и пропаганды, в соответствии с уставом, принимало членов и могло их отвергнуть на основании « его ненадежности и несоответствии выполняемой им профессии » (п.10). Что было равнозначно отлучению на вечно от профессиональной деятельности. Последнее относилась и к практике союза советских художников.
Для стимуляции « творческих порывов » в России и Германии учреждаются: в Германии с 1937-го года государственные премии , а в России с 1940 Сталинские премии.
С появлением лауреатов отпала необходимость каких либо теоретических разработок, формулировок соцреализма и национал социалистического искусства: их эстетическими эталонами стало то , что производили лауреаты.
В Германии критиков искусства назначали из тех, кто « отдается этому роду деятельности чистосердечно и в соответствии с национал социалистическим мировоззрением » ( « Фолькише Беобахтер » ). Право на критику имело государство и партия .
В СССР дело решили административными мерами : запретили все периодические издания по искусству, заменив их с 1933-го « Искусством ». Естественно, что критику доверили « отдававшимся делу чисто сердечно » и в соответствии марксиско-ленинско-сталинским мировоззрением.
Деятельность следовавших принципам партии художников их озолотила. Так что Геббельс имел полное право заявить : « Германия идет впереди всех стран не только в области искусства, но и в той заботе, которая дождем изливается на художников ». При этих внешних различиях обе тоталитарные структуры были построены по четко пирамидальному принципу: в Германии деятельность организации Геббельса , Лея и Розенберга контролировалась лично фюрером, в СССР союз советских художников , министерство культуры, и академия художеств увенчивались соответствующим отделом при секретариате ЦК ВКП(б) КПСС , который действовал в тесном контакте с вождем . Таким образом в кабинете вождя/фюрера сходились нити управления культурой и принимались не подлежащие обсуждению решения.
Террор
В 1933-ом немецкие газеты опубликовали нечто вроде художественного манифеста: « что немецкие художники ожидают от правительства ». Где говорилось : « они ожидают что отныне в искусстве будет проводится единая магистральная линия : священным долгом является выдвижение на передовую линию фронта солдат которые уже проявили свою доблесть в борьбе за культуру. В области изобразительного искусства это означает :
1. Что вся космополитическая или большевистская по характеру художественная продукция будет изъята из германских музеев и коллекций….
5. Что скульптуры , которые оскорбляет национальные чувства и все еще оскверняют общественные площади и парки , исчезнут как можно скорее ….. Они должны освободить место тем художникам которые сохранили верность немецким традициям ».
С подобным обращением обратились в 1922-ом к правительству АХРРовцы , хотя и не требуя пока что физического уничтожения « дискредитирующего » новую деятельность модернизма.
Ожидания немецких художников моментально оправдываются : в том же году и до 1938 проходит ряд выставок « дегенеративного » искусства , экспонаты которых безвозмездно из музеев и коллекций. Часть этого была продана за границу , а около 5000 картин 20 марта 1939-го года было сожжено.
В речах Гитлера :
1. Обвинение модернизма с точки зрения эстетики искажение реальности и следовательно в распаде и дегенерации.
2. Политическое обвинение в « культурбольшевизме ».
3. Рассово-националистическая тема.
Первые два из них после 1932 набирают силе и в СССР только « варварские методы изображения » называют « формализмом » , а културбольшевизма изменяется на противоположную. Национальная тема пышно расцветает после войны.
Московская выставка « Художники РСФСР за XXV лет » имела цель
показать до какого маразма и разложения докатилась культура 20-го века, и что история Советского искусства поддается теперь только и исключительно как становление и развитие соцреализма.
Логика тоталитарного мышления выявляет себя с удивительной
последовательностью при «правых» или «левых» режимах.
В СССР под формализмом - искусством «маразма и разложения» понимается тоже что в Германии под «дегенеративным искусством» - кубизм, дадаизм, футуризм, импрессионизм, экспрессионизм с одинаковым ассортиментом обвинений
Культурный террор в СССР набрал силу вместе с политическим и достиг пика синхронно: на все современное искусство кроме соцреализма навешивается ярлык: то что в Германии выступало под культурбольшевизмом, в большевистской РОССИИ получило наименование фашистского искусства.
И в Германии и в СССР поднимается волна истерии перед общемировым
заговором против культуры «Советской» или «Немецкой».
В отождествлении модернизма с фашизмом или большевизмом прослеживается один из обликов тоталитаризма: эстетика отождествляется с политической идеологией, чуждая или неправильная идеология - государственное преступление и попадает под действие уголовного кодекса. И ни какие меры борьбы нельзя не использовать в ход против этого врага.
С монументальной скульптурой обошлись так же: в Германии, где ее было не много, все было разрушено; а в России действовали по первой части названия ленинского декрета «О снятии памятников царям и их слугам …», а так же в плане пропаганды возведения памятников « Людам великим в области революционной и общественной деятельности», что было главной частью общего ленинского плана монументальной пропаганды.*
Лицом к лицу
В хаосе культурных погромов берет разбег и наливается силой официальный стиль тоталитарных реализмов: в 1937 году искусство национал-социализма явило свой лик на первой Большой выставке в Мюнхене. В это время в СССР создаются классические образцы искусства соцреализма, в первую очередь скульптурная группа « Рабочий и Колхозница » Мухиной ( см. ил .1), которая « с полным правом может быть названа эпохальным произведением искусства, рисующим содержанием, передовые устремления и идеалы нашего времени» (« Искусство» 1947 № 5, стр. 16). Как бывает в начале культурного цикла, подобного рода памятники еще овеяны духом молодости и веры в тожество своих идеалов и система художественного мышления эпохи находит в них свое чистейшее воплощение.*
Летом 1937-го года обе системы впервые встретились и показали себя миру на Международной выставке искусств ремесел и наук в Париже.
По словам имперского комиссара выставки доктора Руппеля, « то, что показано на выставке, можно подытожить в 2-х словах: проекта и картины великих сооружений фюрера, которым предназначено изменить облик немецкой жизни». По словам советского организатора выставки Терновца, павильон СССР « в ярком образе выражает идею целеустремленности, мощного роста, непреоборимого движения СССР на пути завоевания и побед» (см. ил 2).
Помещенные напротив друг друга Российский и Германский павильоны своей стилистической близостью и общей идейной направленностью составили единый « художественный ансамбль »(см. ил. 3): венчающий Германский павильон орел со свастикой взирал с высоты на «Рабочего и Колхозницу», под орлом была семи-метровая скульптурная группа Тораха « товарищество »(см. ил. 4,5)*.
« Стоящие рядом друг с другом полные сил могучие фигуры…. идущее в ногу, уверенные в себе и в победе» (Die Kunts im Third Reich , 1941 , s. 103) . « В мощном едином порыве стремящейся вперед … величественные складки одежды, молодые бодрые лица этих людей, смело смотрящих вдаль…- все это с поразительной силой воплощает пафос нашей эпохи, ее устремленность в будущее» (« Искусство» 1950 № 1, стр. 64). Эти описания скульптурных групп Тороха и Мухиной взаимозаменяемы. Как и в признании Шпеера, здесь проявляется общность художественного мышления, уже перестающего быть художественным: « образцовая насыщенность», выражающая « идейную полноценность», там и здесь стало теперь главным критерием в подходе к любому объекту культуры.