У, царь великий (?), царь царей,
Х-а, царя, сын, Ахеминид.
Разумеется, прежде чем дойти до этой слепой формулы, Гротефенду пришлось тщательно и детально проанализировать каждый знак; он строил предположения, касающиеся грамматических форм неведомого языка, напряжённо думал, анализировал, ещё раз думал и ещё анализировал. И что же? Предположения Гротефенда оказались верными. Внимательно изучив, проанализировав исторические данные и подставив вместо символов своей схемы имена владык, он получил следующий перевод надписи:
Ксеркс, царь великий, царь царей,
Дария, царя, сын, Ахеминид.
Трудно себе представить, какого колоссального труда стоил Гротефенду верный перевод этого выражения, какого объёма исследований он потребовал. Ведь древнеперсидские имена были переданы у греческих авторов не всегда фонетически точно и единообразно.
Гротефенд безошибочно расшифровал восемь знаков древнеперсидского алфавита, а лет через 30 француз Эжен Бюрнуф и норвежец Кристиан Лассен нашли правильные зквиваленты почти для всех клинописных знаков, и, таким образом, работа по дешифровке надписей 1 класса из Персеполя была в основном закончена.
Однако учёным не давала покоя тайна письмен 2 и 3 классов, да и древнеперсидские тексты ещё плохо читались. В то же время, проходивший службу в Персии майор и дипломат Генри Кресвик Раулинсон также принимает попытку расшифровать клинописные надписи. Его личной страстью были археология и достигшее в то время первых успехов сравнительное языкознание. Для того чтобы продолжать исследование древних языков, увековеченных в клинописных надписях, требовались новые тексты. Раулинсон знал о том, что на старом тракте, около города Керманшах, находится высокая скала, на которой видны колоссальные таинственные изображения и знаки. И Раулинсон отправился в Бехистун. Рискуя жизнью, он взобрался на отвесную скалу, на которой были выбиты огромные барельефы, и приступил к копированию надписи. За лето и осень 1835 г., стоя над пропастью на шаткой приставной лестнице, Раулинсон перерисовал большую часть древнеперсидского текста, клинописной надписи из Бехистуна. Вскоре, в 1837 г., Раулинсон отослал в Лондонское азиатское общество скопированный и переведённый текст двух отрывков. Из Лондона эту работу немедленно переправляют в Парижское азиатское общество, чтобы с ней ознакомился выдающийся учёный Бюрнуф. Труд Раулинсона был оценен очень высоко: безвестному майору из Персии присваивают звание почётного члена Парижского азиатского общества.
Однако Раулинсон не считает свой труд законченным: две оставшиеся нерасшифрованными части Бехистунской надписи не дают ему покоя. Дело в том, что надпись на Бехистунской скале, также как и надпись в Персеполе, высечена на трёх языках. В 1844 – 1847 гг. Раулинсон, повиснув на канате над глубокой пропастью, срисовывает остальную часть надписи. Теперь в руках учёных оказалось два пространных текста, изобилующих собственными именами, причём содержание их было известно по древнеперсидскому варианту. К 1855 г. Эдвину Норрису удалось дешифровать и второй тип клинописи, состоящий примерно из сотни слоговых знаков. Эта часть надписи была на эламском языке.
Трудности по дешифровке двух первых типов клинописи оказались всё же сущим пустяком по сравнению с теми сложностями, которые возникли при чтении третьей части надписей, заполненной, как выяснилось, вавилонским идеографически - слоговым письмом. Один знак здесь обозначал и слог, и целое слово. Больше того, одним и тем же знаком могли передаваться различные слоги и даже различные слова. В качестве примера можно привести простейший случай: слог содержащий звук « р », мог быть передан шестью различными знаками, в зависимости от того, с какой гласной он соседствовал (ра, ар, ри, ир, ру, ур). Согласные выступали только в составе слога, тогда как гласные иногда фигурировали как отдельные знаки.
Поэтому не удивительно, что никто не хотел верить, что когда-то кто-то мог изобрести столь запутанный способ письма. А смельчакам, допускавшим существование подобной системы письменности, расшифровка этих знаков, передающих всю многозначность мёртвого, давно забытого языка, казалась невозможной.
Между тем к середине 19 века языкознание сделало большие успехи и лингвисты, исследующие структуру древних языков, уже имели за плечами немалый опыт. Дискуссии велись не только вокруг попыток расшифровать клинописные знаки 3-го класса, но и вокруг их происхождения и характера языка, на котором был составлен этот текст. Исследователи задумались над тем, сколь древна клинопись и каким изменениям она подвергалась за многовековой период своего существования. Совместными усилиями целого ряда учёных были преодолены огромные трудности в изучении вавилонского языка. Неоценимую помощь в этой работе оказали археологи, доставлявшие многочисленные таблички с надписями. В середине 19 века человеческий гений одержал ещё одну победу: родилась новая наука – ассириология, занимающаяся изучением всего комплекса проблем, связанных с древней Месопотамией. Удивительная многозначность клинописи побудила учёных заняться вопросом о её происхождении. Само собой напрашивалось предположение, что письмо, которым пользовались семитские народы (вавилоняне и ассирийцы), было позаимствовано у какого-то другого народа несимитского происхождения.
1.3. Открытие шумерского языка.
| И |
вот 17 января 1869 г. видный французский лингвист Жюль Опперт на заседании Французского общества нумизматики и археологии заявил, что языком, увековеченным на многих табличках, найденных в Месопотамии является шумерский! А это значит, что должен был существовать и шумерский народ! Таким образом, не историки и археологи первыми чётко сформулировали доказательство существования Шумера. Это «вычислили» и доказали лингвисты.
Слова Опперта были восприняты сдержанно и недоверчиво. Вместе с тем кое-кто в научных кругах высказался в поддержку его гипотезы, которую сам учёный считал аксиомой. Гипотеза Опперта побудила археологов начать поиски материальных доказательств существования Шумера в Месопотамии. Много в этом плане мог дать тщательный анализ древнейших надписей. И вот в 1871г. Арчибальд Генри Сайс публикует первый шумерский текст – одну из надписей царя Шульги. Два года спустя Франсуа де Ленорман выпускает в свет первый том своих «Аккадских исследований» с разработанной им шумерской грамматикой и новыми текстами. С 1889г. весь учёный мир признал шумерологию областью науки и определение «шумерский» принимается повсеместно для обозначения истории, языка и культуры этого народа.
Нет ничего удивительного в том, что не археологи, вырывающие у песков месопотамских пустынь тайны минувших веков, и не историки так уверенно заявили всему миру: здесь находится Шумер. Память о Шумере и шумерах умерла тысячи лет назад. О них не упоминали греческие летописцы. В доступных для нас материалах из Месопотамии, которыми человечество располагало до эры великих открытий, мы не найдём ни слова о Шумере. Даже Библия – этот источник вдохновения для первых искателей колыбели Авраама – говорит о халдейском городе Уре. Ни слова о шумерах! То, что произошло, по-видимому, было неизбежно: первоначально возникшее убеждение о существовании шумерского города лишь впоследствии получило документальное подтверждение. Это обстоятельство ни в коем случае не умаляет заслуг путешественников и археологов. Напав на след шумерских памятников, они не имели ни малейшего понятия о том, с чем имеют дело. Ведь они искали не Шумер, а Вавилон и Ассирию! Но если бы не эти люди, лингвисты никогда бы не смогли открыть Шумер.
Глава 2. Зарождение шумерской цивилизации.
| Д |
анные археологии говорят о том, что в 6 и 5 тысячелетиях до н.э. сначала в Северной, а затем и в Южной Месопотамии существовали оседлые поселения, жители которых занимались не только охотой, рыболовством и собирательством, но также земледелием. И в северной и в южной частях Двуречья возникали как близкие друг другу, так и существенно различающиеся между собой культуры. До нас дошли следы этих культур: изделия из камня и глины, сосуды с характерным для каждой из них способом орнаментации, орудия труда, охотничье оружие, украшения, фигурки и статуэтки, отражающие древнейшие верования.
Не следует забывать: речь идёт о каменном веке, когда человек ещё не знает металла, мир вокруг дик, непонятен, лишь немногие участки земного шара заселены, а расстояние в 200 км представляется огромным и преодолеть его труднее, чем спустя 10-20 столетий тысячи километров, разделяющие страны с многочисленным населением. И тем не менее, люди познают мир, завоёвывают, заселяют новые территории, принося с собой традиции уже созданной ими ранее культуры. Всё это необходимо помнить, чтобы понять процессы и события, связанные с появлением шумеров на берегах Тигра и Ефрат.
Примером южной части Двуречья служит поселение Телль-эль-Обейд, некогда располагавшееся на берегу Ефрата. Обнаруженные здесь глиняные зеленоватые сосуды украшены тёмно-коричневым или чёрным геометрическим орнаментом. Изображения животных и людей в орнаменте встречаются редко. Зато в большом количестве найдены глиняные фигурки людей и животных. Эль-обейдские сосуды выделывались вручную, иногда на медленно вращавшемся гончарном круге, приводимом в движение при помощи рук. Дома строились из тростника, обмазанного глиной, или высушенных на солнце больших глиняных глыб. Мозаика из конусов не только украшала стены, но и предохраняла их от размыва дождевой водой. Телль-эль-Обейд представлял собой большое и многолюдное поселение. На окраине Эреду, расположенного неподалеку от поселения, раскопано кладбище. В могилах - а их больше тысячи, рядом с останками людей найдены обейдские керамические изделия.