Читая о страданиях Вертера, невольно задаешься вопросом - что такое для него любовь? Для Вертера это счастье. Он хочет бесконечного купания в нем. Но ведь счастье - это порой мгновения. А любовь - это и блаженство, и боль, и мука, и страдание. Он не может выдержать такого душевного напряжения.
Вертер возвращается к Лотте. Он сам осознает, что с неумолимой быстротой движется к бездне, но другого пути не видит. Несмотря на всю обреченность своего положения, иногда в нем просыпается надежда:"Во мне поминутно происходят какие-то перемены. Порой жизнь снова улыбается мне, увы! Лишь на миг!..." Вертер все более становится похожим на безумца. Его встречи с Лоттой несут ему и счастье, и неумолимую боль:"Едва я загляну в ее черные глаза, как мне уже лучше...""Как я страдаю! Ах, неужто люди бывали так несчастливы до меня?"
Мысль о самоубийстве все больше завладевает Вертером и он все больше думает о том, что это единственный способ избавиться от своих страданий. Он сам как бы убеждает себя в необходимости этого поступка. Об этом явно свидетельствуют его письма Вильгельму:"Бог свидетель, как часто ложусь я в постель с желанием, а порой и с надеждой никогда не проснуться, утром я открываю глаза, вижу солнце и впадаю в тоску." 8 декабря.
"Нет, нет, мне не суждено прийти в себя. На каждом шагу я сталкиваюсь с явлениями, которые выводят меня из равновесия. И сегодня! О рок! О люди!" 1 декабря.
"Я погибший человек! Ум мой мутится, уже неделю я сам не свой, глаза полны слез. Мне повсюду одинаково плохо и одинаково хорошо. Я ничего не хочу, ничего не прошу. Мне лучше уйти совсем." 14 декабря.
Еще до последней встречи с Лоттой, Вертер принимает решение о самоубийстве:"О как мне покойно от того, что я решился."
В последней встрече с Лоттой Вертер твердо убеждается в том, что она любит его. И теперь ничего уже не страшит его. Он полон надежд, он уверен, что там, на небесах, они с Лоттой соединятся и "в объятиях друг друга пребудут навеки перед лицом предвечного." Так Вертер погибает из-за своей трагической любви.
Размышления о самоубийстве в романе Гете появляются еще задолго до того, как его герою приходит мысль покончить с собой. Это происходит тогда, когда Вертеру попадаются на глаза пистолеты Альберта. В разговоре Вертер ради шутки приставляет пистолет к виску, на что Альберт реагирует крайне отрицательно:"Даже представить себе не могу, как это человек способен дойти до такого безумия, чтобы застрелиться: самая мысль противна мне." На это Вертер возвражает ему, что нельзя осуждать самоубийцу, не зная причин такого решения. Альберт говорит, что ничто не может оправдать самоубийцу, тут он строго придерживается церковной морали, утверждая, что самоубийство - это несомненная слабость: куда легче умереть, чем стойко сносить мученическую смерть. Совершенно иное мнение на этот счет у Вертера. Он говорит о пределе человеческих душевных сил, сравнивая его с пределом человеческой природы:"Человек может сносить радость, горе, боль лишь до известной степени, а когда эта степень превышена, он гибнет. Значит вопрос не в том, силен он или слаб, а может ли он претерпеть меру своих страданий, все равно душевных или физических сил и, по-моему, так же дико говорить: тот трус, кто лишает себя жизни, - как и называть трусом человека, умирающего от злокачественной лихорадки." Смертельную болезнь человека, его физическое истощение Веретер переносит в духовную сферу. Он говорит Альберту:"Посмотри на человека с его замкнутым внутренним миром: как действуют на него впечатления, как навязчивые мысли пускают в нем корни, пока все растущая страсть не лишит его всякого самообладания и не доведет до гибели." Вертер считает, что решиться на самоубийство может, несомненно, только сильный человек, и он сравнивает с взбунтовавшимся и разорвавшим цепи народом.
Как же все-таки сам Гете относился к самоубийству? Безусловно, он относился к своему герою с большой любовью и сожалением. (Ведь во многом Вертер - он сам). В предисловии он призывает тех, кто подпал "тому же искушению, почерпнуть силы в его страданиях". Он ни в коем случае не осуждает поступка Вертера. Но в то же время, по-моему, он и не считает самоубийство поступком смелого человека. Хотя он и не выносит никаких окончательных вердиктов в романе, а излагает две точки зрения, можно предположить (основываясь на его собственной судьбе), что для него участь Вертера была одной из возможных. Но он выбрал жизнь и творчество. Ведь Гете, кроме счастливой и несчастливой любви, знал еще муку и радость написания строки.
Мотив любви в творчестве Гете не прекращался никогда, как и сама любовь. Помимо того, он все время возвращался к своим юным любовным историям. Ведь "Фауста" он написал, будучи уже далеко не молодым человеком, а Маргарита во многом была отражением Фридерики Брион, которую он любил в юности и на которой в свое время боялся жениться, потому что не хотел поступиться своей свободой (отсюда трагедия Маргариты в "Фаусте"). Так что для него любовь и молодость были "мотором" творчества. Ведь когда кончается любовь, кончается творчество.
Не случайно поэты стреляются после тридцати. Лиля Брик писала:"Володя не знал, как он сможет жить не молодым." (Конечно же, дело не только в возрасте, сколько в молодости души и сохранении энергии любви. Сам Гете последний раз влюбился, по сведениям его биографов, в 74 года в семнадцатилетнюю девушку). Самоубийством может кончать жизнь тот, у кого кончилась эта энергия любви, и кто не поэт. Над кем не висит божественный дар выплеснуть все это в строки.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Гете "Страдания юного Вертера" БВЛ, Москва, 1980 г.
И.Миримский "О немецких классиках" Москва, 1957 г.
его статья "Страдания юного Вертера" вступ. статья к роману Георга Лукача, 1939 г.
В.Белинский "О Гете" Собр.соч. 3 том. Гослитиздат, М., 1950 г.
Вильмант "Гете" ГИХЛ., 1956 г.
А.Пушкин ПСС, т.7, Ак.наук СССР, М., 1949 г.