О сцене в суде поговорим немного ниже, в связи с необходимостью задержать на ней взгляд и разобрать более подробно.
Таким образом, мы можем составить портрет приговоренного: молодой человек (двадцати с лишним лет), женат, имеет ребенка, состоял в какой-то серьезной, по всей видимости, подпольной организации, совершил преступление, за которое был приговорен к смертной казни.
2) Существование во время заключения. Само заключение и существование героя в нем вернее было бы отнести к следующему этапу жизни, который в соответствии с экзистенциальным учением может быть определен как "испытание", поскольку именно здесь герой ставится в ряд экстремальных ситуаций, разрешение которых не зависит от него самого. Именно этот фрагмент жизни он проведет наедине с самим собой, отгороженный от остального мира толстой и крепкой тюремной стеной.
Испытание. Экзистенциальное рассмотрение бытия не сводится к утверждению, что существование есть совокупность ощущений или что оно есть понятие, как считали Беркли и Гегель. Более того, "то, что всякое наличное бытие есть сознание, не означает, что все есть сознание, но лишь что для нас существует только то, что вступает в сознание, которому оно является" (Ясперс). Следовательно, существует бытие в себе: мы только не можем его знать. В то же время мы осознаем бытие только как бытие в сознании, но не в познающем, безличном, "чистом" сознании науки, а в эмоционально напряженном, "экзистенциальном" сознании. "Экзистенциальность" этого сознания, в которой мысль и разум выступают лишь как отчужденные его моменты, обусловливает иррациональность картины мира, общества и индивидуума, рисуемой экзистенциализмом. (2) Ситуация испытания (без возможности совершить выбор) у Гюго актуализирует проблему соотношения бытия и человека.
Жизнь за решеткой ставит приговоренного именно в эмоционально напряженное состояние, вызванное рядом испытаний. Вот основные и самые важные из них:
Испытание физической несвободой.
Испытание одиночеством.
Испытание оставшимся до казни временем.
Физическая, или реальная несвобода является основным и исходным испытанием в существовании приговоренного во время заключения. Человека вырывают из внешней среды, изолируют от общества, помещают в темную маленькую камеру, в которой ему придется сидеть вплоть до исполнения приговора. Таким образом, заключенный остается наедине с самим собой, наедине со своими ощущениями и со своими мыслями. (см. Приложение ч.3)
"…Я замурован в четырех голых холодных каменных стенах; я лишен права передвигаться и видеть внешний мир, …я все время один на один с единственной мыслью, с мыслью…о наказании и смерти". (Гл. VI). (1)
Ощущение одиночества, столь характерное для экзистенциализма, не покидает приговоренного на протяжении всего действия. Можно сказать, это "сквозное" ощущение, которым пропитан весь текст повести от начала и до самого конца.
"…Почему бы мне в моем одиночестве не рассказать себе самому обо всем жестоком и неизведанном, что терзает меня. …Кстати, единственное средство меньше страдать - это наблюдать собственные муки и отвлекаться, описывая их…". (Гл. VI). (1)
Безусловно, одиночество - это не состояние, а испытание. И приговоренный проходит это испытание. Он находит средство против него - наблюдать, упиваться этим ощущением пока это возможно. В итоге, приговоренный в полной мере понимает всю свою ничтожность, понимает то, что он - не хозяин своей судьбы и, что самое главное и страшное, не знает, сколько дней ему осталось жить.
Приговоренный не знает и не имеет возможности узнать о своем будущем. И эта неосведомленность, загадка вызывает у него чувство страха, страха перед завтрашним днем. Приговоренный живет в готовности и в страхе смерти.
Экзистенциалистские категории "страха", "заботы" выражают трагическое положение современного человека в разорванном отчужденном обществе. В "человеческом существовании" превратно отражаются его реальные противоречия, его заботы, страхи и опасения, его обреченность.
Интересная особенность. Вместо того чтобы дать человеку лозунг борьбы, экзистенциалист говорит ему: "Перестань бороться, вся твоя борьба - пустяки". Экзистенциализм предпочитает борьбе познание. (2) (см. Приложение ч.2)
Таким образом, приговоренный обречен на испытание и познание.
Познание - одно из ключевых понятий экзистенциализма, где во главу угла ставится "человеческий субъект", познающий через страдания (испытания) свою сущность. Фактически же экзистенциализм рисует картину социального субъекта.
Познание включает в себя важный элемент-понятие - "Выбор".
IV.I.
"Выбор".
Экзистенциалистам человеческое общество и тем более история представляется неким безликим бесформенным потоком, стремящимся к небытию и несвободе. Чтобы выйти из этого потока, надо стать свободным, а чтобы стать свободным, надо, прежде всего, сделать выбор. Причем для каждого человека он свой. Все экзистенциалисты считали, что по-настоящему независимым и верным выбор будет тогда, когда субъект делает его перед лицом смерти. И это суждение еще и еще раз невольно заставляет обратиться к Гюго.
Можно сказать, что, именно совершив преступление, приговоренный сделал свой выбор. Он догадывался, к каким последствиям этот шаг может привести, но в то же время приговоренный внутренне не готов ни к одному из возможных исходов, кроме, разумеется, оправдания. В главе II подробно описывается сцена суда над ним во время вынесения судебного приговора.
Приговоренный внутренне спокоен, он едва ли не с надеждой и детской доверчивостью ждет вынесения вердикта. Доказательством этому служит его внимание к окружающей обстановке. Приговоренный с удовольствием подмечает, что за окном стоит хорошая погода, слышит и упивается звуками города. "…Откуда было взяться мрачной мысли посреди таких ласкающих впечатлений? Упиваясь воздухом и солнцем, я мог думать только о свободе; этот сияющий день зажег во мне надежду; и я стал ждать приговора так же доверчиво, как ждет человек, чтобы ему даровали свободу и жизнь…". (1)
Встает вопрос: а осознанно ли приговоренный сделал свой выбор? Кажется, что нет. Потому легкомысленной выглядит эта беспечность на суде.
Можно сказать, что это легкомыслие связано с никогда не покидающим героя устремлением к позитивному исходу, которое живет внутри него наряду с постоянным ощущением своей ничтожности и одиночества. Для экзистенциалистов всякое проявление надежды является признаком слабости. Действительно, приговоренный мог бы принимать ситуацию абсолютно однозначно и покориться ей, но он этого не делает. И все-таки это не является утверждением того, что приговоренный слаб. Просто он является всего-навсего образчиком "обыкновенного человека".
IV. II.
"Приговоренный - "обыкновенный человек".
В зависимости от того, какой модус времени оказывается выдвинутым на первый план, - будущее, направленность к смерти, или настоящее, обреченность вещам, - в зависимости от этого человеческое бытие будет подлинным или неподлинным. Неподлинное бытие выражается в том, что "мир вещей" заслоняет от человека его конечность. Поскольку в качестве сущего, с которым встречается человек в мире, могут выступать или вещи, или другие люди и поскольку та среда, в которую погружается человек, является или вещественно-природной, или социальной, то неподлинное бытие представляет собой такой способ существования, при котором человек оказывается целиком поглощенным своей средой, предметной или социальной.
Неподлинное существование коренится в самой структуре "заботы", "страха", а потому оно не может быть устранено каким бы то ни было преобразованием среды.
Характерной особенностью неподлинного, "отчужденного" бытия человека, является своеобразная структура его отношений с другими людьми. При неподлинном существовании этот момент совместного бытия имеет особый характер.
Во-первых, поскольку человек рассматривает себя по аналогии с другим человеком, то возникает так называемый объективный взгляд на личность, при котором она оказывается вполне заменимой любой другой личностью. Эта взаимозамещаемость называется по Хайдеггеру феноменом усредненности. Появляется некая фикция "среднего", простого, "обыкновенного" человека, которая ставится на место действительного человека и принимается за такового.
Во-вторых, поскольку индивиды становятся взаимозаменяемыми, то "другой" не есть уже кто-то вполне определенный, а, напротив, "любой другой", "другой" вообще. По сути дела это - отчужденный человек повседневности, которого Ясперс называл носящим "скорлупу", вросшим в нее.
"Подлинное существование" выступает, по существу, как осознание, познание человеком своей историчности, конечности, свободы. Анализ этого состояния раскрывает глубочайшие тайны человеческого существования и превращает отчуждение как факт "неподлинного" существования в познание его, т.е. в отчуждение как "подлинность". (2)
Таким образом, приговоренный является образцом "обычного" человека, потому что он:
Не направлен к смерти.
Полностью поглощен в окружающую среду.
Испытывает страх, "заботу".
Исходя из этого, можно сказать, что существование приговоренного во время заключения является с точки зрения экзистенциализма "неподлинным".
За день до казни приговоренный впадает в некоторый гомеостаз, его охватывает какое-то созерцательное спокойствие, и даже кажется, что герой встал на "истинный", "подлинный" путь.
"…Ну что ж! Соберем все мужество перед лицом смерти и прямо взглянем ей в глаза. Пусть ответит нам, что это такое и чего от нас хочет, со всех сторон рассмотрим эту жестокую мысль, постараемся расшифровать загадку и заглянуть в могилу…". (Гл. XLI). (1)