Добавим, что нарушать нельзя только слово чести, платить нужно только карточный долг – долг чести. От нарушения другого слова или неуплаты другого долга рыцарская честь не пострадает.
Для нормального человека этот варварский кодекс чести смешон. Цивилизованные народы древности ценили человека по тому, что он обнаружил в своих действиях. Рыцарская честь не первична, ее принципы искусственны. Это порождение тех времен, когда за кулаком признавалось большее значение, чем за мозгами.
Все это предрассудки. Возмутительно и позорно, что два молодых, неопытных и вспыльчивых человека, перекинувшись парой резких слов, должны искупить это своей кровью, здоровьем и жизнью. Человек – «дерущееся животное», и почему удары рукой тяжелей вдесятеро более сильного удара от своего коня?
Вступив на путь свободомыслия, я поду еще далее: почему столь важна разница убийства из засады и в открытом бою? Потому, что государство признает лишь право сильного – кулачное право, а открытый бой показывает, в сущности, кто сильнее или ловчее. Если есть уважительные мотивы для убийства, нет разницы, каким способом я его убью – спереди или с тыла. Тем более что в дуэли каждый прием – это коварство, хитрость. А указывать на необходимую оборону в дуэли – значит искать благовидный предлог для убийства.
Рыцарская честь – трагикомический фарс, делающий современное общество натянутым и боязливым, это Минотавр, в жертву которому из года в год приносится некоторое число юношей из благородных семейств Европы. Побороть жупел рыцарской чести – дело философа; предлагаю вызвавшего и принявшего вызов давать 12 палочных ударов, секундантам – по 6, а последствия свершившейся дуэли рассматривать как уголовное преступление.
Для полноты упомяну о национальной чести. Это честь целого народа как члена всенародного общества. Она сочетает в себе честь гражданскую с рыцарской: должна заслуживать доверия (кредита) и ее следует бояться.
Рассмотрим славу. Как из Диоскуров Поллукс был бессмертен, а Кастор – смертен, так и слава – бессмертная сестра смертной чести. Но это относится только к высшему виду славы. Бывает еще эфемерная, кратковременная слава.
Слава обусловливается свойствами, которых ни от кого нельзя требовать. Она приобретается лишь деяниями или творениями. Обычно, чем позднее приходит слава, тем она прочнее.
Но признание великих творений – дело трудное. Как заметил Лихтенберг: «Если при столкновении головы с книгой раздастся пустой звук, то всегда ли это – звук книги?». И далее: «творение есть зеркало; если в него смотрит обезьяна, оно не будет отражать апостольского лика». В какой бы области ни появилось нечто прекрасное тотчас же все многочисленные посредственности заключают между собой союз с целью не давать ему хода, и если возможно – погубить его.
Славу приходится завоевывать, сражаясь с завистью.
Так как слава – производное, эхо, отражение, тень заслуг, и объект восторга ценнее самого восторга – источник счастья заключается не в славе, а в том, чем она добыта, то есть в самих заслугах, или, точнее – в моральных и интеллектуальных характере и свойствах, из коих вытекли эти заслуги. Даже тот, кто только заслужил, но не приобрел славы, обладает главным.
Глава 5. Поучения и правила
Отказавшись от полноты, иначе мне пришлось бы повторить массу превосходных житейских правил мудрецов всех времен, откажусь и от строгой системы. Однако для упорядочения приводимых взглядов и советов я разделяю их на общие и на касающиеся нашего отношения: 1) к себе, 2) к другим, 3) к общим мировым событиям и судьбе.
А. Правила общие
1) Первой заповедью житейской мудрости я считаю выражение Аристотеля в «Никомахейской Этике»: «Мудрец должен искать не наслаждений, а отсутствия страданий». Если все тело здраво и невредимо, кроме одного больного местечка, то здоровье целого совершенно пропадает для нашего сознания, внимание постоянно направлено на боль в поврежденном месте, и мы лишаемся наслаждения, доставляемого общим ощущением жизни. Если все происходит по нашему желанию, кроме одного обстоятельства, то оно постоянно приходит в голову. В обоих случаях повреждена воля в организме или в стремлении человека.
Критерий жизненного счастья – отсутствие страданий. Не должно никогда покупать наслаждения ценой страданий и даже риска нажить их.
2) Чтобы оценить положение человека с точки зрения счастья, надо знать не то, что дает ему удовлетворение, а то, что способно опечалить его.
3) Не надо предъявлять к жизни слишком высокие требования, т. е. строить свое счастье на широком фундаменте. Опираясь на него, счастье может легче разрушиться.
Заранее строить подробный план своей жизни – одна из величайших глупостей. Не всем суждена долгая жизнь, на которую рассчитывают, а если суждена, не хватит лет для выполнения выработанного плана.
Благородные, хорошие люди скоро усваивают воспитательные уроки судьбы и послушно, с благодарностью им следуют, понимая, что в этом мире можно найти опыт, но не счастье.
Б. Поведение по отношению к себе
4) Человек, отбывая отдельные дни и часы своей жизни, не имеет общего представления о ходе и характере своего существования необходимо вступить на путь самопознания и кидать иногда взгляд на ее план, уменьшенный абрис.
Сразу мы не видим всего, и совершая величайшие деяния или создавая бессмертные творения, не сознаем этих достоинств.
5) Как мы разделяем наше внимание между настоящим и будущим? Не следует слишком уделять внимания одному в ущерб другому.
Те, кто живут преимущественно настоящим, легкомысленны.
Но люди, живущие будущим, пропускают настоящее, обманываются в смысле своего существования, как ослы, идущие за сеном, привешенным к концу палки, укрепленной на их голове. Одно настоящее истинно и действительно, только в нем протекает наше бытие.
Чтобы не лишаться спокойствия из-за сомнительных или неопределенных бед, надо думать о первых, что они никогда не наступят, о вторых – что они, если и наступят, то не скоро.
Мы проживаем хорошие дни, не замечая их; лишь когда наступают тяжелые времена, мы жаждем вернуть их, как потерянный рай.
6) Всякое ограничение способствует счастью. Чем уже круг нашего зрения, действий и сношений, тем мы счастливее. Потому-то вторая половина жизни бывает печальнее первой.
Чем меньше возбуждается воля, тем меньше страданий, а мы знаем, что страдания позитивны, положительны, а счастье – отрицательное понятие. Счастье могут дать лишь возможно большая простота наших отношений и однообразие жизни: так меньше всего ощущается жизнь, а следовательно, и преобладающее в ней горе. Жизнь становится ручьем без волн и стремнин.
7) Важно, чем заполнено наше сознание. Умственный труд, если мы на него способны, даст больше реальной жизни, хотя он делает нас непригодными к суете практической жизни. Поэтому иногда приходится прерывать на время умственную работу для энергичной практической деятельности.
8) Чтобы жить вполне разумно и извлекать из своего опыта уроки, следует почаще припоминать прошлое и анализировать его. Пифагор рекомендует вечером перед сном передумать все, что было сделано за день.
Так как по прошествии времени мы можем возвратить чувства и настроения, весьма полезны дневники.
9) Довольствоваться самим собой, иметь право сказать: «Все свое ношу с собой».
Обычное общество таково, что променять его на одиночество только выгодно. Человек может находиться в совершенной гармонии лишь самим с собою. Общительными людей делает их неспособность переносить одиночество, т. е. самих себя. Умный же человек подобен виртуозу, который может один выступать в концерте, или же роялю, который являет собой маленький оркестр. Так и умный человек представляет собой маленький мир.
Но любовь к одиночеству н есть непосредственное, врожденное влечение, потому что в детстве человек боится остаться один, и лишь со временем эта любовь развивается по преимуществу в благородных людях.
Одиночество – удел всех выдающихся умов.
10) Зависть в человеке естественна, и все же она порок и несчастье. Ее надо душить, она враг нашего счастья. Зависть показывает, насколько человек чувствует себя несчастным. Никогда ненависть не бывает столь непримирима, как зависть, поэтому не надо возбуждать ее и в других.
Есть три вида аристократии: 1) по рождению и по чину, 2) денежная аристократия, 3) аристократия ума. Последняя – наивысшая. Каждая из аристократий окружена сонмом завистников, которые стараются дать понять, что они ничуть не выше их. Но именно это старание и выдает завистника.
11) Прежде чем браться за выполнение какого-либо намерения, надо несколько раз хорошенько его обдумать. Без необходимости не следует трогать ничего важного, нарушать существующий покой.
12) Если произошло несчастье, которого нельзя поправить, не надо допускать мысли о том, что могло бы быть иначе, такие думы делают нас самоистязателями.
13) Нужно сдерживать воображение во всем, что касатеся нашего счастья или несчастья, прежде всего не строить воздушных замков. Еще опасней рисовать всевозможные несчастья.
Особенно строго следует соблюдать это правило вечером, так как темнота наполняет все страшными образами, придает всему черный оттенок. Наоборот, утро не следует укорачивать ни поздним вставанием, ни тратить его на пошлые занятия или болтовню. Каждый день – жизнь в миниатюре: пробуждение и вставание – это рождение, каждое свежее утро – юность, вечер – старость и засыпание – смерть.