Барокко в творчестве Агриппы д’Обинье (стр. 1 из 2)

Введение

Вооруженная борьба против католицизма в XVI веке выдвинула на первое место идеалы и фразеологию Евангелия и Ветхого завета, под знаком которых совершалась реформация в Европе. Ожесточенный религиозный фанатизм, в котором тонули реальные интересы борющихся партий, отрицал материалистически-чувственное, языческое мировоззрения Плеяды и лишал его определяющего для искусства значения. Новый этап французской поэтической культуры характеризуется оттеснением античности, место которой занимает библейская древность с ее суровыми образами и духом моральной непримиримости, используемая в политической борьбе XVI столетия как удобная образная форма для выражения общественного протеста и вместе с тем как символическое обобщение исторических судеб человека.

Первый, кто в эту эпоху обратился к Библии как к универсальному поэтическому источнику, был Гильом Саллюст Дю Бартас, библейская поэзия которого создала ему славу «христианского Ронсара». Попытка Дю Бартаса «возвысить» французскую поэзию путем ее христианизации и принесения в жертву ее гуманистического содержания имела огромный успех не только во Франции, но и во всей Европе, особенно в протестантских странах.

Но ещё более яркий пример гуманиста и последователя Ронсара Агриппы д’Обинье, который вынужден был писать о войне, так как того требовал его гражданский долг. В отличие от Дю Бартаса, у крупнейшего представителя протестантской поэзии периода гражданских войн и самого выдающегося преемника Плеяды – Агриппы д’Обинье библейские мотивы приобретают историческую конкретность и остроту современного содержания.

1. Творчество поэта. Рождение барокко

Поскольку для поэзии д’Обинье характерна высокая гражданственность, то некоторые исследователи, например, А. Шмидт, делая акцент на политическом характере его стихов, отказывают ему в славе гугенотского поэта. Так, А. Шмидт считает, что «имена Саллюста дю Бартаса и Агриппы д’Обинье имеют большую известность; но никто из этих писателей, каким бы ни был его талант, не был, в полном смысле слова творцом; они выполняли политический заказ».

Однако такая точка зрения кажется ошибочной; Агриппа д’Обинье выражал свои мысли и чувства; его строки были продиктованы личными переживаниями, и библейские строки в них – далеко не дань моде или политическому заказу. О том, что д’Обинье писал не «под заказ», говорит тот факт, что он был заносчив и дерзок даже с Генрихом IV , и, в частности, однажды позволил себе заметить, глядя на кровоточащую губу короля: «Государь, пока вы отреклись от Бога только устами, и он поразил вас в губу, но когда вы отречетесь от него в сердце, он поразит вас в сердце».

Таким образом, д’Обинье был ревностным гугенотом; это проявилось еще в детстве, когда Агриппа ребенком попал в плен к католикам, но держался мужественно и не пожелал отречься от веры, и ответил, что «месса для него страшнее сожжения». Таким образом, кажется вернее отнести д’Обинье не столько к гугенотам-«политикам», которые примыкали к протестантизму в зависимости от политических выгод, а к т. н. «религиозным» гугенотам, хотя идеалы гражданственности прибавляют поэту лучшие черты «политика». Следовательно, можно сделать вывод о том, что д’Обинье выражал свои искренние чувства.

В «Трагических поэмах» д’Обинье рисует кошмары эпохи гражданских войн: первая поэма «Беды» рассказывает о несчастьях, которые переживает родина поэта, ее народ, и в первую очередь кормилец страны – французский крестьянин; вторая поэма «Властители» рисует картины придворных нравов, растленность государей, принцев крови и придворной знати; третья – «Золотая палата» говорит о неправедном и порочном королевском суде.

Наконец, в четвертой поэме – «Огни» - д’Обинье изображает дела священной инквизиции и подвижничество героев Реформации, мучеников за веру, показывая Европу, озаренную мрачными огнями костров:

Когда охваченный огнем земной предел

Всевышний посетил, страданья он узрел

Те, кто за истину, а против них ораву,

Какая Церковью зовется не по праву,

Безбожников, хмельных от крови и вина,

Кому и в мирные неймется времена,

Несут огонь и меч и прочие напасти

Во имя почестей земных, во имя власти,

В руках несут кресты, но нет креста на них,

Сей неуемный скоп в преследованьях лих…

И лают, словно псы, когда хотят бедняг

От Церкви отлучить, от прав и всяких благ.

Четвертая поэма – «Мечи» - становится кульминацией всего эпоса д’Обинье, где поэт рисует религиозные сцены искушения и наказания; в шестой поэме – «Возмездие» - Агриппа показывает, как злодеяния в земной жизни влекут за собой заслуженное возмездие. Примечательно, что наряду с Каином, Иродом и Нероном в поэме рассмотрены Карл IX и крупнейший деятель контрреформации – Филипп II ; Екатерина Медичи выступает в роли Иеззавель, а Карл IX – в качестве Ирода.

Важно также подчеркнуть, что для д’Обинье характерно сочетание гуманистических идеалов и религиозных идеалов кальвинизма. Единственной возможностью для д’Обинье разрешить это противоречие между художественными идеалами школы Плеяды и реальным содержанием было принятие христианского идеала жертвенности, признания высшей земной награды в мученическом пути.

Примечательно, что Агриппа д’Обинье увидел причину идейной трансформации гугенотской поэзии. Никто лучше него не выразил эту неизбежную необходимость:

Тому, кто скажет мне, что раскаленный стих

Из крови создал я и из убийств одних,

Что ужас только там, свирепость и измена,

Раздор, позор, резня, засады, яда пена –

«В вину ты ставишь мне, - отвечу я ему,

словарь, присвоенный искусству моему.

Льстецы любовь поют, свои беспутства славя;

Слова отобраны, чтоб рисовать, лукавя.

Там только смех и мед, игра, любовь и пыл,

Досуг безумия. Когда я счастлив был,

…………………………………………

И я сплетал венки такие ж, как они,

И я для праздности губил когда-то дни.

Век, нравы изменив, иного стиля просит, -

Срывай же горькие плоды, что он приносит.

Таким образом, д’Обинье прямо указывает на причины, побудившие его изменить стилю Ронсара, отойти от идеалов Возрождения и изменить свой стиль. « Век, нравы, изменив, другого стиля просит»: так потрясения гражданских войн и кровавых религиозно-политических неурядиц преродились в созидательную творческую энергию.

Однако в этой фразе - « Век, нравы, изменив, другого стиля просит» - отразилось и еще одно немаловажное изменение: изменение стиля д’Обинье от ренессансного к барокко. И действительно: «ужас… свирепость и измена, раздор, позор, резня, засады, яда пена» – что это, как не эстетика ужаса?

И отечественные, и зарубежные историки соглашаются с тем, что в творчестве д’Обинье выражаются первые шаги барокко во французской литературе. А. Ревич считает, что именно д’Обинье «создал стиль французского барокко, сам того не подозревая, и посмертно оказался лидером этого направления и бесспорно лучшим его представителем» (интересно привести пример Виктора Гюго, который старался изо всех сил повторить яркую поэтику Агриппы, оживить приемы барокко, отчасти соответствующие задачам романтизма).

Особенно важно, что в поэзии д’Обинье резко обнажился тот самый переход, переход от гуманизма и ренессансных традиций (в данном случае выражаемых эстетикой Плеяды) к барокко.

2. Проза д’Обинье

Перу д’Обинье принадлежит также ряд прозаических произведений. Его «Приключения барона Фенеста», изданные в 1617-1630 гг., - первый опыт плутовского романа во французской литературе. Книга отмечена также несомненным воздействием «Дон Кихота» Сервантеса. Здесь д’Обинье решает столь острую для него проблему действительной значимости человеческой личности. Написанный в форме диалога между придворным Фенестом и сельским дворянином Эне роман содержит сатиру на придворные нравы. В противопоставлении глубокой духовности внутреннего мира Эне поверхностности и корыстной суетности Фенеста ясно выражено этическое кредо д’Обинье. Изобилующий живо рассказанными эпизодами, восходящими к новеллистике XVI столетия и эпопее Рабле, роман д’Обинье - значительное произведение французской прозы. Другое прозаическое сочинение - «Жизнеописание Агриппы д’Обинье, написанное им самим для его детей» было создано автором в изгнании, в Женеве, куда он вынужден был бежать после поражения гугенотского восстания 1620 г. и где умер, забытый своими соотечественниками, в 1630 г. Мемуары д’Обинье - яркий образец художественной автобиографии. Так же, как и «Трагические поэмы», они содержали моральный и религиозный завет, оставленный Агриппой д’Обинье его детям и духовным союзникам. На протяжении всей своей жизни д’Обинье пишет и «Всемирную историю», значительная часть которой посвящена религиозным войнам во Франции и соседствующих с ней странах в период с 1552 по 1612 г.

Заключение

Поэты-гугеноты не были объединены в определенную литературную школу, подобно поэтам Плеяды, однако поэзии гугенотов присуще ясно ощутимое единство тем, образов, стиля, общего тона. Это единство связано с самим существом религиозной доктрины кальвинизма, с особым мироощущением гугенота. Это мироощущение трагично, контрастно, оно заключает в себе невозможность гармонического состояния. Гугенот – и грешник (пред лицом бога), и праведник (как исповедующий истинную веру); он одинок в общении с богом (ибо исповедь, исповедь без посредника – основная форма гугенотского культа) и сопричастен общим проповедническим задачам своих сторонников, защищающих веру пред лицом инакомыслящих; он пассивен, так как согласно кальвинизму земной порядок вещей и судьба человека предопределены, а страдания и мученичество – знак избранности и подтверждение истинности гугенотской веры, и вместе с тем для него гонения и преследования – стимул к активному противостоянию виновникам жестокостей, т. е. к конфликту с предопределением.