Не понять ей, старенькой маме,
Пятнышку в нашей борьбе,
Что ношу партбилет не в кармане—
В себе.
Очевидно, что здесь у Высоцкого — не идейная полемика, скорее — пародия, причем не cтолько на конкретный текст, сколько на "социальную поэзию" как таковую.
В лучшем случае читателям комментариев изданий академического толка может быть знакома строфа известной песни о проделках шпиона, навсегда оставшаяся в черновике:
Клуб на улице Нагорной
стал общественной уборной,
И везде от слова "Бани" оставалась буква "Б",
Искаженный микропленкой,
ГУМ стал маленькой избенкой,
И уж вспомнить неприлично, чем казался КГБ.
Рукописи убеждают: при выборе между публицистически ярким и художественно более удачным вариантом поэт предпочитал последний.
Кстати, итоговая редакция второй строки процитированного фрагмента ("Наш родной Центральный рынок стал похож на грязный склад") в 1987 году вызвала откровенную панику у редактора П. из "Правды Украины": "Как?! "Наш родной Центральный...", и вдруг — "рынок"!" Но это уже вопрос восприятия.
Который, впрочем, нам не обойти, тем более, что популярность Высоцкого неразрывно связана с феноменом массовой культуры.
Выражение "массовая культура" привычно используется в качестве обидного ярлыка. По существу же это — объекты, для восприятия которых в качестве явлений культуры требуется минимальная духовная зрелость. Значительное количество людей с их помощью на доступном уровне реализует свои духовные потребности.
Массовой культуре равно принадлежат "Анжелика" и "Мастер...", раскрашенные кошки и портрет Моны Лизы. В данной ситуации от них берется поровну.
Именно характерной ограниченностью "массового" восприятия, пожалуй, объясняется отношение к Высоцкому то как к публицисту-борцу (Е.Евтушенко), то как к конформисту (Ю.Карабчиевский). И следствие — наивные заявления о том, что бы он делал сегодня.
Но если кошки на упомянутом уровне себя исчерпывают, то более художественно значимое произведение в состоянии дать большее. Тому, кто ощущает такую потребность и способен ее реализовать.
"Анжелику" можно не любить, но плоха она разве только тем, что не предоставляет читателю возможности духовного роста. Да и не манит этим, в отличие от тех же песен Высоцкого.
Несколько лет назад я впервые услышал о человеке, преподающем язык и литературу в местах ограничения свободы, который успешно использовал эту особенность. Свой курс он выстроил в обратной последовательности, начиная с Высоцкого, и тем самым притягивая внимание учеников.
Еще бы.
Канатоходца из известной баллады многократно сравнивали с ее автором. Но дело не только в бесстрашии идущего не просто без страха — без страховки. Не оставив равнодушных, он заставил всех затаив дыхание следить за своим движением. Воздействие на зрителей (вот она — цель его пути) происходит через потрясение, через шок. Оттого и без страховки — чтобы обострить восприятие. "Я больше всего ценю человеческое волнение. Только оно может помочь духовному совершенствованию" (Высоцкий).
Заметно, что чаще всего эпитет "жесткий" в устах поэта имел позитивное звучание. Он строил так не только свою песню — свою судьбу и свой образ.
Заинтересованное отношение к собственному имиджу неизбежно отзывалось в стихах ("Но я пою от имени всех зэков", "— Это тот, который песни! Пропустите, пусть идет"). И даже привело к появлению "подражаний самому себе" — т.е. автостилизаций (песня Попугая к "Алисе в стране Чудес").
Любопытно, что публичные выступления Высоцкий чаще всего открывал песней не просто важной и знакомой большинству слушателей, но и такой, которую возможно было исполнить характерно, узнаваемо: "Чтобы вы сразу поняли, что перед вами тот человек, которого вы ждали".
В то же время соответствие ожиданиям публики никогда не становилось целью. "Он был похож на преуспевающего футболиста. Это совсем не вязалось с тем, что он пел" (И.Дыховичный).
Миф служил средством и часто оказывался в тягость. "- Смотри, Высоцкий!— Да нет! Высоцкий— с гитарой.— Почему? Что, она у меня из бока растет?!."
"Массовое", бытовое сознание постоянно обыгрывалось Высоцким: "И мыслей полна голова," — восклицает персонаж "Песни командировочного", будучи не в силах переварить "излишне" образное название книги Ива Монтана "Солнцем полна голова".
Но даже не питая иллюзий по поводу уровня постижения своих произведений ("И шарахнулись толпы в проулки, Когда... осыпались камни с меня"), поэт, судя по магнитным записям, стремился максимально облегчить восприятие собственных программ.
Дорожа своим даром, Высоцкий уберегся соблазна распорядиться им подобно Маяковскому (или Галичу), тем самым сохранившись как художник. В то же время не только удерживаясь, но и царствуя в поле массовой культуры, он завоевал уникально широкую аудиторию, пробудив действительно всеобщий интерес.
А интерес в первую очередь питаем новизной информации. Причем, новое возможно бесконечно черпать в одном источнике. Если источник — гениальное произведение и мы достаточно зрелы, чтобы это осуществить.
Я вовсе не склонен рассматривать гениальные творения как некие концентрированные информационные консервы. Причина неиссякаемости — в том, что они созданы в соответствии с мировой гармонией. Творец, гений — это человек, чуткий к ритмам мироздания. И потому гениальность вовсе не отклонение от должного, а максимальное соответствие ему — близость Замыслу.
Она отнюдь не родственна сумасшествию: одно дело утрата разума независимо от уровня чувств и интуиции, другое — первенство последних перед рассудком. И зритель, усмотревший в строке "Нужны, как в бане пасатижи" намек на строительные недоделки в парной родного Иркутска, и зал киевского Октябрьского дворца, летом 1986-го восторженными овациями встретивший донесшееся с экрана: "Уважаемый редактор! Может, лучше— про реактор?", заблуждались по поводу авторского знания.
Произведения поэта совпали и неизменно будут совпадать с чувствами людей, событиями этого мира потому, что созданы и существуют по единым с ним законам.
Тот, кто не в силах проникнуть вглубь, в стремлении к новизне вынужден менять источники информации. Заявляя сегодня: "Неважно, что стихи Высоцкого публикуются с ошибками — главное, что их издается много", он постепенно будет терять к ним интерес. Который удержится до поры, пока, словно эхо, достигнут нас неизвестные массовой аудитории песни, стихи и яркие факты биографии Высоцкого.
Тогда закончится бум и продолжится судьба литературного наследия.
Список использованной литературы
1. Берестов В. Высоцкий в прошлом, будущем, настоящем // Вопросы литературы, № 2, 1995, с 3-27
2. В.С. Высоцкий, Сочинение в 4-х томах, АОЗТ «Технэкс-Россия», Санкт-Петербург 1993 г.
3. Владимир Высоцкий «Я, конечно, вернусь…», «Книга» 1988 г.
4. Георгиев Л. Владимир Высоцкий: знакомый и незнакомый М., 1989
5. Демидова А. Владимир Высоцкий каким знаю и люблю, М, 1989
6. Карякин Ю. О песнях Вл. Высоцкого // Литературное обозрение.,1981, №7, с 94-100
7. Кормилов С.И. Песни В. Высоцкого о войне, дружбе и любви.// Рус.речь, 1983, № 3, с 41-49
8. Кохоновский И. Серебряные струны. Воспоминания о В. Высоцкого
9. Крымова Н. О поэзии В. Высоцкого // Высоцкий В. Избранное., М., 1988
10. Макарова Б.А. Фольклорные мотивы в лирике В. Высоцкого. // Русская словесность, № 2, 2000
11. Марина Влади «Владимир, или прерванный полёт», Москва «Прогресс», Москва «Советский писатель» 1989 г.
12. Сборник «Венок Высоцкому», Ангарск А/О «Формат» 1994 г.
Приложение
Творческая автобиография
Вот уж восемь лет исполнилось нашему театру, в котором я работаю со дня его основания. Организовался он на месте старого театра, который назывался "Театр драмы и комедии", а сейчас он называется просто - "Театр на Таганке". Но за этим "Просто" стоят многие годы нашей работы. В старое помещение пришла группа молодых актеров во главе с Юрием Петровичем Любимовым. он бывший актер вахтанговского театра, известный актер. Он преподавал в щукинском училище и на выпускном курсе этого училища сделал спектакль "Добрый человек из Сезуана". По тому времени, девять лет назад, это произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Этот спектакль был без декораций, сделан в условной манере, очень интересный по пластике, там, например, очень много музыки, которую написали актеры с этого курса, там было много и так называемых "Зонгов".
Первая линия и очень большая в театре - это поэтическая. дело в том, что поэтический репертуар после 20-ых годов, когда была "Синяя блуза", "Кривое зеркало" и т.д., был забыт. И вот мы стали пионерами, чтобы возобновить этот прекрасный жанр поэтического театра.
Началось это с пьесы, или лучше сказать, с поэтического представления по произведениям Андрея Вознесенского. Называется это произведение "Антимиры". Мы играли его уже около 500 раз. Сделали мы эту работу очень быстро, за три недели. Половину спектакля играли мы, а потом сам Вознесенский, если он не был в отъезде (он все время уезжает, больше всего на периферию - в Америку, в Италию...).но когда он возвращается оттуда, бывают такие спектакли, когда он принимает участие в наших представлениях, в основном юбилейных (100, 200, 300, 400...). Он пишет новые стихи, читает их так что, кому повезет, могут застать поэта в нашем театре.
Вообще дружба с поэтами у нас большая.
И вторым поэтическим спектаклем был спектакль "Павшие и живые"
о поэтах и писателях, которые участвовали в великой отечественной войне. Некоторые из них погибли, другие остались живы, но взяты именно те произведения, где отразилась военная тематика.