Этот враждебный Шелли отчет недвусмысленно свидетельствует, однако, о том, что общественная деятельность поэта в Ирландии не прошла незамеченной для участников национально-освободительной борьбы. Агитация Шелли вызвала глубокое сочувствие у ирландской общественности. В дублинской газете «Ивнинг пост» от 29 февраля 1812 г. появилось следующее сообщение о публичном выступлении Шелли: «Мистер Шелли попросил слова. Он сказал, что он - англичанин, но что при мысли о преступлениях, совершенных его нацией в Ирландии, он не может не краснеть за своих сограждан; он знает, как произвол развращает сердце (громкие рукоплескания в продолжение нескольких минут). Он приехал в Ирландию с единственной целью разделить ее бедствия, он глубоко потрясен страданиями Ирландии и, по зрелом размышлении, полагает, что их следует приписать гибельным последствиям присоединения к Великобритании. Он ходил по улицам города и видел храм свободы, превращенный в храм Маммоны; он видел в этой стране нищету и голод, каких никогда не видел в другой, и считает, что причина зла - уния с Великобританией. Он решил делать все возможное для отмены этой унии. Эмансипация католиков должна была бы во многом способствовать улучшению положения народа, но он убежден, что отмена унии несравненно прямее поведет к цели».
Участие в национально-освободительной борьбе в Ирландии, непосредственное знакомство Шелли с народными нуждами, послужили мощным толчком для всей его дальнейшей деятельности.
Письма Шелли из Ирландии свидетельствуют о том, что уже в юношеском возрасте он достиг относительно большой для своей эпохи политической зрелости и был искренне встревожен положением своего народа и государства.
В письме к Томасу Хукему от 18 августа 1812 г. Шелли опровергает официальную консервативную точку зрения на важнейшие явления современности. Он иронизирует над теми, кто «представляет себе, будто бы торговля есть процветание, аслава британского флага есть счастье английского народа; что Георг III вовсе не тиран, что он - патриот. Мне все это представляется иначе, - пишет Шелли, - и я приучил себя решительно не обольщаться фальшивым красноречием или сладкими напевами об интеллектуальной терпимости, которая не может быть терпима для тех, кто любит свободу, правду и добродетель».
В письме от 17 декабря 1812 г., адресованном Хукему, Шелли называет себя «мстителем за многовековую несправедливость».
Первое большое поэтическое произведение Шелли, поэма «Королева Маб» (Queen Mab, 1813), написано под непосредственным впечатлением от ирландских событий. Первые известия о замысле поэмы относятся ко времени пребывания Шелли в Ирландии. «Королева Маб» отражает политические, философские и эстетические взгляды Шелли. Демократическая критика буржуазного общества, характерная для его политической публицистики (памфлеты, письма), находит продолжение в гневных лирических монологах поэмы. Мечта о светлом будущем, свободном от тирании и деспотизма, страстное желание изменить общество к лучшему в интересах широких народных масс составляют основное ядро социальной утопии «Королевы Маб». Ненависть к религиозному фанатизму, водившая пером автора «Необходимости атеизма», а также «Обращения к ирландскому народу», проявилась также в общей стихийно-материалистической тенденции «Королевы Маб»: всей своей логикой поэма отвергает реакционную идею бога-творца и вседержителя.
Шелли улавливает многие чрезвычайно важные черты своей эпохи. Это эпоха неравенства и жестоких насилий человека над человеком, когда «железный бич нищеты» обрекает на рабский, безрадостный труд неимущие массы тружеников
Картина мира всеобщей купли и продажи нарисована Шелли талантливо, убедительно и правдиво. В этом мире
Продажно все: продажен свет небес,
Дары любви, что нам даны землею,
Ничтожнейшие маленькие вещи,
Что в глубине, в далеких безднах скрыты,
Все, что есть в нашей жизни, жизнь сама,
Содружество людей, Свободы проблеск
И те заботы, что людское сердце
Хотело б инстинктивно выполнять —
Все на публичном рынке продается,
И себялюбье может все купить,
Всему своим клеймом поставить цену.
Продажна и любовь; услада скорби
В мученья агонии превратилась...
(Перевод К. Бальмонт).
За фантастической и причудливой оболочкой «Королевы Маб» ощущается земное, реальное содержание. И это соответствует эстетической программе Шелли, изложенной им впервые в примечаниях к этой поэме, где выясняется, как много опыта, наблюдений и фактов таит в себе каждый на первый взгляд чисто романтический образ.
В примечаниях к пятой песне «Королевы Маб», разъясняя смысл нарисованной им картины, Шелли анализирует современное ему состояние общества.
«Нет истинного богатства ни в чем, кроме труда человека», - пишет он. Но плоды этого труда бесстыдно присваиваются тунеядцами. «Человек может приумножать богатство за счет Нужд своего соседа, - продолжает Шелли, - система, превосходно приспособленная для того, чтобы создавать всевозможные болезни и преступления, которыми неизменно отмечены крайности: богатство и нищета». Во многом опираясь на Годвина, Шелли доказывает абсурдность, несправедливость существующего порядка вещей. «Бедные вынуждены работать, - ради чего? Не ради пищи, которой им недостает; не ради теплых одеял, из-за отсутствия которых их дети мерзнут в своих холодных нищенских лачугах... - Нет: они трудятся для надменной власти, для бесстыдной, эгоистической гордости, для лживых услад сотой части общества». «Земледелец, - пишет Шелли, - без которого общество перестало бы существовать, бьется в жалкой нищете, окружен презрением и умирает от того самого голода, который уничтожил бы остальное человечество, если бы он не работал так усердно».
Шелли характеризует «современное состояние общества» как «смесь феодальной дикости и несовершенной цивилизации».
В критике Шелли еще много анархического, беспочвенного бунтарства, которое выражается в безоговорочно отрицательном отношении к современной цивилизации и в известной идеализации первобытных форм человеческого общежития.
Критикой прошлого и современности не ограничивается идейный замысел «Королевы Маб». В этом произведении впервые выступает Шелли - пророк и гениальный мечтатель. Поэма заканчивается радужной картиной будущего общества. Шелли глубоко убежден, что время всеобщего братства непременно придет; им закономерно завершится многовековая история человеческих страданий. Ликует земля, сияет счастьем и жизнью; всюду веселый праздник возрождения. Исчезли тюрьмы, война, смута, ложь. Пустыни обратились в цветущие края. Преобразился человек.
Людское существо, умом и телом,
Теперь лишь красит ласковую землю.
Однако реальные контуры этого будущего неясны. Оно предстает у Шелли в фантастических очертаниях, в виде символов и аллегорий. Это вполне закономерно для общественной мысли начала XIX столетия.
Характер изображения природы у Шелли органически вытекает из его философских взглядов, как и из всего его мировоззрения в целом. Шелли опирается в своих исканиях на многовековый опыт истории философии с древнейших времен, обнаруживая истинно энциклопедические познания. Необычайно широк и разнообразен круг его чтения. Здесь и Сократ, и Платон, и Аристотель, и Лукреций, и Декарт, и Спиноза, и Беркли, и Кант, и Бэкон, и Локк, и Дидро, и Руссо, и Гельлеций, и Гольбах, и Кондорсе, и Ньютон, и многие другие.
Из философов древности наибольший интерес вызывают у Шелли Платон, Аристотель, Эпикур и Лукреций. Произведения Платона - «Пир», «Республику» и другие - Шелли переводит на английский язык. Его интерес к учению Платона не был случайным - он объяснялся присущими мировоззрению Шелли, как и мировоззрению других ранних утопических социалистов XIX века, идеалистическими тенденциями. Однако Шелли никогда не находил в платонизме действительного разрешения волновавших его вопросов. В конечном счете, не платоновский мир идей, а мир природы и человека составляет истинную реальность для Шелли. Платон интересует Шелли постольку, поскольку его учение расходится с основной догмой христианской религии. В этюде «О возрождении литературы» (On the Revival of Literature, 1819) Шелли пишет: «Платон, самый мудрый и самый глубокий, и Эпикур, самый человечный и кроткий среди древних, были у них (монахов - Е. Д.) в полном пренебрежении. Платон противоречил их особой манере мыслить о вещах небесных, а Эпикур, подтверждая права человека на наслаждение и счастье, представлял бы соблазнительный, контраст по отношению к их мрачному и жалкому уставу морали».
Восприятие природы у Шелли очень сложно. Мы встречаем у него реалистические пейзажи - плод непосредственного наблюдения природы. Шелли стремится найти научное объяснение картине мироздания. Так, в примечаниях к «Королеве Маб» он поясняет космические образы своей поэмы естественнонаучными данными астрономии и физики.