В 1739 г. произошло знаменитое Ставучанское сражение, в результате которого пала турецкая крепость Хотин. С помощью французских инженеров крепость была окружена мощными стенами (6 метров толщины и 10 метров высоты). Взятие крепости русскими войсками произвело сильное впечатление в Европе. Об этом писали многие иностранные газеты. Первое сообщение о взятии Хотина Ломоносов прочитал, вероятно, в газете и под свежим впечатлением написал оду. В то время Ломоносов жил в Марбурге, увлекался стихами немецкого поэта Гюнтера — автора популярной оды на заключение императором Карлом V Пассоровецкого мира в 1718 г. Вместе с «Письмом о правилах Российского стихотворства» ода была отправлена Ломоносовым в Петербург, в Академию наук. Событие это стало переломным в жизни великого поэта и ученого; Ломоносов осознал свое истинное призвание. Его поэзия приобрела новые черты; господствующими темами в ней стали большие и важные государственные проблемы.
В «Оде на взятие Хотина» Ломоносов воспел победу, одержанную русскими войсками, растерянность и бегство врага. И здесь использованы присущие для этого жанра обращение к музе, риторические фигуры, абстрактные образы, патетика и гипербола; однако наряду с традиционными стилевыми приемами встречаются строфы, написанные языком с применением точных эпитетов, ярких сравнений, запоминающихся деталей. Вот как описано сражение:
Не медь ли в чреве Этны ржет,
И, с серою кипя, клокочет?
Не ад ля тяжки узы рвет
И челюсти разинуть хочет?
То род отверженный рабы ,
В горах огнем наполнив рвы,
Металл и пламень в дол бросает,
Где в труд избранный наш народ
Среди врагов, среди болот
Чрез быстрой ток на огнь дерзает[c.19].
Поэт предлагает Стамбулу (т. е. Турции) отвести свои войска за реку Тигр с ее быстрым течением:
Ода «На взятие Хотина» была первой, написанной не силлабическим стихом, при котором в строчках содержится одинаковое число слогов и нет периодического повторения ударных слогов, а стихом тоническим, где ударения периодически повторяются. Мысль о тоническом стихосложении выдвинул Тредиаковский, однако конкретное применение и дальнейшее развитие она нашла у Ломоносова.
Героический образ родины пройдет через многие произведения Ломоносова. В Оде на взятие Хотина», о которой Белинский сказал, что она положила начало новой русской литературе, Ломоносов сравнивал Россию с бегущим по морю кораблем, со львом, который гонит «стада волков» [8, 18]. В последующих произведениях Ломоносов создает гигантский аллегорический образ России. В «Слове благодарственном па освящение Академии художеств» он писал о том, что изображение России «требует величеству и могуществу своему пристойного и равномерного великолепия». Иногда Ломоносов представлял Россию как страну сказочного изобилия и богатства. Мечтая о великом будущем своей родины, он неустанно подчеркивал значение России для судеб человечества. В оде 1748 г. он писал об утомленной войной Европе, которая в огне простирает к России руки и молит о миро; в одной из надписей по мотивам стихотворения Горация Ломоносов писал о России:
Ты войско, ты совет
Даешь своим соседам,
Твоим дивится свет
Беспагубным победам. (8, 226)
В «Слове» 1764 г. поэт напоминал о том, что Россия — важнейший член европейской политической системы. В «Слове похвальном» 1749 г. и в оде 1757 г. Ломоносов писал о том, что России не нужны чужие земли. В это время началась Семилетняя война, и, верная союзническому долгу, Россия послала в Пруссию свою стотысячную армию. Ломоносов говорил о том, что нужно укреплять границы отечества, обращал внимание на необходимость обезопасить положение Петербурга и довести до конца победоносную Семилетнюю войну. Как все русские писатели XVIII в., большое значение Ломоносов придавал деятельности Петра I.
Еще в первой своей оригинальной «Оде на взятие Хотина» Ломоносов, проводя мысль о неразрывной связи Петра I с историческими судьбами русского народа, заставляет «взирать» с облаков на беспримерный героизм русских воинов Петра I (а также Ивана Грозного), тем самым связывая воедино узловые моменты исторического развития России:
Кругом его из облаков
Гремящие перуны блещут,
И, чувствуя приход Петров,
Дубравы и поля трепещут.
Кто с ним столь грозно зрит на юг,
Одеян страшным громом вдруг?
Никак Смиритель стран Казанских? и т. д. (8, 22—23)
«Как продолжение этих исторических этапов Ломоносов рассматривает и воспевает и современные ему события. Этот историзм характерен для одической поэзии Ломоносова. Этим объясняется действенность его патриотического пафоса. Это не простой поэтический «восторг», который внезапно «ум пленил», а радостное сознание плодотворности и успешности исторических усилий русского народа» [с.34].
Несмотря на то что русская поэзия и до Ломоносова пыталась воспроизвести исторического героя, только у Ломоносова тема Петра наполнилась подлинным общественным звучанием и приобрела подлинную художественную выразительность. Ломоносов связал фигуру Петра I с его неустанным трудом, с его гигантской деятельностью, направленной на развитие страны, укреплению которой способствовали его военные победы.
Начиная с «Оды на взятие Хотина» образ царя-просветителя, создателя государства и армии присутствует во многих его произведениях. От одного стихотворения к другому поэт как бы открывает все новые и новые грани его облика, чтобы дать наиболее полный портрет в героической поэме «Петр Великий», над которой Ломоносов работал в последние годы жизни и где особенно чувствуется его стремление приблизиться к исторической правде и в то же время раскрыть в исторических образах героику важнейших событий прошлого России. В оде 1739 г. для характеристики фигуры царя использованы уже знакомые нам средства из арсенала классицизма: Петр I — мифический герой, поправший врагов России. В оде 1742 г. эта тема осложняется мотивами из «Петриды» А. Кантемира и оды Штелина: Ломоносов говорит о создании морского флота и строительстве Петербурга. Таким же предстает перед нами Петр I и в оде 1750 г.
Величие Петра, которое было для Ломоносова символом величия его родины, должно было служить, по мысли поэта, вдохновенным примером и для царствующей императрицы Елизаветы Петровны. В оде 1742 г., написанной по случаю прибытия императрицы Елизаветы в Петербург после торжественной коронации в Москве, Ломоносов «возглашает» и идеализирует Елизавету. Но поэт-гражданин был далек здесь от проявления придворной лести. Прославление императрицы имело своей целью дать четкий наказ, каким должен быть просвещенный монарх. Счастье России утверждено «Петровой кровью» и будет служить «будущим родам». «Примеры храбрости российской» долго будут служить грозным напоминанием для тех, кто приходит с мечом на Русскую землю. И в этой связи Ломоносов неоднократно упоминает победу под Полтавой — зенит военной славы Петра; русский народ он называет «Петровым племенем».
Выдавая желаемое за действительное, поэт говорит о том, что в Елизавете Петровне живет дух ее отца (оды 1746 и 1748 гг.) В оде 1746 г. на рождение Елизаветы Ломоносов пишет о том, что бог дал России Петра, чтобы прославить его — бога:
В полях кровавых Марс страшился,
Свой меч в Петровых зря руках,
И с трепетом Нептун чюдился,
Взирая на Российский флаг...
(8, 200)
Ни один из поэтов XVIII в., писавших о Петре I, не создал более яркого героического образа. После Ломоносова имя Петра I стало символом славы и вошло в поэзию. Образ Петра I мы найдем у Хераскова, Богдановича, Петрова, Державина, А. Карина, Ржевского. А Нартова, Владыкина. Апофеозом звучит имя Петра в пушкинской «Полтаве».
Противники России в поэзии Ломоносова, как правило, лишены истинного героизма: Карл XII легковерен и коварен, для достижения своей цели он не брезгует никакими средствами, пользуется услугами «переметчика», выдавшего план расположения русских войск под Полтавой, вступает в союз с Мазепой . Ломоносов осудил «бессовестного России изменника» (8, 596). Не менее резко он высказывался о другом враге России — прусском короле Фридрихе II, который вел захватнические войны, стремился поработить славянские земли. Ломоносов писал о нем, используя традиционные для поэтики классицизма образы: Фридрих топчет законы, грабит города и опустошает страны, «пламенем» прокладывает себе дорогу. Ломоносов перевел стихотворение Вольтера «К королю Прусскому», где содержалась убийственная характерстика этого этого завоевателя («Несчастливый монарх.
Ты лишне в свете жил...»).
Ода 1759 г. построена Ломоносовым на конкретном противопоставлении мирной России и вовлеченной Фридрихом II в войну Пруссии. Объективный «промысел» направляет ход событий по правильному руслу, «гордыня» прусского короля послужила лишь поводом к высшей славе Елизаветы. Ода была написана после победы под Кунерсдорфом. Ломоносов спрашивает Фридриха II, где его «пышный дух», неужели он все еще мнит себя «великим» и хочет наложить ярем на народы? [8,650] По представлению Ломоносова, славы можно достичь либо путем мира, добра, общей пользы, либо путем войны, зла, насилия. Прусский король пошел по второму пути и повел по нему свой народ. В результате он был жестоко наказан. Ломоносов с уважением относился к трудолюбивому немецкому народу, в оде 1762 г. оп выразил сожаление о том горе, которое причинил немцам Фридрих II: Германия «по собственной крови плывет» и не видит конца своим бедам [8, 758].
Поэты-классицисты при их умении увидеть и запечатлеть в художественных образах красоту высокого, понимаемое ими как величественное и великолепное, не смогли, однако, увидеть прекрасное в обычном, простом, что предлагала повседневная жизнь. Однако русский классицизм не имел столь ярко выраженной аристократичности, как во Франции. Близость к фольклору вносила характерные черты в облик русского классицизма, чуждые и классицизму Буало, и немецкому классицизму Готшеда.