Реферат на тему:
«Иван Сергеевич Тургенев. Начало творческого пути писателя»
Оглавление:
Рождение
Детство
Первые литературные опыты
«Записки охотника»
Литература
Рождение
Иван Сергеевич Тургенев по отцу принадлежал к старинному дворянскому роду. Имена предков писателя встречались в описаниях исторических событий со времен Ивана Грозного. Но постепенно древний род Тургеневых беднел и мельчал, теряя одно за другим родовые поместья. Дед писателя служил при Екатерине II и после четырнадцатилетней службы ушел в отставку в чине прапорщика.
Военным был и отец Тургенева - Сергей Николаевич, родившийся в 1793 году. Семнадцатилетним юношей начал он службу в кавалергардском полку и ко времени встречи со своей будущей женой был в чине поручика.
Неподалеку от его родового имения - села Тургенево, Орловской губернии, Мценского уезда, - находилась усадьба Спасское, принадлежавшая богатой помещице Варваре Петровне Лутовиновой.
Трудно сложилась судьба этой женщины. Она рано потеряла отца, а отчим, невзлюбивший ее, обращался с нею так жестоко, что в конце-концов, она вынуждена была бежать из родительского дома.
Немногим легче жилось Варваре Петровне и у дяди ее, Ивана Ивановича Лутовинова, приютившего шестнадцатилетнюю беглянку в Спасском. У него были свои капризы, которым она вынуждена была беспрекословно подчинятся. В Спасском Варвара Петровна, по воле деспотичного старика, жила почти взаперти. Так и прошли ее молодые годы в постоянном одиночестве. Ей было около тридцати лет, когда внезапная смерть Лутовинова сделала ее одной из самых богатых помещиц в округе: несколько имений, сто тысяч десятин земли, тысячи душ крепостных крестьян...
Сергей Николаевич Тургенев, бывший в своем полку ремонтером, приехал однажды в Спасское к Варваре Петровне, чтобы купить лошадей из ее завода для полка. Знакомство, начавшееся с делового визита, кончилось сватовством. Но и сватовство, по-видимому, было вызвано деловыми соображениями.
Варвара Петровна была на шесть лет старше жениха и, в отличие от него, красотой не блистала.
Молодой офицер произвел неизгладимое впечатление на Лутовинову. Отец Сергея Николаевича настойчиво советовал ему добиваться руки Варвары Петровн:
- Женись, ради бога, на Лутовиновой, а то мы скоро пойдем с сумой...
На предложение Сергея Николаевича варвара Петровна ответила согласием, и, обвенчавшись в феврале 1816 года в Орле, они поселились в собственном городском доме на Борисоглебовской улице.
Здесь и родился 8 октября 1818 года будущий писатель. Двумя годами старше его был первенец Тургеневых - Николай.
Детство
Вскоре Сергей Николаевич вышел в отставку в чине полковника и переселился с семьей из Орла в Спасское-Лутовиново.
Все управление усадьбой Варвара Петровна взяла на себя. Вокруг просторного двухэтажного городского дома были разбиты фруктовые сады, устроены оранжереи, парники, теплицы...
Сам основатель Спасского - Иван Иванович Лутовинов - уже давно покоился в мавзолее, который был воздвигнут им для себя на старом кладбище незадолго до смерти, а в усадьбе шла своим чередом иная жизнь, со своими радостями и огорчениями, страстями и тревогами, бурями и затишьями...
В гостиной по-прежнему изо дня в день тикали бронзовые часы, шли недели, месяцы, проходили зимы и весны, шли годы...
И с каждым годом все шире становился парк - немой свидетель смены поколений. Едва заметные прежде кустики сирени, акаций и жимолости разрослись в сплошные кусты Длинный спуск к пруду весь зарос орешником, рябиной, терновником, из-под которых выглядывал вереск и папоротник.
На всем громадном пространстве парка поразительное разнообразие создавало неуловимые переходы: то словно бы дремучий бор, то тенистые аллеи с песчаными дорожками, то заросли кустарника, то веселые березовые рощицы с овражками и глубокими рвами...
Казалось, не было таких пород деревьев, которых бы не нашлось здесь: могучие дубы, купы столетних елей, лиственницы, сосны, ясени, стройные тополи, каштаны, осины, клены, липы. В укромных местах - крупные ландыши, земляника, темные головки грибов, голубые цветы цикория...
Это был какой-то обособленный мир. И, вспоминая впоследствии, на закате жизни, о ранних годах своего детства, вспоминая, как один из дворовых, восторженный поэт в душе, уводил его в глушь сада читать стихи, Тургенев писал: «Эти деревья, эти зеленые листья, эти высокие травы заслоняли нас от всего остального мира, никто не знает где мы, а с нами поэзия, мы проникались, мы упивались ею...»
Мальчик любил забираться в самые отдаленные уголки парка, уходить на пруд, которым оканчивался Спасский сад. В пруду водилось много рыбы: караси, гольцы, пескари. Он забавлялся здесь кормлением их, бросал им хлебный мякиш, распаренные зерна ржи и пшеницы. В ненастные дни он скучал, жалея, что не удастся побывать на пруду.
Уже лет с семи он научился ловить птиц западней, сеткой. Птицы в изобилии водились в Спасском саду. В одной из комнат господского дома, окрашенной в зеленый цвет, помещался «садок»; там были канарейки, чижи, щеглы, попугаи... Сторож, прозванный за чрезмерную худобу и высокий рост Борзым, заготовлял корм и ухаживал за птицами.
Лесники и охотники Спасского, приметив интерес мальчугана к охоте, рассказывали ему о жизни пернатых, о перелете птиц, о повадках бекасов, куропаток, перепелок, диких уток. В погожие дни они брали его с собой в лес и на болото, научили стрелять из ружья. Так зародилась в нем страсть к охоте, рано сблизившая его с людьми из народа и помогавшая ему воочию наблюдать тяжелую крестьянскую жизнь...
Но любовь мальчика к природе, к родному Спасскому была отравлена рано пробудившимся сознанием того, что существование всех окружающих подчинено какому-то дикому произволу, капризам и прихотям необузданно властных родителей.
Ему запомнилось, как расправился однажды отец с гувернером-немцем, осмелившемся дернуть за вихор Николая, когда мальчик вывел его из терпения шалостями и непослушанием. В эту-то минуту и появился наверху в дверях классной комнаты Сергей Николаевич. Он схватил гувернера за шиворот, подтащил к лестнице и сбросил его в лестничный пролет, крикнув слугам, чтобы они тотчас собрали все вещи немца и вывезли его из имения.
Но обычно отец был замкнут, холоден и сдержан. С жадностью ловили дети те редкие минуты, когда он проявлял к ним хотя бы мимолетную нежность или видимость участия.
Будущность детей не слишком волновала его. Более всего он был занят собою, заботами о своих удовольствиях и покое.
Воспитанием сыновей занималась Варвара Петровна. Горести, выпавшие на ее долю в детстве и юности, отразились на ее характере. Она вся была словно соткана из противоречий. по отношению к детям была порой беспокойной, заботливой и даже сентиментально нежной, но это не мешало ей тиранить их, наказывать по всякому поводу, за любую мелочь.
- Мне нечем помянуть моего детства, говорил позднее Тургенев, - ни одного светлого воспоминания. Матери я боялся как огня. Редкий день проходил без розог; когда я отваживался спросить, за что меня наказывали, мать категорически заявляла: «Тебе об этом лучше знать, догадайся...»
Если к своим детям так сурова была Варвара Петровна, то жестокость ее по отношению к крепостным не знала границ. Одно имя барыни наводило ужас на дворовых людей. Их постоянно секли розгами на конюшнях, подвергали издевательствам, ссылали в дальние деревни, отрывая от семьи, от близких.
Каждодневно по утрам Варвара Петровна выслушивала в господской конторе доклад домашнего секретаря, сообщения главного приказчика и бурмистра. Окружающие безошибочно угадывали, в каком расположении духа барыня, - если что-либо начинало досадовать ее, она тотчас принималась быстро и нервно перебирать янтарные четки, и тогда все знали: быть грозе...
Детские и юношеские воспоминания о жизни в Спасском глубоко запали в душу Тургенева и нашли потом отражение во многих его рассказах, повестях и романах.
Моя биография, - сказал он однажды, - в моих произведениях.
Портретные черты Варвары Петровны легко различимы и в характеристике барыни в «Муму», и в образе Глафиры Петровны из «Дворянского гнезда», и в описании бабушки в «Пунине и Батурине».
Странно уживалось в Варваре Петровне бессердечие к подвластным ей крестьянам с любовью к театру, живописи и даже к цветам... На столике у нее постоянно лежала книга по цветоводству на французском языке, подаренная сыновьями в день ее именин в 1825 году.
Позднее, Иван Сергеевич вспоминал, что нигде не встречал таких красивых цветов, как в Спасском. Но он помнил также, как жестоко обращалась мать с садовниками. Их наказывала за все и про все.
Каким трагизмом отмечена судьба одного из крепостных мальчиков, родившегося в Спасском, который обратил на себя внимание барыни незаурядными способностями к рисованию! Он был послан в Москву учиться живописи и так искусно овладел мастерством художника, что ему поручили расписывать потолок в Большом театре. А потом Варвара Петровна вытребовала его назад в деревню, чтобы он рисовал для нее цветы с натуры.
- Он писал их тысячами, - рассказывал Тургенев, - и садовые, и лесные, писал с ненавистью, со слезами. Они опротивели и мне. Бедняга рвался, зубами скрежетал, спился и умер...
По вечерам в зале главного дома, где были устроены сцена и хоры, ставились домашние спектакли, участниками которых были крепостные актеры, музыканты, танцоры и певчие... Иногда представления давались в саду. Смутно вспоминались впоследствии Тургеневу театральные подмостки в парке под деревьями, где в дни его детства разыгрывались пьесы для гостей при свете плошек и разноцветных фонариков.
В домашней библиотеке Лутовиновых было много книг русских и иностранных писателей. Романы, повести, старинные альманахи, календари... Любознательный мальчик зачитывался сочинениями по истории, мифологии, описаниями путешествий по всем странам света.