Конец IX главы рассказывает о новой операции. События в первой и второй частях повторяются: выбор имени, посещение Филиппа Филипповича домкомом, безобразие, учиненное Шариком-Шариковым (сова — кот), обед, размышления профессора перед операциями, разговоры с доктором Борменталем, операция,— но тем сильнее бросаются в глаза изменения, происходящие в доме и в людях.
Завершает повесть эпилог, в котором ситуация, благодаря чудесному мастерству профессора Преображенского, возвращена к исходному состоянию первой части — двойное кольцо замкнулось.
Конечно, самостоятельно трудно постичь роль композиции в замыслах автора «Собачьего сердца», но составление дома плана повести с выделением повествователей — первый шаг на этом пути.
Попробуем вместе с ними разобраться, почему Булгаков почти все события первой части изображает с помощью приема отстранения, отдавая повествование Шарику. Ведь решить, кто прав в споре о «собачьем сердце», можно, лишь понаблюдав и за собакой, и за «новым человеком». Итак, мы организуем в классе наблюдение и сопоставляем Шарика-Шарикова, каким он предстает в первой и второй частях повести, с помощью следующих вопросов и заданий:
— Каким представляется вам Шарик? Опишите его в момент встречи с профессором. Какие качества Шарика вам симпатичны, какие — нет? Какие качестза з Шарике подчеркивает автор? С какой целью он это делает? Что замечает Шарик в окружающей его действительности и как на это реагирует? Что нравится Шарику в доме профессора и что — нет? Прочитайте выразительно сцену приема пациентов. Что можно сказать о собаке по ее поведению в этом эпизоде? Как воспринимает пес обитателей квартиры? Прочитайте выразительно сцену посещения Филиппа Филипповича домкомом. Что понимает и чего не понимает Шарик? Меняется ли Шарик с 16 по 23 декабря? Выделите этапы этих изменений. Как относятся к Шарику обитатели квартиры и автор?
Анализ первых глав повести открывает ученикам много нового. Они понимают, что с первых строк перед читателем разворачивается «поток сознания» пса. И с первых строк ясно, что пес перед нами — фантастический.
Пес, над телом которого надругались люди, конечно, умеет ненавидеть, но «машинисточка» вызывает у него сочувствие и жалость. И автор откровенно сострадает псу и барышне, отданным на растерзание людям и природной стихии: «Иная машинисточка получает по IX разряду четыре с половиной червонца, ну, правда, любовник ей фильдеперсовые чулочки подарит. Да ведь сколько за этот фильдеперс ей издевательств надо вынести...» «Наклонив голову, бросилась барышня в атаку, прорвалась в ворота, и на улице начало ее вертеть, раскидывать, потом завинтило снежным винтом, и она пропала». «На душе у пса было до того больно и горько, до того одиноко и страшно, что мелкие собачьи слезы, как пупырышки, вылезали из глаз и тут же засыхали»[2,142].
Встреча с профессором Преображенским спасает Шарика от смерти. И хоть пес осознает свою рабскую душу и подлую долю, но за кусок краковской колбасы отдает свою любовь и преданность «умственного труда господину». Лакейская угодливость, проснувшаяся в Шарике, проявляется не только в готовности лизать сапоги господина, но и в желании отомстить за былые унижения одному из тех, кого он раньше боялся как огня,— «тяпнуть швейцара за пролетарскую мозолистую ногу». Чудесная встреча изменила положение Шарика в обществе, превратила из бездомного, безродного пса в «господина Шарика» и позволила автору раскрыть достоинства и недостатки своего фантастического персонажа.
Начинается первое действие своеобразной драмы, в котором пес знакомится с домом профессора Преображенского и его обитателями. Он, как ребенок, наблюдает новый для него мир, порой замечая то. чего не увидит человек, потерявший остроту восприятия. Но порой Шарик многого не понимает. Готовый претерпеть физическую расправу за укус ноги доктора Борменталя, он слышит «странные» слова профессора о необходимости ласкового обращения с живым существом (выводы из них пес сделает чуть позже). Сцена приема пациентов, построенная автором с помощью иронического столкновения высокого и низкого, рождает у Шарика такой интерес, от которого даже тошнота, мучившая его после наркоза, проходит. Первый посетитель, которого Шарик скрещивает «фруктом», обращается к профессору, вдруг сделавшемуся «необыкновенно важным и представительным»:
«— Хи-хи! Вы маг и чародей, профессор,— сконфуженно вымолвил он.
— Снимайте штаны, голубчик,— скомандовал Филипп Филиппович и поднялся» (Булгаков М. Цит. соч.— С. 153).
Принимая пошляков и развратников, готовых платить за возвращение молодости любые деньги, профессор Преображенский напевает серенаду Дон Жуана (муз. П. И. Чайковского на слова А К. Толстого), что придает сцене еще больший комический эффект и помогает читателю понять авторское отношение к происходящему. А пес «совершенно затуманился, и все в голове у него пошло кверху ногами»: «Ну вас к черту,— мутно подумал он, положив голову на лапы и задремав от стыда...» Но дух конформизма силен в собаке: «Похабная квартирка, но до чего хорошо...»
Наблюдая сцену посещения Филиппа Филипповича домкомом во главе со Швондером, Шарик убеждается во всемогуществе профессора, не понимая, на чем оно основано: «Вот это парень! <...> Как оплевал! Ну и парень!»
После сытного обеда Шарик окончательно признает профессора очень хорошим человеком, «волшебником, магом и кудесником из собачьей сказки...». Философия фантастического пса отнюдь не фантастична: хорошо там, где тепло, сытно и не бьют; прав тот, у кого сила и власть,— обыкновенная рабская философия.
За неделю пребывания в доме профессора Шарик существенно изменился. Из несчастного умирающего пса он превратился в лохматого, жирного, наглого пса-красавца. Происходят изменения и в его сознании: беспокойство о том, зачем он понадобился профессору, сменяется подозрениями о наличии собственных определенных достоинств: «А может, я и красивый». Появившийся страх лишиться «тепла и сытости» быстро вытесняется уверенностью в том, что он «вытащил самый главный собачий билет, что он — красавец, собачий принц-инкогнито». Недовольство ошейником также быстро проходит, как только Шарик замечает «бешеную зависть в глазах у всех встречных псов. И он, еще недавно жалевший «машинисточку», по-барски начинает относиться к людям: Филипп Филиппович — главное божество, и ему оказывается высшее песье почтение; Дарья Петровна — царица кухни (тепло и сытость), и к ней с помощью умильной настырности подбираются ключи, открывающие доступ в царство огня и еды; доктор Борменталь — просто «тяпнутый». не играющий практически никакой роля в жизни Шарика, а Зина — прислуга, которую Шарик именует про себя свысока Зинкой.
Да, пока Шарик в собачьей шкуре, вреда особого его философия не приносит — разве что сову «разъяснил» — к такому выводу приводят учеников наблюдения и размышления над первой частью повести, над образом странной собаки. Дома ребята подумают над такими вопросами и заданиями:
— Выделите этапы превращения «милейшего пса в мразь». Сравните поведение собаки и человека (Шарикова) в эпизодах первой и второй частей: выбор имени, обед, посещение домкомом. Проявляется ли что-нибудь собачье в человеке? Почему? Что в Шарикове от собаки, что от Чугункина? Какова роль Швондера в воспитании Шарикова? Почему профессор Преображенский говорит, что «Швондер и есть самый главный дурак?
Следующий урок посвящен наблюдениям над тем, как изменился пес, став человеком, и решению проблемной ситуации о том, кто прав в споре: профессор Преображенский или доктор Борменталь?
Начнем урок с размышлений над вопросом о том, почему М. Булгакову понадобилось вводить в повесть метаморфозу, делать пружиной интриги превращение собаки в человека. Если в Шарикове проявляются только качества Клима Чугункина (как считают многие восьмиклассники), то почему бы автору было не «воскресить» самого Клима? Но на наших глазах «седой Фауст», занятый поисками средств для возвращения молодости, создает человека не в пробирке, а путем превращения собаки.
Ответить на этот вопрос ученикам пока сложно, но он будит в них желание найти истину.
Напомним им о дневнике доктора Борменталя. Большинство ребят не смогли во всей тонкости осмыслить его роль в повести при первом чтении: их ответы носят репродуктивный характер. Обострим проблемную ситуацию дополнительным вопросом: «Почему дневник ведет именно доктор Борменталь, а не профессор Преображенский?»
Доктор Борменталь — ученик и ассистент профессора, и, как и положено ассистенту, он ведет записи, фиксируя все этапы эксперимента. Перед нами строгий медицинский документ, в котором только факты. Однако вскоре эмоции, захлестывающие молодого ученого, начнут отражаться в изменении его почерка. В дневнике появляются предположения доктора о том, что происходит. Но, будучи профессионалом. Борменталь молод и полон оптимизма, v него еще нет опыта и проницательности учителя. Таким образом «устранением автора и радужные надежды на результат эксперимента усиливают читательский интерес, держат читателя в напряжении, давая возможность строить свои догадки по поводу событий. Даты записей в дневнике позволяют нам отметить сакральную параллель: 23 декабря, вечером, проведена операция; с 24 декабря по б января, когда новое существо теряет один за другим признаки, напоминающие о собаке, от Сочельника до Рождества происходит преображение собаки в человека Не потому ли Булгаков выбрал для драматурга фамилию Преображенский?
Какие же этапы становления проходит «новый человек», бывший недавно не то что никем, а собакой? Еще до полного превращения, 2 января, существо обругало своего создателя по матери, к Рождеству же его лексикон пополнился всеми бранными словами. Первая осмысленная реакция человека на замечания создателя — «отлезь, гнида». Доктор Борменталь выдвигает гипотезу о том, что «перед нами развернувшийся мозг Шарика», но мы-то знаем, благодаря первой части повести, что ругани не было в собачьем мозгу, и принимаем скептическую оценку возможности «развить Шарика в очень высокую психическую личность», высказываемую профессором Преображенским. Но абсолютно ли прав профессор, считающий, что возродил Клима Чугункина — люмпена и уголовника? Продолжим наши наблюдения.