Но Некрасова не смутили ни доносы, ни ругань врагов, на самоуправство цензуры, и он тогда же затеял одно предприятие, для осуществления которого требовалась вся его беспримерная смелость. Он задумал, в противовес реакционным журналам, поддерживавшим крепостнический строй, основать революционно-демократический журнал, который, несмотря на цензуру, ратовал бы за освобождение крестьян.
В конце 1846 года он раздобыл взаймы денег и взял вместе с писателем Иваном Панаевым в аренду журнал «Современник», основанный Пушкиным. В «Современник» перешел из другого журнала Белинский со всеми своими приверженцами — молодыми передовыми писателями. Таким образом, в журнале Некрасова сосредоточились лучшие литературные силы, объединенные ненавистью к крепостническому рабству.
В первых же книжках «Современника» были напечатаны «Кто виноват?», «Сорока-воровка» Герцена, многое из тургеневских «Записок охотника», «Псовая охота» Некрасова, статьи Белинского и другие произведения, заключавшие в себе горячий протест против тогдашнего строя. Но в начале 1848 года, когда правительство Николая I, испуганное крестьянскими восстаниями и революцией во Франции, приняло крутые полицейские меры для борьбы с прогрессивными идеями, издание передового журнала стало делом почти невозможным. Наступила эпоха цензурного террора. Случалось, что больше половины рассказов, статей и романов, предназначенных для помещения в «Современнике», погибало под красными чернилами цензора. Нужно было спешно добывать новые статьи, которым грозила та же участь. Только такой необыкновенный работник, как Некрасов, мог отдавать журналу столько лет. Когда «Современнику» пришлось особенно туго, поэт засел (вместе с А. Я. Панаевой) за огромный роман — «Три страны света» (1848—1849), который писал по ночам, так как днем был занят журнальными хлопотами. Хотя этот роман был написан исключительно для того, чтобы заполнить опустошенный цензурой журнал, Некрасову и здесь удалось — правда, на немногих страницах — выразить протест против ненавистного строя и прославить русского крестьянина.
«Бывало, запрусь, засвечу огни и пишу, пишу,— вспоминал Некрасов об этой работе.— Мне случалось писать без отдыху более суток. Времени не замечаешь. Никуда ни ногой. Огни горят, не знаешь, день ли, ночь ли; приляжешь на час, другой — и опять то же».
Поразительно, как не надорвался он от такой работы. У него заболели глаза, его каждый вечер трясла лихорадка; чтобы составить одну только книжку журнала, он читал около двенадцати тысяч страниц разных рукописей, правил до шестидесяти печатных листов корректуры (то есть девятьсот шестьдесят страниц), на которых половину уничтожала цензура, писал множество писем цензорам, сотрудникам, книгопродавцам — и порою сам удивлялся, что «паралич не хватил его правую руку».
Редактором он был превосходным. Журналов, подобных его «Современнику», до той поры не бывало в России.
Достаточно сказать, что в качестве редактора Некрасов первый открыл дарования таких начинавших в разное время писателей, как Лев Толстой, Гончаров, Достоевский, Григорович.
Некрасов стоял воглаве «Современника» без малого двадцать лет (1847-1866 г.) И если бы он не написал ни одного стихотворения, он и тогда заслужил бы благодарную память потомства как журналист своей эпохи. Принимая за издание «Современника», он надеялся, что в этом журнале Белинский будет иметь руководящую роль. Но через полтора, года Белинский умер. Это была тяжкая потеря, «Современник» осиротел. Не было в тогдашней России писателя, который мог бы стать таким же «властителем дум» своего поколения, каким был Белинской.
Через несколько лет после смерти Белинского Некрасову удалось привлечь к своему журналу учеников знаменитого критика и продолжателей его дела — будущих вождей русской революционной демократии Добролюбова и Чернышевского. В общей литературной работе он дружески сблизился с ними и под их благотворным влиянием создал свои лучшие произведения.
Начиная с 1855 года наступил наивысший расцвет творчества Некрасова. Он закончил поэму «Саша», где заклеймил презрением так называемых «лишних людей», то есть либеральных дворян, выражавших свои чувства к народу не делами, а громкими фразами.
Тогда же написаны им «Забытая деревня», «Школьник», «Несчастные», «Поэт и гражданин». Эти произведения обнаружили в Некрасове могучие силы народного певца и трибуна.
Он стал любимейшим поэтом демократической интеллигенции, которая именно в то время сделалась влиятельной общественной силой в стране.
Когда в 1856 году вышло первое собрание стихов Некрасова, книга имела грандиозный успех — такой же, как в свое время «Евгений Онегин» и «Мертвые души». Царская цензура, испугавшись ее популярности, запретила газетам и журналам печатать о ней хвалебные отзывы.
Приближалась эпоха 60-х годов. К тому времени, как был обнародован царский манифест о так называемом «раскрепощении» крестьян (1861), революционные демократы окончательно отмежевались от дворян либерального лагеря и стали разоблачать реакционный характер их деятельности. Раскол революционных демократов и либеральных дворян не мог не отразиться на журнале Некрасова. «Современник» стал боевым органом революционной демократии. Некрасов привлек к нему молодых антидворянских писателей: Слепцова, Николая и Глеба Успенских, Помяловского, Решетникова, Елисеева, Антоновича и многих других. Писатели-дворяне, бывшие до той поры его сотрудниками, демонстративно ушли из журнала и сделались врагами поэта.
Порвать с либералами Некрасову было не так-то легко. Еще со времен Белинского он сблизился с ними за общей работой. С некоторыми из них его связывала тесная дружба, И все же народное благо он поставил выше своих личных привязанностей.
Некрасов был одним из величайших борцов за освобождение трудящихся масс, упорно и неутомимо до конца своей жизни служил идеям революционной демократии, идеям Белинского, Чернышевского, Добролюбова.
Но бывали периоды, когда поэт как бы возвращался к либеральным воззрениям своих бывших друзей, и тогда, как он сам выражался, у «лиры звук неверный исторгала» его рука.
По поводу подобных случайных и редких уступок Некрасова либеральным идеям Ленин в одной из своих статей отметил, что, хотя Некрасов колебался, будучи лично слабым, между Чернышевским и либералами, но «все симпатии его были на стороне Чернышевского». Об этих симпатиях свидетельствует та борьба с либералами, которую вел Некрасов в своем «Современнике» плечом к плечу с Чернышевским и Добролюбовым в 1859—1861 годах.
Влияние «Современника» росло с каждым годом, но вскоре над журналом разразилась гроза.
В 1861 году умер Добролюбов. Через год был арестован и после заключения в крепости сослан в Сибирь Чернышевский. Правительство, вступившее на путь мстительной расправы со своими врагами, решило уничтожить ненавистный журнал. Вначале оно приостановило издание «Современника» на несколько месяцев (1862), а потом запретило навсегда (1866).
Долго существовать без журнала Некрасов не мог. Не прошло и двух лет, как он взял в аренду журнал «Отечественные записки»; в качестве соредактора он пригласил М. Е. Салтыкова-Щедрина.
«Отечественные записки» под руководством Некрасова стали таким же боевым журналом, как и «Современник»; они следовали заветам Чернышевского, в них впервые проявился во всей своей мощи сатирический талант Щедрина.
Цензура жестоко преследовала «Отечественные записки», и Некрасову (вместе с Салтыковым) приходилось вести с ней такую же упорную борьбу, как и во времена «Современника». Журнальная работа утомляла поэта, и он бывал поистине счастлив, когда ему удавалось вырваться из душного города куда-нибудь в деревенскую глушь,
В деревне, среди крестьян, он чувствовал себя легко и привольно и забывал городские тревоги, особенно если при этом ему случалось хорошо поохотиться.
Охота с детства была его любимейшим отдыхом. Захватив собаку и ружье, он на несколько дней уходил с кем-либо из местных крестьян побродить по лесам и болотам и возвращался домой с новыми силами, освеженный и бодрый.
Охота была для него лучшим средством дружеского сближения с народом. Он говорил, что в деревне охотниками обычно бывают талантливейшие из русских крестьян. Сюжет знаменитой поэмы «Коробейники» был рассказан ему во время охоты его «другом-приятелем», костромским крестьянином Гаврилой Захаровым. Странствуя с ружьем из деревни в деревню, Некрасов попадал и на сельские ярмарки, и на крестьянские праздники, и на сходки, и на свадьбы, и на похороны, знакомился с множеством деревенских людей, наблюдал их нравы и обычаи и жадно вслушивался в каждое слово их непринужденных речей. С каждым годом он, если так можно выразиться, все больше и больше влюблялся в народ. Пристально изучая крестьянскую жизнь, он стал исподволь готовиться к великому литературному подвигу — к созданию монументальной поэмы, прославляющей русский народ, его великодушие, его героизм, его огромные духовные силы.
Поэма эта — «Кому на Руси жить хорошо». Некрасов начал писать ее на сорок втором году жизни, в пору полного расцвета своего дарования. Героем этой поэмы он избрал не какого-нибудь одного человека, а весь русский народ, все многомиллионное «мужицкое царство», «кряжистую Корежину», «сермяжную Русь». Такой всенародной поэмы еще не бывало в России.
С первого взгляда народная жизнь, изображенная в этой поэме, представляется очень печальной. Уже самые названия деревень — Заплатово, Дырявино, Разутово, Знобишино, Горелово, Неелово, Неурожайна тоже говорят о безрадостном существовании их жителей. И хотя одна из глав поэмы изображает деревенских счастливцев и даже носит название «Счастливые», но на самом-то деле, как выясняется из ее содержания, эти «счастливые» глубоко несчастны — замученные нуждой, больные, голодные люди. И сколько человеческих страданий в той части поэмы, где изображается жизнь крестьянки Матрены!