Главным отличием историко-библиографических очерков от традиционных рекомендательно-библиографических пособий является порядок организации материала. В первом томе «Истории государства Российского» рекомендуется около 350 книг, причем многие «используются» неоднократно, в разных разделах и главах. При этом книги – из самых различных областей знаний: это научные и научно-популярные книги по истории, искусствоведению, краеведению, музееведению, литературоведению, произведения художественной литературы, альбомы и т. д. Невозможно представить, чтобы все они были выстроены в алфавитный ряд традиционного рекомендательно-библиографического указателя (даже при наличии разработанной структуры). Совсем иное дело, когда книги «появляются» в ходе специально организованной тематической беседы(4, с. 17).
С.П. Бавин отмечает: «С.В. Бушуев писал, что задача автора рассказать о главных, ключевых, с его точки зрения, событиях истории России; о различных их оценках в трудах отечественных историков и, наконец, о книгах по истории Отечества. Книги (основа основ традиционной рекомендательной библиографии) в этом ряду отходят на третий план. Это непривычно, но логично: человека в первую очередь интересует сама история, т. е. события, лица, факты.»
Книги серии «История государства Российского» предлагают читателю несколько способов организации материала. В так называемых «сюжетно-исторических» очерках речь идет прежде всего о событиях и исторических личностях, в «историографических» сделан акцент на различных взглядах и оценках одного и того же события разными историками. Между ними нет строгой границы.
Большое значение во всех выпусках очерков имеют текстовые материалы – пространные цитаты или пересказы любопытных фактографических сведений, что гораздо ярче представляет рекомендуемые книги, чем традиционные аннотации, а также наличие большого иллюстративного ряда.(4, с. 18)
Человек, знакомый с традиционными изданиями рекомендательной библиографии должен быть приятно удивлен высокой степенью читабельности книги. Непростые проблемы в книге изложены хорошим слогом (это признак высокопрофессионального овладения материалом), в книге используются оригинальные популяризаторские приемы, благодаря которым история предстает в виде череды ключевых эпизодов («Падение Перуна. Становление христианства на Руси», «Золотое слово русской литературы и его век», «Как звезды во мраке: оппозиция Грозному» и подобные названия глав говорят сами за себя). Они перемежаются «Исторической мозаикой» и «Историческими интермедиями».
Интересным решением идеи персонификации истории видится рубрика «Портрет в историческом интерьере», в которой авторы по возможности стремятся к созданию проблемной ситуации. Авторы предупреждают о субъективизме в отборе сюжетов, событий, персонажей, хотя взгляд на подробное оглавление, напоминающее предметный указатель, не дает оснований упрекать их в каких-то явных перекосах; во всяком случае, ключевые моменты истории России (внутренней и внешней политики, классовой борьбы, культуры и искусства, этнографии и т. д.) представлены с большей или меньшей полнотой.(4)
Чтобы изложить свое мнение, библиографы должны были изучить все рекомендуемые книги и получить «глубокие и систематические знания»: следующим этапом стало изложение освоенных знаний так, чтобы они стали доступны и интересны читателю-неспециалисту; читатель, заинтересовавшийся тем или иным сюжетом в изложении библиографов, имеет возможность расширить собственные представления о теме, обратившись к рекомендуемым книгам. Таким образом, сущность рекомендательно-библиографической деятельности остается неизменной. Изменяются только методы и приемы руководства чтением.
Развитие жанра библиографического очерка совпало с социокультурной ситуацией, сложившейся в первые годы перестройки. Демократизация общества породила небывалое дотоле гласное противоборство мнений, концепций относительно настоящего, прошлого и будущего страны. В центре внимания, наряду с политикой и экономикой, оказался и определенный пласт художественной литературы — той, что долгие годы была запрещена, именовалась антисоветской — «Котлован» А. Платонова, «Собачье сердце» М. Булгакова, «Доктор Живаго» Б. Пастернака, «Дети Арбата» А. Рыбакова, «Жизнь и судьба» В. Гроссмана и ряд других произведений, публикация которых в 1986—1988 гг. не просто вызвала читательский бум и волну статей и рецензий, но и редкий для массового чтения активный интерес именно к критике и публицистике, проясняющим, растолковывающим, оспаривающим идейные и художественные достоинства этих произведений. Это исключительное для культурной жизни явление и стало предметом пристального внимания авторов сборника библиографических очерков «Книги, которые читают все»(10, с. 36)
Другой пример развития библиографических очерков – сборник библиографических очерков «Судьбы поэтов серебряного века». Ситуация, которая сложилась к концу 1980-х гг. в отношении к такой области отечественной словесности, как русская литература конца XIX – начала XX в., близка к ситуации с истерической литературой, вызвавшей появление очерков «История государства Российского». Его создание, обусловлено рядом объективных причин. Среди них – появление значительного количества материалов по истории русской литературы начала XX в., неизвестных широкой публике, неудовлетворительное состояние отечественного литературоведения в этой области и, что немаловажно, повышенный читательский интерес к упомянутому периоду отечественной культуры. Литературная рекомендательная библиография советского периода могла предложить читателю избранную информацию о «признанных классиках»(4, с.20).
Появившиеся в конце 80-х – начале 90-х гг. публикации художественных текстов, а также документов (архивных биографических и мемуарных материалов, новых и «возвращенных» исследований) позволили библиографам пересмотреть, а в ряде случаев заново создать историко-литературный и биографический контекст, способствующий более полному восприятию как признанных классиков этого периода, так и тех поэтов, чье творчество отсутствовало в массовом чтении либо было представлено в искаженном виде В очерках «Судьбы поэтов серебряного века» авторы стремились показать именно судьбы тех, в чьем творчестве наиболее полно нашла выражение атмосфера этого уникального периода отечественной культуры. Очерки в популярной форме представляют биографию и творческий путь поэтов целиком, от начала и до конца, вне зависимости от того, какой частью вошла в них эпоха серебряного иска.(10, с. 38)
Книга содержит 34 очерка. Ее авторы, следуя традициям рекомендательной библиографии, ограничились творчеством тех поэтов, персональные сборники которых изданы и переизданы в последние годы. Больший диапазон имен представлен в приложении, где перечислены антологии и сборники поэзии конца XIX – начала XX в., а также названы мемуары и очерки современников, общие работы отечественных литературоведов 1970–1990-х гг.
С.П. Бавин пишет об отношении М.И. Давыдовой к пособию «Судьбы поэтов серебряного века». М.И. Давыдова рассматривала это издание с другой точки зрения, она упрекает авторов в том, что они не удосужились указать жанр своей работы. Она усматривает ее преемственность с предшествующими рекомендательно-библиографическими пособиями и утверждает, что «общие для изданий подобного рода просветительские задачи решаются в этот раз на новом уровне, в соответствии с духом времени, и те тенденции, которые зарождались и подспудно формировались прежде, получили более законченное выражение»(10, С. 39)
М.И. Давыдова писала о том, что библиографы стремятся сделать свою работу не только источником информации, но и в какой-то мере самодостаточным изданием.
М.И. Давыдова подметила тенденцию, которая могла привести к частичной смене парадигмы всей литературной рекомендательной библиографии. В «Судьбах поэтов серебряного века» реализованы основные принципы, определяющие пропедевтическую функцию литературной рекомендательной библиографии – аналитичность и ассоциативность, сочетание которых, дополняемое весьма обширным цитированием художественных и нехудожественных текстов, формирует разветвленную систему кон нотационных связей, что и обеспечивает ощущение самодостаточности текста очерка. Дополнительным аргументом в эту пользу служит впервые примененный в практике литературной рекомендательной библиографии прием – сопровождение очерков поэтическими антологиями
М.И. Давыдова выразила опасение, что литературная рекомендательная библиография может утратить свою специфику. (10, С. 39)
М. И Давыдова говорит о рекомендации произведений в сборнике «Судьбы поэтов серебряного века». Рекомендация творчества писателя может приобретать форму персоналии, т. е. очерка о творчестве, сопровождаемого списком изданий произведений и литературы о писателе, либо форму обзора о нескольких писателях одной эпохи. Решение о том, посвящать ли автору раздел-персоналию или представить его в обзоре, определяется как значением творчества, так и – в меньшей мере – наличием современных изданий его произведений. Иногда одни писатели представлены разделами персоналиями, а другие упоминаются при рекомендации антологий, сборников. Так, в книге помещены персоналии 34 поэтов — их авторские сборники изданы и переизданы в последние годы. Такой принцип отбора «не формальный» если сборники появились, поэт привлекает внимание общественности. Однако в иных случаях — и это делалось не раз — в рекомендательные указатели включали персоналию писателей, даже если есть только публикации в журналах и коллективных сборниках. В книге нет персоналий И. Бунина, В. Рождественского, хотя издания можно было найти и при желании непременно представить их творчество в виде персоналии. Однако авторы сочли более целесообразным упомянуть их только при рекомендации антологий и коллективных сборников.(30, с74)