Женевьева, уступая первому порыву, решается бросить собственный мир и войти в чуждую ей жизнь Берниса, хотя страх и опасения не оставляют ее. Бернис и Женевьева как партнеры оказываются, однако, в неравных условиях: это ей приходится отказаться от того, что было дорого, оплачивая тем самым общее их счастье. Такая ситуация должна была неминуемо вызвать у Берниса чувство вины, ослабить его духовно, и к тому же именно тогда, когда молодой женщине так нужны помощь и опора. Тем временем Бернис думает: "Она уже разуверилась во многом. На многом поставила крест. Ради кого? Ради него. Она отказалась от всего, что он не мог ей дать. Это "мне лучше" означало просто, что в ней что-то надломлено. Она покорилась. Теперь ей будет все лучше и лучше: она поставила крест на счастье. Да, это парадоксально. Чтобы соединиться с Бернисом, Женевьеве пришлось бы отречься от самой себя, а если бы она отреклась от себя, что бы она стала делать со счастьем, которое ей пожертвовали?
Непоследовательность Берниса в его отношениях с Женевьевой в равной степени объясняется и недостаточной зрелостью молодого мужчины, и незаконченностью мысли самого автора. Ибо этот писатель, хотя он так подчеркнуто и выдвигает "мужскую"' концепцию жизни, нисколько не умаляет того, что связано с миром женщины. Женевьева для него не ограниченная мещанка, прилепившаяся к своей мебели, к своим безделушкам, к своему хламу, хотя антимещанские тенденции романа не обходят стороной и то, что окружает молодую женщину. Обстановка, в которой она пребывает, приобретает известную двусмысленность: то, что составляет в ней символ вечной женственности и черт, о которых мы говорим, перемешано с мещанством. Картина получилась смазанной. По всей вероятности, Бернис выбирал "женственность", а отвергнуть хотел мещанство, но из-за отсутствия четкого определения этих двух понятий Бернис, уничтожая одно, помимо своей воли калечил и другое. А ведь это владычество Женевьевы над предметами, этот порядок и гармония, которые окружают ее, это ее интимное согласие с миром вещей, с природой, это ее "присутствие" были чем-то таким, что притягивало к ней Берниса, повергало его в удивление. Женевьева становится посредником между Бернисом и реальным миром, настоящим, который благодаря ей вновь заполняется таинственными ценностями и невидимыми связями. Обрекая Женевьеву на отречение от этого мира, к которому она так прочно приросла, Бернис тем самым лишает ее того, что было ее силой, что он любил в ней, в чем нуждался, и что мог получить только от нее. Потому-то любовь их, противоречивая в самой своей основе, была осуждена на поражение.
Связи, которые в "Южном почтовом" как будто бы еще подчинены миру женщины, и действие, которое принадлежит миру мужчины, — вот два основных элемента философии Сент-Экзюпери. Потом они будут в творчестве писателя тесно сосуществовать, переплетаться друг с другом. Именно в них Сент-Экзюпери ищет опоры для смысла и содержания жизни. В первой, однако, книге они еще не так сильны, чтобы спасти Берниса и Женевьеву. Связи и порожденная ими устойчивость мира, без которой человек чувствует себя чужаком и изгоем— существом свободным, но не знающим, что же ему делать со своей свободой,— в этой книге еще носят амбивалентный характер. Бернис их принимает, но одновременно отбрасывает как нечто порабощающее человека, втягивающее его в бесплодный цикл существования с его извечным повторением ритуала рождения и смерти — цикл, обрекающий его на заурядность и монотонную будничность, на инертность и безвольное подчинение судьбе. Зато действие для героя "Южного почтового" будет, прежде всего, актом протеста против пассивной позиции потребителя жизни, против мещанских добродетелей, которые гарантируют известный комфорт прозябания, успокоение совести тем, кто не хочет знать и понимать, кто предпочитает не погружаться в глубь явлений, не добираться до их темного нутра. После крушения своей любви Бернис с облегчением думает о возвращении на авиабазу. Действие, стало быть, облегчает нравственные страдания тем, что крепко привязывает нас к какой-то реальности, которая требует от нас определенного отношения, настойчиво предлагает нам известные правила поведения, но ничего не изменяет принципиально. Бернис избрал стойкость против слабости, активность против пассивности, приключения против монотонности порядка, вызов смерти против фатализма жизни. Бернис читал Ницше. И не только читал, но и был им очарован, как и сам Сент-Экзюпери.
По форме произведения Сент-Экзюпери — это размышления, глубокое философское обобщение мира лирическим героем в тесной связи с конкретным действием — полетом. Изображение полета композиционно обрамляет все книги писателя. Их внутреннее содержание раскрывается в момент полета, в связи с полетом или как следствие полета. В «Южном почтовом» полет Берниса только фон, так как основное содержание сосредоточено вокруг взаимоотношений героя с Женевьевой.
Писатель переплетает различные временные пласты, совмещая время эпическое со временем лирическим. В «Южном почтовом» воспоминания помогают, опуская все подробности, осветить наиболее важные для содержания события и действия.
Содержательность роли воспоминаний определяет, в известной мере, повествовательный строй авторского монолога. Этот тип повествования в корне противоположен самому строю мышления Сент-Экзюпери, где мысль неразрывно связана с действием. Даже в описании самых драматических эпизодов писатель не передает хаотические проявления душевного расстройства, его герой неизменно четко и логически мыслит. Монолог Сент-Экзюпери по своему содержанию и направленности отличается и от внутреннего монолога, как типа повествования. Монолог писателя обращен не внутрь его душевного мира, а вне его, он обобщает все многообразные проявления окружающей действительности. В этом характере монолога сказывается со всей полнотой концепция человека, не как изолированного в своей духовной оболочке индивида, а в его многообъемлющих, нерасторжимых связях с внешним миром вещей и всего человеческого. Монолог Сент-Экзюпери напоминает разговор, рассчитанный на активного собеседника, с которым автор вступает в спор, доказывает свою точку зрения, убеждает. Диалогический характер, как внутреннее качество авторского монолога проявляется в манере вести повествование через воображаемый разговор с реальными людьми и с вымышленными героями.
Обобщенность художественного видения Сент-Экзюпери проявляется в изобилии метафорических образов. Поиски высокого смысла жизни в каждом единичном факте действительности проявляются в самом процессе образования символических метафор — в мгновенном переходе от простого конкретного слова к многозначному, отвлеченному понятию. Сент-Экзюпери присуще заключать большое содержание в малом объеме. Неожиданно соединяя в метафоре очень отдаленные на первый взгляд понятия, писатель ищет кратчайший путь создания образа, который называет «конкретным символом». Широкие обобщения, переданные с помощью конкретного, часто предметного понятия, приобретают поэтические свойства. Аналогия, положенная в основу сближаемых явлений, способствует пробуждению художественного мышления читателя, заставляет его совершить тот же путь ассоциаций, который проделал автор. Слово-образ расширяет смысловой диапазон изображаемого, освещая его светом неожиданных сопоставлений ассоциаций: «Bernis était assis au coeur même de la douleur dans une intimité dérobée». В «сердце», центре всех жизненных сил, катализируется все самое человечное. Слово «coeur» расширяет свой внутренний смысл и приобретает пространственное значение. Это центр, в котором сосредоточена вся суть: Бернис в доме умирающей Женевьевы находился в «самом сердце страдания», потому что он не был чужим, любил ее и с трудом переносил тяжесть утраты.
Сент-Экзюпери создает систему метафорических образов на основе «цепной реакции ассоциаций». Эти усложненные метафорические образы не всегда разгадываются в узком контексте. Их поэтическую сущность нужно искать, привлекая широкий контекстуальный фон. Такие образы стимулируют воображение читателя. Прослеживая «цепную реакцию» ассоциаций, читатель становится участником создания поэтического образа. Этим во многом объясняется притягательная сила прозы Сент-Экзюпери.
Чтобы лучше раскрыть духовную мощь крылатых людей, Сент-Экзюпери выбирает для изображения самые напряженные моменты в схватке человека с силами природы. Самолет у писателя не просто совершает полет, а «борется» в небе. Понятие lutter, передающее основное содержание профессии пилота первых времен развития авиации, служит источником целого ряда метафорических образов военного характера: «la bataille» в значении полет, «L’ennemi» — силы природы.
Природа — неотъемлемый участник действия всех произведений Сент-Экзюпери. Писатель запечатлевает панораму и даже природу в целом. У него тема природы лишь тогда приобретает поэтическое звучание, когда в ней ощущается человек, в облике окружающего мира, угадываются вещи и явления повседневной жизни. Природа у Сент-Экзюпери — это мир, неотделимый от повседневного труда пилота, их соединяют вечный союз и вечная борьба. Это не значит, что пилот, поглощенный своим ремеслом, не воспринимает красоту окружающего пейзажа. Но созерцательное, пассивное любование природой отступает в творчестве Сент-Экзюпери на второй план. Природа поэтически олицетворяется, когда писатель изображает борьбу пилота со стихией.
Большое место в художественной системе Сент-Экзюпери занимает образ водной стихии. Непостижимая, фантастическая необъятность моря сопоставляется не только с воздушным пространством. «Море» создает целую систему других образов, связанных с водной стихией: образ морского ветра, символизирующий душевный порыв к освоению неизведанных просторов природы, образ волны, передающий пульсацию внутренней жизни. Сравнение небесных просторов с морем превращает полет в плавание, пилот напоминает моряка. В «Южном почтовом» также присутствует образ реки - это символ быстротекущей жизни.