Содержание
Введение
Глава 1. Жанр баллады в контексте литературы 18 – конца 19 веков
1. Представления классицистов о балладе
2. Представления сентименталистов о балладе
3. Предромантические представления о балладе
4. Современное научное представление о балладах
5. Формирование черт поэтики жанра баллады
Глава 2. Баллада в творчестве Жуковского
1. Обращение Жуковского к балладному жанру
2. Принципы классификации баллад
3. Сюжетные особенности баллад
4. Поэтика балладного финала
5. «Людмила» и формирование жанрового канона баллады
Глава 3
6. Оригинальные баллады Жуковского
6. 1. Особенности поэтики баллады «Двенадцать спящих дев»
6.2. Особенности поэтики баллады «Ахилл»
6.3. Особенности поэтики баллады «Эолова арфа»
6.4. Особенности поэтики баллады «Узник»
Заключение
Список литературы
Введение
Баллада появляется в творчестве Жуковского на фоне его элегий и любовной лирики. Поэт использует элегический тип повествования как основу для новой баллады, непохожей на предшествующие образцы (баллады Н. М. Карамзина, М. Н. Муравьева и др.).
В 1808 году Жуковский сделал открытие в жанровой системе того времени: ориентируясь на западные образцы, создал новый жанр на русской почве. Этот жанр, несмотря на попытки современников поэта обратиться к балладе, стал «личным» жанром Жуковского, его имя навсегда связано с балладой.
Новый жанр для него начинается с перевода бюргеровой «Lenore». Начав с переложения, он приходит к оригинальной балладе, заимствуя для нее только сюжетную канву.
Оригинальные баллады относятся преимущественно к раннему периоду написания баллад. Они отличаются от переводных большей лиричностью, большей близостью к элегиям по характеру повествования, ослаблением сюжетной ситуации, вниманием на описаниях персонажей.
Авторское начало проявляется во всех балладах Жуковского, но в тех произведениях, где он наименее зависит от первоисточника, по-особому проявляется его собственный душевный настрой. Здесь уже все свое, переживания самого автора проникают в баллады, явно прослеживается тяготение к особым мотивам лирики, связанным с неосуществленной любовью поэта.
Главным материалом и объектом исследования стали оригинальные баллады Жуковского: баллада-поэма в двух частях «Двенадцать спящих дев» («Громобой» и «Вадим»), баллады «Ахилл», «Эолова арфа» и «Узник».
Тематически оригинальные баллады различаются между собой. «Громобой» и «Вадим» - произведения ан национально русский сюжет. «Ахилл» представляет собой одну из «античных» баллад, «Эолова арфа» относится к «средневековым», «рыцарским». «Узник» находится вне пространственной и временной отнесенности.
Опорой для классификации баллад явилась методология, данная в книге И.М. Семенко «Жизнь и поэзия Жуковского», а также в книге «Русские писатели. 1800 – 1917» из серии «Большая российская энциклопедия».
Актуальность темы работы связана с тем, что оригинальные баллады Жуковского не являлись предметом специального изучения. Кроме того, такие баллады, как «Узник» обойдены вниманием исследователей.
Целью настоящего исследования является определение признаков жанра баллады, вычленение основных черт поэтики оригинальных баллад Жуковского.
Основные задачи работы:
• Проследить изменение взглядов на жанр баллады в конце 18 – в начале 19 веков;
• Определить основные жанровые признаки баллады;
• Выявить специфику проявления жанровых черт баллады в произведениях Жуковского;
• Раскрыть своеобразие поэтики оригинальных баллад.
Научная новизна исследования заключается в рассмотрении оригинальных баллад в сопоставлении с переводными балладами, выявляя их отличительные черты.
Теоретической основой настоящей работы стали труды отечественных литературоведов. О балладах Жуковского писали М.Я. Бессараб, А.С. Янушкевич, И.М. Семенко.
Методологическая база настоящего исследования – сравнительно-исторический, типологический, историко-генетический методы.
Практическая ценность работы заключается в том, что конкретные анализы и обобщения могут быть использованы при чтении общих курсов по истории русской литературы 19 века, в спецкурсе по творчеству Жуковского, по жанру баллады первой половины 19 века.
Цели и задачи исследования определили структуру работы, которая состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
Во введении обосновывается выбор темы и ее актуальность, определяются цели и задачи исследования и его предмет, аргументируются новизна и практическая ценность работы.
В первой главе «Жанр баллады в контексте литературы 18 – начала 19 веков» исследуется эволюция взглядов на жанр баллады русскими писателями, представителями литературных направлений классицизм, сентиментализм, предромантизм.
Во второй главе «Баллада в творчестве Жуковского» прослеживается разработка жанра в творчестве поэта, принципы классификации баллад, их сюжетные особенности, поэтика, баллада «Людмила» рассмотрена с точки зрения формирования жанрового канона.
В третьей главе «Оригинальные баллады Жуковского» рассматривается поэтика баллад «Двенадцать спящих дев», «Ахилл», «Эолова арфа», «Узник».
В заключении подведены итоги проведенного исследования, отмечены особенности поэтики оригинальных баллад.
Список использованной литературы состоит из 58 наименований. В список включены художественные тексты, привлекавшиеся в процессе проведения исследования к анализу, а также научная и справочная литература по затронутым в работе проблемам.
Глава 1. Жанр баллады в контексте литературы 18
– начала 19 веков
1. Представления классицистов о балладе
«Поэтическое искусство» Буало – кодекс классицизма, по этому трактату можно судить, каковы представления классицистов о том или ином художественном явлении. Буало в своем «Поэтическом искусстве» практически не выделяет баллад как самостоятельный жанр, это, по его мнению, всего лишь одна из разновидностей стихотворной формы:
Будь то в трагедии, в эклоге иль в балладе,
Но рифма не должна со смыслом жить в разладе;
Меж ними ссоры нет и не идет борьба;
Он – властелин ее, она – его раба[1].
В любой поэме есть особые черты,
Печать лишь ей одной присущей красоты:
Затейливостью рифм нам нравится Баллада,
Рондо – наивностью и простотою лада,
Изящный, искренний любовный Мадригал
Возвышенностью чувств сердца очаровал[2].
Упоминание баллады в одном ряду с рондо, мадригалом дает основание для того, чтобы сказать, что для Буало баллада не самостоятельный лиро-эпический жанр, а разновидность некоей причудливой лирической миниатюры с «затейливой» рифмовкой.
Сумароков писал вслед за Буало в своем труде «Две эпистолы»:
Сонет, рондо, баллад – игранье стихотворно,
Но должно в них играть разумно и проворно.
В сонете требуют, чтоб чист был склад,
Рондо – безделица, таков же и баллад,
Но пусть их пишет тот, кому они угодны,
Хороши вымыслы и тамо благородны,
Состав их хитрая в безделках суета:
Мне стихотворная приятна простота[3].
Сонет, рондо, баллад – формы французской поэзии эпохи классицизма, из которых сонет оказался наиболее жизнеспособным. «Баллад» приравнивается к рондо, «безделице».
Современник Жуковского, Н.Ф.Остолопов, во многом следует классицистическим представлениям, в «Словаре древней и новой поэзии», изданном в 1821 году, он объясняет, что такое баллада. С его точки зрения «Баллада – это стихотворение, принадлежащее к новейшей поэзии. Изобретение баллады приписывают Италианцам. У них она не иное что есть, как плясовая песня, имеющая только в конце обращение к какому-нибудь присутствующему или отсутствующему лицу. Ballo на Итал. языке значит пляска, оттуда ballada или balata, называемая в уменьшительном ballatella, ballatteta, ballatina.
У Французов в прежнее время балладами называли некоторый род стихотворения особенной формы. Такие баллады написаны были равной меры стихами, состояли из трех куплетов в 8, 10 или 12 стихов; имели на конце обращение к тому лицу, для которого сочинялись, или к какому-нибудь другому. Требовалось, чтобы на конце куплетов повторялся один стих, и чтобы стихи соответствующие между собою в числе от начала каждого куплета, имели одинакую рифму. Обращение же содержало половину числа стихов, заключающихся в куплетах, т.е. ежели куплеты писаны по 12, то в обращении следовало быть 6 и т.п. – обращение имело рифмы второй половины куплетов. Материя такой баллады могла быть и шуточная и важная.
На русском языке нет примеров согласующихся с показанным правилом, и по сей причине обязанностью почитаем показать балладу Французскую, и другую, Русскую, сочиненную нарочно по сея расположению: <…>
Баллада на заданные рифмы
| Из смертных всякому дана своя отрада, Иному нравится перо, иному строй, Тот в Бахуса влюблен, того пленяет Лада, И словом, здесь страстей и вкусов сущий рой! Они в душах давно уж заняли постоя. Спросите же, зачем так сделала природа Каков ея ответ? Как будто мрак густой, Как непонятная торжественная ода За то и всякому у нас своя награда. Не ложно в том клянусь; сей час перед налой! Ведь мне не хочется за ложь отведать ада И совесть здесь меня заколет, как иглой, А против совести я, право, не герой. Пусть скажут, что за то похож я на урода, Мне будет эта речь без смысла, звук пустой. Как непонятная торжественная ода. Но вот стихам моим явилася преграда! Покрылась мысль моя претолстою корой! Я должен показать, как пишется баллада, И для меня – из горьких трав настой, Который не всегда закушаешь икрой! И рифм тут задано, о ужас, два завода! Баллада у меня идет с рассудком в бой, Как непонятная торжественная ода Обращение О Бавий! стихотвор, отнявший наш покой! Прими сии стихи, на низ бывала мода! Они написаны, ей, ей, на твой покрой – Как непонятная торжественная ода».[4] | А B A B B D B D A B A B B D B D A B A B B D B D B D B D |
Текст Н.Ф. Остолопова свидетельствует о том, что существование русских баллад не было очевидно, несмотря на то, что в тот период уже были написаны баллады Карамзина, Каменева и других поэтов. Для Остолопова нормативные представления классицизма все так же живы, поэтому в его статье о балладе нет речи о лиро-эпичности данного жанра. Можно говорить о запоздалом классицистическом воззрении на новый жанр. Баллада, приведенная в качестве примера, имеет учебный характер, здесь значение придается только построение, с содержательной точки зрения она не имеет сюжета. Остолопов словно подшучивает над балладой в строке, повторяемой рефреном. Все же он был одним из первых исследователей, начавший осмысление жанровой системы. Л.В. Чернец в книге «Введение в литературоведение» говорит о значительном вкладе Остолопова в исследование жанров. В течение 14 лет он писал его по заданию «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств». «С любовью и тщанием составленный, снабженный многочисленными примерами, словарь этот – памятник уходившему классицизму, свод правил, рекомендаций и образцов, аналог «поэтик» и «риторик». Исходным в определении понятий является принятое в риторической традиции отнесение их к «изобретению» мыслей (или предметов), их «расположению» и словесному «украшению»»[5].