"-Так ты пойдешь за мною всюду?
-Всюду, на край земли. Где ты будешь, там я буду.
-И ты себя не обманываешь, ты знаешь, что родители твои никогда
не согласятся на наш брак?
- Я себя не обманываю, я это знаю.
-Ты знаешь, что я беден, почти нищий?
-Знаю.
-Что я не русский, что мне не суждено жить в Роосии, что тебе придется разорвать все твои связи с отечеством, с родными?
-Знаю, знаю.
-Ты знаешь также, что я посвятил себя делу трудному, неблагодарному, что мне... что нам придется подвергаться не одним опасностям, но и лишениям, унижению, быть может?
-Знаю, все знаю... Я тебя люблю.
-Что ты должна будешь отстать от всех своих привычек, что там, одна, между чужими, ты, может быть, принуждена будешь работать... Она положила ему руку на губы.
-Я люблю тебя, мой милый " (У111,92). Елене свойственна необычайная жажда деятельности, целеустрёмленности, способность пренебречь мнением и условиями окружающей среды и, главное, непреодолимое стремление быть полезной народу. Умная, сосредоточенная в своих помыслах, она ищет человека волевого, цельного, видящего в жизни широкую перспективу и смело идущего вперед.
В романе многообразно представлены Тургеневым типы русской жизни в канун падения крепостного права. "Все они своим историческим содержанием,- как указывает исследователь С.М. Петров,- соотносятся с главной темой "Накануне", что и обусловило расположение главных действующих лиц вокруг Елены как композиционного центра романа".
Еще Н.А.Добролюбов считал образ Елены средоточием романа. В этой героине, по мнению критика, воплощена "неотразимая потребность новой жизни, новых людей, которая охватывает теперь все русское общество, и даже не одно только так называемое "образованное"... "Желание деятельного добра есть в нас, и силы есть; но боязнь, неуверенность в своих силах, и, наконец, незнание: что делать?- постоянно нас останавливает... и мы все ищем, жаждем, ждем... ждем, чтобы нам хоть кто-нибудь объяснил, что делать".
Таким образом, Елена, представлявшая, по его мнению, молодое поколение страны, ее свежие силы характеризуется стихийностью протеста, она ищет "учителя"-черта, присущая деятельным героиням Тургенева, Несмотря на трагическую развязку, "Накануне" дышит утверждением разума, передовой мысли, смелости и героизма. Елена воплощала собой новые веяния. Тургенев полагал, что развязка произведения еще недостаточно полно разъяснила направление дальнейшего развития изображаемых характеров и недостаточно ясно определило их судьбы. Он обращается к эпилогу, где в тяжелых размышлениях Елены о виновности их с Инсаровым перед небом "за горе бедной одинокой матери" звучит тема о невозможности для человека длительного счастья. "Елена не знала, - заключает от себя Тургенев,- что счастье каждого человека основано на несчастье другого". В отличие от первых двух романов в "Накануне" Тургенев разрабатывает романную структуру типа "сцен из жизни", в которой сочетаются особенности хроники и повести - исповеди: большая часть жизни героя (иногда вся) освещается в сценах, разделенных крупными хронологически провалами и группирующихся вокруг сюжетного ядра. В основных ценах с максимальной полнотой воспроизводится определенная психологическая ситуация (чаще всего на основе любовной коллизии) с присущим ей внутренним движением. В "Накануне" Тургенев продолжает использовать любовно-психологическую коллизию в качестве средства нравственной характеристики и оценки своих героев, их отношений, силы и богатства их внутреннего мира, в этой коллизии раскрываются характеры. Как и в предыдущих романах любовно-психологическая коллизия в "Накануне" "пропускает" большое общественное содержание.
"Отцы и дети" - яркий образец социально-психологического романа. Большие социальные проблемы, волновавшие русскую общественную мысль в 1860-х годах и достоверно отраженные Тургеневым в "Отцах и детях", поставили этот роман и в политическом и в художественном отношениях выше других романов писателя. Тургенев переносит центр тяжести на коллизии, раскрывающие социальную проблематику, в результате чего любовная интрига отодвигается почти до середины (Х1У-ХУ111). Любовно-психологическая коллизия в романе настолько компактна, что укладывается всего в пяти главах, хотя роль её немаловажна.
Чувство любви, власть которой над собой не признает Базаров, обрушивается на него именно потому, что он наделен сильной, волевой, сопротивляющейся натурой. Не желая смириться перед этой стихией, Базаров ищет опоры в труде, в служении людям, в том, что составляет принцип его жизни и что может привести его к примирению с самим собой. Для Тургенева способность человека к большому, всепоглощающему чувству - признак глубокой, избранной натуры. Трагическая любовь Базарова, глубина охватившего его чувства, противореча некоторым категоричным рационалистическим утверждениям нигилиста, демонстрирует широту его натуры, новые грани его личности.
Тургенев, для которого истинная любовь всегда являлась высоким критерием, показывая противоречие между высказываниями Базарова о любви и вспыхнувшим в нем большим чувством к Одинцовой, стремится не унизить Базарова, а напротив, возвысить его, показать, что в этих, казалось бы, сухих, черствых нигилистах таится гораздо более мощная сила чувства, чем в "рассиропившемся" перед Катей Аркадии. Любовь последнего Базаров определяет кратко "бланманже". В судьбе передового разночинца-демократа, как отмечено в критике любовь редко играла всеопределяющую и тем более "роковую роль"; и не случайно в "Отцах и детях" Тургенев отводит любовному сюжету второстепенноё место.
И на Базарове сказалась могучая сила любви, торжество молодости. "В разговорах с Анной Сергеевной он еще больше прежнего высказывал свое равнодушное презрение ко всему романтическому: а, оставшись один, с негодованием ощущал романтика в самом себе." "Кровь его загоралась, как только он вспоминал о ней; он легко сладил бы со своею кровью, но что-то другое в него вселилось, чего он никак не допускал, над чем всегда трунил, что возмущало всю его гордость"(1Х,126).
В "Отцах и детях" впервые у Тургенева любовно-психологическая коллизия не выполняет структурно-образующей роли. Структура нового тургеневского романа определяется противостоянием социальных и политических сил, способных вступать в контакты, только в стычках и "боевых действиях" идейного порядка. Рассмотрев роль любовно-психологической коллизии в ромах Тургенева о "новых людях", мы замечаем, что, как и в предыдущих романах, она выполняет ряд функций. Через любовно-психологическую коллизию происходит раскрытие характеров, в "Накануне" она "пропускает" большое общественное содержание и выполняет структурно-образующую функцию. В "Отцах и детях" роль любовно-психологической коллизии сильно ослабевает, т.к. центр тяжести перёносится на коллизии, раскрывающие социальную проблематику.
3.3.Эволюция принципов психологического раскрытия "внутреннего человека" в романах конца 1850-х начала 1860о-х годов. ("Накануне, Отцы и дети")
Как художника Тургенева отличает интерес к подробностям движения характера не только под определяющим воздействием среды, но и в результате довольно устойчивого самостоятельного внутреннего развития героев.
Психологический анализ в романах о "новых людях" приобретает новое качество: он заметно усложняется благодаря обращению автора к приему внутреннего говорения, хотя этот приему в какой-то мере встречается в предыдущих романах Тургенева.
За время работы над романами о "новых людях" заметна эволюция психологического метода Тургенева: "косвенный анализ,- отмечает исследователь С.Е.Шаталов,- приобретает большую отточенность, предметную осязаемость и выпуклость; сочетание различных приёмов описания героев извне" все чаще создает иллюзию одновременного проникновения во внутрь".
Но эволюция эта означала не отход от одних принципов анализа внутреннего мира и переход к другим, а развитие тенденций, с самого начала присущих психологическому методу Тургенева, овладение возможностями, заложенными в нем. Этот процесс может быть определен как накопление творческого опыта и роста художественного мастерства писателя. Тургенев до предела использовал возможности психологического анализа в объективном повествовании, которые оказались доступными русской литературе к 1860-м годам. И не случайно Герцен весной 1860г. в "Колоколе" назовет Тургенева "величайшим современным русским художником". В романах "Накануне" и "Отцы и дети" продолжается эволюция психологического метода Тургенева в результате собственного творческого развития художника и учета опыта русской и зарубежной литературы.
В романах о "новых людях"- в силу новизны характера - Тургенев использует разнообразные средства психологического анализа - и среди, них такие, которые в ранних романах и повестях встречались эпизодически, либо вовсе не употреблялись.
В первую очередь - это записки, письма, дневники. Например, отрывки из дневника Елены группируются таким образом, что создается целостная картина становления её чувства к Инсарову. Вводятся сны, безотчетные порывы - настолько зыбкие, что неясна их связь с окружающими обстоятельствами.
В "Накануне", как отмечают исследователи; писатель решительно подчеркивает соответствие или несоответствие пейзажа внутренним состояниям героев. Пейзажные обрамления приобретают психологическую функцию. Так, сомнения и колебания Елены оттеняются и раскрываются особыми пейзажными соответствиями: «Перед утром она разделась и легла в постель, но заснуть не могла. Первые огненные лучи солнца ударили в её комнату... "О, если он меня любит!- воскликнула она вдруг и не стыдясь озарившего её света, раскрыла свои объятия (У111,88). Когда же она идет на свидание с Инсаровы (на которое он решил не явиться), следует пейзажное предуведомленье ожидающего её разочарования:"...0на хотела еще раз увидеться с Инсаровым. Она шла, не замечая, что солнце давно скрылось, заслоненное тяжелыми черными тучами, что ветер порывисто шумел в деревьях и клубил её платье, что пыль внезапно поднималась и неслась столбом по дороге... Сверкнула молния, гром ударил... Дождь хлынул ручьями; небо кругом обложилось (У111,90).