Семантическая доминанта «роскошь, богатство» раскрывается в данном описании за счёт акцентирования лексики, содержащей доминирующий смысловой компонент в прямом значении. Так используются прилагательные одной лексико-семантической группы значения «большой размер»: широкие (кроны), развесистые, могучие (платаны). Существует также и другая лексико-семантическая группа «названия экзотических растений»: мимозы, глицинии, платаны, выражающая семы «роскошь», «красота».
В рассказе «Белый пудель» (1904) для выражения тех же смыслов используются сходные средства.
«Яркая роскошь южной природы не трогала старика, но зато многое восхищало Сергея, бывшего здесь впервые. Магнолии с их твёрдыми блестящими, точно лакированными, листьями и белыми, с большую тарелку величиной, цветами; беседки, сплошь затканные виноградом, свесившим вниз свои тяжёлые гроздья; огромные многовековые платаны с их светлой корой и могучими кронами…, - всё это не переставало поражать своей живой цветущей прелестью наивную душу мальчика».
Для выражения семантической доминанты «роскошь» Куприн использует в пейзажных описаниях этого рассказа художественно-изобразительные средства с семантикой «дорогая ткань»:
«Вдали на горизонте, там, где голубой атлас моря окаймлялся тёмно-синей бархатной лентой, неподвижно стояли стройные, чуть-чуть розовые на солнце, паруса рыбачьих лодок».
И в рассказе «Светлый конец», и в рассказе «Белый пудель» при описании прекрасной природы Куприн использует слова лексико-семантической группы «света и цвета»: голубые (гроздья глициний), белые (розы), нежно-зелёные (тополя), тёмно-синяя (лента), розовые (паруса), (мимозы) розовели, блестящие (листья). Писатель отбирает яркие, чистые краски, которые приобретают в тексте значение красоты, света, праздничности, связанные с доминирующим в описании значением «роскошь».
Но в творчестве А.И. Куприна присутствует и скорбный мотив. Вследствие этого пейзаж в некоторых рассказах писателя может представлять и отрицательную семантику. В этих рассказах семантические доминанты «безысходность», «однообразие», «застой» выражаются в описаниях болота, тумана, заснеженных пространств:
«Так и живёт городишко в сонном безмолвии, в мирной неизвестности, без ввоза и вывоза. Без добывающей и обрабатывающей промышленности, без памятников знаменитым согражданам. Со своими шестнадцатью церквами на пять тысяч населения, с дощатыми тротуарами, со свиньями, коровами и курами на улице, с неизбежным пыльным бульваром на берегу извилистой и несудоходной речонки Ворожи, - живёт зимою заваленный снежными сугробами, летом утопающий в грязи, весь окружённый болотистым корявым и низкорослым лесом».
Гниющее малярийное болото и туман изображаются в рассказе «Болото» (1902):
«Теперь ничего нельзя было разобрать. И справа и слева туман стоял сплошными белыми мягкими пеленами. Студент у себя на лице чувствовал его влажное и липкое прикосновение… Дороги не было видно, но по сторонам от неё чувствовалось болото. Из него подымался тяжёлый запах гнилых водорослей и сырых грибов».
Ощущением неразрывной связи личности с окружающим миром, вниманием к психологическому состоянию героя обусловлено то обстоятельство, что в рассказах Куприна пейзажи представляют смыслы, которые характеризуют состояние человека: «печаль», «спокойствие», «страх», «ужас» («Одиночество», «Белый пудель», «Ужас», «Светлый конец», «Мелюзга», «Поход» и др.)
Рассказ «Одиночество» (1898) окрашен печальным настроением героини Веры Львовны, осознавшей невозможность преодоления той «неумолимой, непроницаемой преграды, которая вечно стоит между двумя близкими людьми». Пейзаж в рассказе представляет семантическую доминанту «одиночество»:
«Низкие берега, бежавшие мимо парохода, были молчаливы и печальны, прибрежные леса, окутанные влажным мраком, казались страшными… Небо стало ещё холоднее, вода потемнела и потеряла свою прозрачность… Печальные, низкие тёмные берега так же молчаливо бежали мимо парохода».
Семантическая доминанта представлена в этом описании повторами слов, характеризующих эмоциональное состояние (печальный, молчаливый), слов семантической группы «света и цвета» (потемнели, мрак, тёмные), которые ассоциативно связаны со значением «одиночество».
В картине разбушевавшейся водной стихии («Мелюзга») представлена семантическая доминанта «ужас», которая характеризует состояние понимающих неизбежность гибели героев. Для реализации этой семантической доминанты в тексте используются образные средства (метафоры, эпитеты) с семантикой «ужас» и «враждебность»: «Рев воды на мельнице, которому до сих пор мешала преграда из леса, вдруг донесся с жуткой явственностью»; «Большие льдины, крутясь, быстро проплывали мимо лодки. Иногда они сталкивались. Терлись друг о друга, и шуршали, и вздыхали с коварной осторожностью... Рев воды на мельнице стоял в воздухе ровным страшным гулом».
Итак, в рассказах А.И. Куприна пейзаж является носителем семантических доминант, которые соответствуют основным мотивам творчества писателя: красота, гармония и трагичность жизни. В связи с вниманием писателя к психологии героя пейзаж выражает значения, характеризующие психологическое состояние человека («печаль», «спокойствие», «ужас» и т.п.). Семантические доминанты реализуются в пейзажных описаниях с помощью разнообразных языковых средств: лексических повторов, слов одной лексико-семантической группы и т.д.
Анализ показал, что основным видом связи пейзажа с другими компонентами художественного текста в рассказах Куприна является параллельная связь, при этом пейзаж вступает в параллельные отношения с портретом, психологической характеристикой, описанием действий персонажа, что обусловлено сосредоточенностью Куприна на изображении человека, его переживаний, мыслей, чувств. Параллелизм пейзажных описаний и характеристик персонажа присутствует почти во всех рассказах, которые были исследованы («Мелюзга», «Одиночество», «Фиалки», «Белая акация», «Груня», «Леночка», «Белый пудель», «Болото», «Ночная фиалка», «Ужас» и др.)
Рассказ «Мелюзга» (1907) – одно из самых трагичных произведений А.И. Куприна. Вокруг героев рассказа учителя Астреина и фельдшера Смирнова словно очерчен зловещий, роковой круг одиночества, однообразия. Герои изолированы от жизни, их замкнутость, оторванность от мира непреодолима.
В характеристиках героев представлена семантическая доминанта «однообразие», «бесконечность». В описаниях действий героев подчеркивается их повторяемость, однообразие, бесконечная длительность: «И вот между ними закипает тяжёлый, бесконечный, оскорбительный, скучный русский спор…»; «По старой привычке они иногда спорили, - спорили подолгу…»; «Такие ссоры повторялись часто».
В психологических характеристиках героев автор также обращает внимание на привычку, переходящую в навязчивую идею, манию: «И тогда лицо фельдшера представлялось ему таким донельзя знакомым и неприятным, точно оно перестает быть чужим человеческим лицом, а становится чем-то вроде привычного пятна на обоях…»; «А он [Астреин] сидел, расширив светлые сумасшедшие глаза и уставив их всегда в одну и ту же точку на географической карте»; «Когда он [фельдшер] оставался один и думал о докторе, то глаза его наливалось кровью от этого долгого затаенного бешенства, ставшего манией»; «Но они… не могли жить без этих привычных мелочных взаимных оскорблений, без этой зудящей, длительной ненависти друг к другу…»
Тяжёлое психологическое состояние героев, выраженное с помощью рядов слов со значением «длительность» (бесконечный, долгий, подолгу), «однообразие» (привычный, одна и та же, мания, всегда), подчёркивается в рассказе и изображением множества холодных, суровых зимних дней, раскрывающим в тексте то же значение:
«А бесконечная, упорная, неодолимая зима всё длилась и длилась. Держались жестокие морозы, сверкали ледяные капли на голых деревьях, носились по полям крутящиеся снежные вьюны, по ночам громко ухали, оседая, сугробы, красные кровавые зори подолгу рдели на небе, и тогда дым из труб выходил кверху к зелёному небу прямыми страшными столбами; падал снег крупными, тихими, безнадёжными хлопьями, падал целые дни и целые ночи, и ветви сосен гнулись от тяжёлых белых шапок».
Все детали зимнего пейзажа в рассказе вызывают почти физическое ощущение неуюта, холода, ассоциативно создают картину мёртвой, вековой неподвижности жизни в деревне. Пейзажные описания деревни Курши, где волею судьбы оказались фельдшер и учитель, усиливают чувство замкнутости, невозможности вырваться из этого мира:
«Они живут вдвоём точно на необитаемом острове, затерявшемся среди снежного океана. Иногда учителю начинает казаться, что он, с тех пор как помнит себя, никуда не выезжал из Курши, что зима никогда не прекращалась и никогда не прекратится...»
Такое сгущение мрачных красок в разных компонентах текста подготавливает трагический финал рассказа. Из этого беспросветного одиночества, бесконечной изоляции для героев есть только один выход – смерть.
В рассказах Куприна один и тот же пейзаж, вступая в параллельное соотношение с портретом героя, описанием его чувств, мыслей, может являться носителем разных семантических доминант, в зависимости от изменений психологического состояния героя. В рассказе «Поход» (1901) ночной переход Инсарского полка изображён глазами молодого подпоручика Яхонтова, который впервые участвует в подобных маневрах. Первоначальное ожидание от похода чего-то необычного, интересного сменяется ощущением усталости, утомления. Параллельно этой смене чувств героя в рассказе выступает пейзаж. Осенний дождь приятен подпоручику в начале рассказа: «Все ему продолжает нравиться:…ночлег на голой земле…; здоровый аппетит на привалах под затяжным дождём, освежающим тело и заставляющим щёки приятно и сильно гореть».