Во второй части рассказа дождь уже нудный, тоскливый. Это соответствует изменению состояния героя: «И его собственная жизнь кажется ему в эти минуты такой же тяжёлой, скучной и однообразной, как эта дождливая ночь, как эта бесконечная незнакомая дорога».
В рассказах Куприна пейзаж может быть соотнесён с другими компонентами текста по принципу контраста, хотя этот вид связи используется писателем не так часто и обширно, как параллельная связь («Болото», «Чёрная молния», «Светлый конец»).
В атмосферу русского захолустного провинциального городка, погруженного в мёртвую апатию, сон, вводит читателя Куприн в рассказе «Чёрная молния» (1913). В изображении городского общества доминируют лексико-семантические группы значения «пошлость», «застой». На встрече у доктора обсуждают события, происходившие «месяц-полтора тому назад», произносят «фразы тысячелетней давности», пьют, играют в карты, сплетничают. Пейзаж противопоставляется картинам вечера у доктора:
«Ветер к ночи совсем утих, и чистое, безлунное, синее небо играло серебряными ресницами ярких звёзд. Было призрачно светло оттого голубоватого фосфорического сияния, которое всегда излучает из себя, свежий, только что улёгшийся снег… С всегдашним странным чувством немного волнующей, приятной бережности ступал я на ровный, прекрасный, ничем не запятнанный снег, мягко, упруго и скрипуче подававшийся под ногой».
Значения «свежесть», «чистота», «свет», представленные в пейзаже противопоставляют его в структуре текста душной, пьяной атмосфере тесных комнат, где собралось городское общество.
Для связи пейзажа с другими компонентами текста в произведениях Куприна используются различные средства связи.
Писатель активно использует «стилистические» средства связи. Слова одинаковой лексико-семантической группы повторяются в разных компонентах текста.
Описание цветущей белой акации (рассказ «Белая акация»), её навязчивого, одурманивающего аромата, которым охвачен, как эпидемией, весь город, соотносится в рассказе с характеристикой состояния героя посредством повтора слов значения «болезнь»: «какая-то неисследованная зараза, какой-то микроб заключён в аромате белой акации». Эта эпидемия любовной горячки поражает и героя рассказа: «У меня был жар в шестьдесят градусов, вздорный бред, хроническое слюнотечение, и на лице идиотская улыбка».
Пейзаж в этом же рассказе связан с другими компонентами текста и путём повторения метафор, сравнений, эпитетов. Возлюбленная героя, став его женой, оказывается вульгарной, грубой, злой женщиной. В характеристике жены и в описании отцветшей белой акации Куприн использует эпитеты со значением «неряшливость» и сравнения, которые содержат названия женских профессий, имеющих отрицательную ассоциацию.
Осенний день в рассказе описывается так:
«Идёт дождь, ветер дует в щели окон. Белая акация, - черт бы её побрал! – облысевшая, растрепанная, грязная, как старая швабра, свешивает беспорядочно вниз свои чётные длинные стручья, и качает головой, и плачеи слезами обиженной ростовщицы».
Этому описанию соответствуют отзывы героя о его жене, в которых используются те же образные средства. Герой говорит, что его жена «неряха», ему «кажется, что её принимают за кокотку», он считает, что «умственный уровень и такт… жены и те же качества кухарки – одинаковы».
В рассказе «Белый пудель» Куприн использует образные средства семантической группы «враждебность» в пейзаже: «На клумбах тихо шатались, с неясной тревогой наклоняясь друг к другу, словно перешёптываясь и подглядывая, едва видимые в темноте цветы…»; в описании дома: «Огромный дом казался ему наполненным беспощадными притаившимися врагами, которые тайно, с злобной усмешкой следили из тёмных окон за каждым движением маленького, слабого мальчика». Такое единство описаний через призму восприятия героя позволяет полнее охарактеризовать психологическое состояние ребёнка, который испытывает страх и беспомощность.
К истории полудетской любви Коли Возницына и Леночки Юрловой обращается Куприн в рассказе «Леночка» (1910). Герои навсегда сохранили в чистоте и яркости эти впечатления – «дорогие, мучительно нежные, обвеянные такой поэтической грустью». Четверть века спустя стареющий полковник Возницын и немолодая уже Леночка снова встретились и их воспоминания несут им светлые чувства, радость и лёгкую грусть, благодарность за когда-то пережитое и, к сожалению, невозвратимое. В воспоминаниях Возницына образ Леночки, которая из некрасивой девочки однажды превратилась для него в «какое-то цветущее, ослепительное, ароматное чудо», связан с весенней ночью:
«Всё опьяняло их в эту прекрасную ночь: радостное пение, множество огней, поцелуи, смех и движение в церкви, а на улице – это множество необычно бодрствующих людей, тёмное теплое небо с большими мигающими вечерними звёздами, запах влажной молодой листвы из садов за заборами, эта неожиданная близость и затерянность на улице, среди толпы, в поздний, предутренний час».
Этот пейзаж воплощён в облике Леночки: «… и услышал запах её тела - тот радостный пьяный запах распускающихся тополевых почек и молодых побегов чёрной смородины, которыми они пахнут в ясные, но мокрые весенние вечера, когда небо и лужи пылают от зари и в воздухе гудят майские жуки».
Использованное при описании Леночки сравнение с запахом распускающихся листьев объединяет её с весенней, вновь оживающей природой.
Ещё более тесная связь пейзажных описаний и характеристик героя посредством взаимопроникновения языковых средств наблюдается в рассказе «Фиалки» (1915). Это своеобразная поэма о весне в природе и о весенней поре в жизни человека. Человек и природа в единстве представляют в рассказе при создании пейзажа приём олицетворения. В рассказе описывается пригорок, «на котором столпились кусты бузины, волчьей ягоды и дикой жимолости», река, которую кусты «густо обступили… с обеих сторон и купают в ней свои свесившиеся зелёные ветви». Такой приём позволяет приблизить природу к герою рассказа.
Герой рассказа Дмитрий Казаков – кадет, пылкий фантазёр и мечтатель, захваченный весенними чувствами, весной «с её колдовскими ароматами, вкрадчивыми чарами и мятежными снами», наслаждающийся красотой весенней природы. При описании юноши Куприн использует сравнения с животными: «Того же самого мнения и семиклассник Дмитрий Казаков. Вернее сказать, у него столько же мнения о влиянии природы на человеческие души, сколько его у жеребёнка, скачущего по зелёному лугу, у журавля, пляшущего и поющего на полянке среди болот страстную весеннюю песню, у годовалой лисицы, трепетно и осторожно нюхающей впервые из своей норы весенний волнующий воздух, у ручного кроткого верблюда, который вдруг становится страшным в своём любовном бешенстве»; «…поворачивая голову в разные стороны, вдыхая воздух расширенными ноздрями, точно собака на охоте, он спускается вниз…».
У девушки, которая появляется в рассказе как часть этой чудесной весенней природы глаза цвета фиалок, подаренных ей кадетом: «И цвет её глаз странно напоминает те цветы, которые дрожат в руке неподвижного мальчика».
В рассказах А.И. Куприна наблюдается использование символа в качестве «ассоциативного» средства связи пейзажа и других компонентов текста в единую систему. Символ является средством связи компонентов художественного текста в рассказах «Болото», «Черная молния», «Ночная фиалка» и др.
В рассказе «Черная молния» в качестве символа выступает грозный пейзаж:
«И вот я увидал черную молнию. Я видел как от молнии полыхало на востоке небо, не потухая, а всё время то развертываясь, то сжимаясь, и вдруг на этом колеблющемся огнями голубом небе я с необычайной ясностью увидал мгновенную и ослепительную черную молнию. И тотчас же вместе с ней страшный удар грома точно разорвал пополам небо и землю…»
Пейзаж этот возникает в памяти героя рассказа Турченко в связи со спором в гостиной по поводу горьковской «Песни о Буревестнике»: «А вот я на днях прочитал у самого ихнего модного: «Летает буревестник, черной молнии подобный». Как? Почему? Где же это, позвольте спросить, бывает чёрная молния? Кто из нас видел молнию чёрного цвета? Чушь!»
Чёрная молния в этом рассказе воспринимается не только как редкостный природный феномен, образу черной молнии Куприн придаёт редкостный природный смысл. Она символизирует силы, способные потрясти общество провинциального городка, погрязшего в сплетнях, пошлых разговорах, лени, безразличии к жизни. Не случайно это общество в сознании Турченко ассоциируется с гниющим болотом:
«Вы сами видели сегодня болото, вонючую человеческую трясину! Но чёрная молния! Чёрная молния! Где же она? Ах! Когда же она засверкает».
Итак, в рассказах А.И. Куприна пейзаж является носителем семантических примет текстового единства. Языковые средства создания пейзажа подчиняются доминирующим смыслам (семантическим доминантам) текста. Пейзаж вступает в системные отношения с другими компонентами семантико-стилистической структуры текста.
Заключение
Пейзаж играет важную роль в художественном произведении. Он неотъемлемый элемент художественных произведений. Природа рисуется в тесной связи с внутренней и внешней жизнью человека. Картины природы в произведениях, как правило, отличаются точностью и реализмом.
Изображение природы в художественном тексте не является случайным, оно взаимодействует с другими видами изображения предметного мира, с изображением персонажей, их внутреннего состояния и тесно связано с художественным смыслом текста, с его семантико-стилистической структурой в целом.
В рассказах И.А. Куприна, которые были проанализированы, пейзажные описания раскрывают как семантическую доминанту всего текста, так и доминирующие смыслы его отдельных частей.
Являясь компонентом художественного текста, пейзаж играет важную роль в рассказах автора. Пейзаж взаимодействует с другими компонентами, которые также представляют в тексте семантическую доминанту (рассуждения автора, портрет и психологическая характеристика героя, речевые характеристики и т.п.), вступает с ними в системные отношения, которые обеспечивают единство текста.