Напрасные обвинения! Тургенев остался верен своему художническому дару: он не выдумывает, а создает, не искажает, а только освещает свои фигуры.
Подойдем к делу ближе. Круг мыслей, представителем которых является Базаров, более или менее ясно выражались в нашей литературе. Главными их выразителями были два журнала: "Современник", уже несколько лет, проводивший эти стремления, и "Русское слово", недавно заявившее их с особенною резкостью. Трудно сомневаться, что отсюда, из этих чисто теоретических и отвлеченных проявлений известного образа мыслей взят Тургеневым склад ума, воплощенный им в Базарове. Тургенев взял известный взгляд на вещи, имевший притязания на господство, на первенство в нашем умственном движении. Он последовательно и стройно развил этот взгляд до его крайних выводов и - так как дело художника не мысль, а жизнь - он воплотил его в живые формы. Он дал плоть и кровь тому, что явно уже существовало в виде мысли и убеждения. Он придал наружное проявление тому, что уже существовало как внутреннее основание.
Отсюда, конечно, должно объяснить упрек, сделанный Тургеневу, что он изобразил в Базарове не одного из представителей молодого поколения, а скорее, главу кружка, порождение нашей бродящей и оторванной от жизни литературы.
Упрек был бы справедлив, если бы мы не знали, что мысль, рано или поздно, в большей или меньшей степени, но непременно переходит в жизнь, в дело. Если базаровское направление имело силу, имело поклонников и проповедников, то оно непременно должно было порождать Базаровых. Так что остается только один вопрос: верно ли схвачено базаровское направление?
В этом отношении для нас очень важны отзывы тех самых журналов, которые прямо заинтересованы в деле, именно "Современника" и "Русского слова". Из этих отзывов должно вполне обнаружиться, насколько верно Тургенев понял их дух. Довольны ли они или недовольны, поняли Базарова или не поняли, - каждая черта здесь характеристична.
Оба журнала поспешили отозваться большими статьями. В мартовской книжке "Русского слова" явилась статья г. Писарева, а в мартовской книжке "Современника" - статья г. Антоновича. Оказывается, что "Современник" весьма недоволен романом Тургенева. Он думает, что роман написан в укор и поучение молодому поколению, что он представляет клевету на молодое поколение и может быть поставлен наряду с "Асмодеем нашего времени", соч. Аскоченского.
Совершенно очевидно, что "Современник" желает убить г. Тургенева во мнении читателей, убить наповал, без всякой жалости. Это было бы очень страшно, если бы только так легко было это сделать, как воображает "Современник". Не успела выйти в свет его грозная книжка, как явилась статья г. Писарева, составляющая столь радикальное противоядие злобным намерениям "Современника", что лучше ничего не остается желать. "Современник" рассчитывал, что ему поверят на слово в этом деле. Ну, может быть, найдутся такие, что и усомнятся. Если бы мы стали защищать Тургенева, нас тоже, может быть, заподозрили бы в задних мыслях. Но кто усомнится в г. Писареве? Кто ему не поверит?
Если чем известен г. Писарев в нашей литературе, так именно прямотою и откровенностью своего изложения. Прямодушие г. Писарева состоит в безутайном и ничем не ограничиваемом проведении своих убеждений до края, до последних выводов. Г. Писарев никогда не лукавит с читателями. Он договаривает свою мысль до конца. Благодаря этому драгоценному свойству роман Тургенева получил блистательнейшее подтверждение, какого только можно было ожидать.
Г. Писарев, человек молодого поколения, свидетельствует о том, что Базаров есть действительный тип этого поколения и что он изображен совершенно верно. "Все наше поколение, - говорит г. Писарев, - со своими стремлениями и идеями может узнать себя в действующих лицах этого романа". "Базаров - представитель нашего молодого поколения. В его личности сгруппированы те свойства, которые мелкими долями рассыпаны в массах, и образ этого человека ярко и отчетливо вырисовывается перед воображением читателей". "Тургенев вдумался в тип Базарова и понял его так верно, как не поймет ни один из молодых реалистов". "Он не покривил душою в своем последнем произведении". "Общие отношения Тургенева к тем явлениям жизни, которые составляют канву его романа, так спокойны и беспристрастны, так свободны от поклонения той или другой теории, что сам Базаров не нашел бы в этих отношениях ничего робкого или фальшивого".
Тургенев есть "искренний художник, не уродующий действительность, а изображающий ее, как она есть". Вследствие этой "честной, чистой натуры художника" "его образы живут своею жизнью. Он любит их, увлекается ими, он привязывается к ним во время процесса творчества, и ему становится невозможным помыкать ими по своей прихоти и превращать картину жизни в аллегорию с нравственною целью и с добродетельною развязкою".
Все эти отзывы сопровождаются тонким разбором действий и мнений Базарова, показывающим, что критик понимает их и вполне им сочувствует. После этого понятно, к какому заключению должен был прийти г. Писарев как член молодого поколения.
"Тургенев, - пишет он, - оправдал Базарова и оценил его по достоинству. Базаров вышел у него из испытания чистым и крепким". "Смысл романа вышел такой: теперешние молодые люди увлекаются и впадают в крайности, но в самых увлечениях сказываются свежая сила и неподкупный ум. Эта сила и этот ум дают себя знать в минуту тяжелых испытаний. Эта сила и этот ум без всяких посторонних пособий и влияний выведут молодых людей на прямую дорогу и поддержат их в жизни.
Кто прочел в романе Тургенева эту прекрасную мысль, тот не может не изъявить ему глубокой и горячей признательности как великому художнику и честному гражданину России!"
Вот искреннее и неопровержимое свидетельство того, как верен поэтический инстинкт Тургенева, вот полное торжество всепокоряющей и всепримиряющей силы поэзии! В подражание г. Писареву мы готовы воскликнуть: честь и слава художнику, который дождался такого отзыва от тех, кого он изображал!
Восторг г. Писарева вполне доказывает, что Базаровы существуют, если не в действительности, то в возможности, и что они поняты г. Тургеневым, по крайней мере, в той степени, в какой сами себя понимают. Для предотвращения недоразумений заметим, что совершенно неуместна придирчивость, с которою некоторые смотрят на роман Тургенева. Судя по его заглавию, они требуют, чтобы в нем было вполне изображено все старое и все новое поколение. Почему же так? Почему не удовольствоваться изображением некоторых отцов и некоторых детей? Если же Базаров есть действительно один из представителей молодого поколения, то другие представители должны необходимо находиться в родстве с этим представителем.
Доказав фактами, что Тургенев понимает Базаровых, мы теперь пойдем дальше и покажем, что Тургенев понимает их гораздо лучше, чем они сами себя понимают. Тут нет ничего удивительного и необыкновенного: такова привилегия поэтов. Базаров есть идеал, явление; понятно, что он стоит выше действительных явлений базаровщины. Наши Базаровы - только Базаровы отчасти, тогда как Базаров Тургенева есть Базаров по превосходству, по преимуществу. И, следовательно, когда о нем станут судить те, которые не доросли до него, они во многих случаях не поймут его.
Наши критики, и даже г. Писарев, недовольны Базаровым. Люди отрицательного направления не могут помириться с тем, что Базаров дошел в отрицании последовательно до конца. В самом деле, они недовольны героем за то, что он отрицает 1) изящество жизни, 2) эстетическое наслаждение, 3) науку. Разберем эти три отрицания подробнее, таким образом, нам уяснится сам Базаров.
Фигура Базарова имеет в себе нечто мрачное и резкое. В его наружности нет ничего мягкого и красивого. Его лицо имело другую, не внешнюю красоту: "оно оживлялось спокойною улыбкою и выражало самоуверенность и ум". Он мало заботится о своей наружности и одевается небрежно. Точно так же в своем обращении он не любит никаких излишних вежливостей, пустых, не имеющих значения форм, внешнего лаку, который ничего не покрывает. Базаров прост в высшей степени, и от этого, между прочим, зависит та легкость, с которою он сходится с людьми, начиная от дворовых мальчишек и до Анны Сергеевны Одинцовой. Так определяет Базарова сам юный друг его Аркадий Кирсанов: "Ты с ним, пожалуйста, не церемонься, - говорит он своему отцу, - он чудесный малый, такой простой, ты увидишь".
Чтобы резче выставить простоту Базарова, Тургенев противопоставил ей изысканность и щепетильность Павла Петровича. От начала до конца повести автор не забывает подсмеяться над его воротничками, духами, усами, ногтями и всеми другими признаками нежного ухаживания за собственною особой. Не менее юмористически изображено обращение Павла Петровича, его прикосновение усами вместо поцелуя, его ненужные деликатности и пр.
После этого очень странно, что почитатели Базарова недовольны его изображением в этом отношении. Они находят, что автор придал ему грубые манеры, что он выставил его неотесанным, дурно воспитанным, которого нельзя пустить в порядочную гостиную.
Рассуждения об изяществе манер и о тонкости обращения, как известно, предмет весьма затруднительный. Так как мы мало знаем толку в этих вещах, то понятно, что Базаров нимало не возбуждает в нас отвращения и не кажется нам ни mal eleve, ни mauvais ton. С нами, кажется, согласны и все действующие лица романа. Простота обращения и фигуры Базарова возбуждают в них не отвращение, а скорее внушают к нему уважение. Он радушно принят в гостиной Анны Сергеевны, где заседала даже какая-то плохенькая княжна.