Челленджер – непримиримый враг всех, по его собственному мнению, недоучек и шарлатанов британской научной и околонаучной среды. Он учёный, всю жизнь связанный с наукой. Она неотъемлемая часть его существования. В повести «Отравленный пояс» он наставляет профессора Саммерли: «Истинно научный ум, — я говорю в третьем лице, чтобы не показаться хвастливым, — идеальный научный ум должен быть в состоянии изобрести новую отвлечённо‑научную теорию даже в тот промежуток времени, который нужен его носителю, чтобы с воздушного шара низвергнуться на землю. Нужны мужи столь сильного закала, чтобы покорить природу и стать пионерами истины.»[5, с.162]. Каждый предмет окружающего мира профессор поддаёт научному анализу и классификации, и тут же читает о нём лекции своим спутникам – не ради того, чтобы показать свою учёность, а просто считая это важным: «Учитесь смотреть на вещи с научной точки зрения, развивайте в себе беспристрастность ученого, - сказал он. - Для человека с философическим складом мышления, вроде меня, например, этот клещ с его ланцетовидным хоботком и растягивающимся желудком является таким же прекрасным творением природы, как, скажем, павлин или северное сияние. Мне больно слышать, что вы отзываетесь о нем столь неодобрительно.»[5, с.73] и потом также: «Профессор, нимало не смутившись, схватил за плечо другого индейца и, поворачивая его из стороны в сторону, как наглядное пособие, начал читать нам лекцию.»[5, с.107]. Даже в напряжённой обстановке, ожидая смерть (в повести «Отравленый пояс») «…Челленджер читал нам лекцию добрых четверть часа; он был так взволнован, что ревел на нас и выл, словно обращался в Куинс‑Холле к рядам своих старых слушателей, учёных скептиков.»[5, с.165].
Профессор Челленджер – новатор, он не боится выдвигать даже самые невероятные теории, если считает, что они имеют право на существование. «Да, уж это верно, злейшие ваши враги не упрекнут вас в недостатке фантазии…»[5, с.162] – говорит ему Саммерли. Челленджер счастлив, если оказывается прав: «Я один из всех людей всё это предвидел и предсказал, — сказал он, и в его голосе звучала гордость научного триумфа.»[5, с.158]. Но он приходит в ярость, если ему не верят: «Вы как будто считаете достоверным, Челленджер, — сказал Саммерли, — что мир создан исключительно с целью порождать и поддерживать человеческую жизнь. — Конечно, сударь мой, с какой же иною целью? — спросил Челленджер, которого раздражала даже возможность возражения.»[5, с.167]. А ведь ему никто не верил – ни скептик Саммерли, ни редактор Мелоуна Мак-Ардл – его называли шарлатаном, «современным Мюнхгаузеном». Сотрудник журнала «Природа» Тарп Генри так отзывался о Челленджере: «…он не из тех людей, от которых можно просто-напросто отмахнуться. Челленджер - умница. Это сгусток человеческой силы и жизнеспособности, но в то же время он оголтелый фанатик и к тому же не стесняется в средствах для достижения своих целей…»[5, с.15].
Челленджер – учёный, «…не признающий никаких авторитетов, кроме своего собственного.» [5, с.69]. На жалобы Саммерли о незаконченном научном труде в повести «Отравленный пояс» он отвечает: «Ваша незаконченная работа ничтожна по своему значению…если подумать, что мой собственный magnum opus «Лестница жизни» ещё только начат. Мой умственный капитал, всё то, что я до сих пор прочитал, мои опыты и наблюдения, мой воистину совершенно исключительный талант — всё это должна была сконцентрировать в себе эта книга. Она, несомненно, открыла бы собою новую эру в науке.»[5, с.170]. Однако он не отвергает абсолютно всё и способен идти на компромисы, если случай того заслуживает: получив доверие и поддержку Саммерли в теории о «затерянном мире», «…оба наших ученых впервые обменялись рукопожатием.»[5, с.65]. Профессору также не чужда научная справедливость: «Плато будет названо в честь пионера, который его открыл: это Страна Мепл-Уайта.»[5, с.74], хотя «лагерь получил название Форт Челленджера.»[5, с.73]. И, конечно, у профессора есть «научная» мечта: «…я потрачу все деньги на оборудование частного музея…» - говорит он в конце путешествия в «затерянный мир».[5, с.133].
Челленджер прирождённый лидер. Он любит и умеет командовать: «Я с самого начала решил возглавить экспедицию, и вы убедитесь, что ни одна, даже самая подробная карта не заменит вам моего опыта, моего руководства.» [5, с.49] – уверенно заявляет профессор. «Внешность и манеры этого человека производят настолько внушительное впечатление, что стоило только ему поднять руку, как все уселись по местам и приготовились слушать его.»[5, с.128] – так описывает автор его влияние на аудиторию.
Джорж Эдуард Челленджер – человек, обладающий буйным нравом, необыкновенным тщеславием и преувеличенным чувством собственной важности. Это необыкновенно харизматичная и почти гротескная личность. Даже фамилия его неслучайна и подтверждает его своенравность и непримиримость (с англ. challenger - тот, кто вызывает на поединок, соревнование; зачинщик). «По характеру я, надо признаться, человек довольно горячий и, если меня выведут из терпения, могу наделать всяких бед.»[5, с.30] – говорит он о себе, имея в виду свои нападки на репортёров, о которых он отзывается так: «Ядовитое отродье! ...Худшие паразиты современной цивилизации, добровольное орудие в руках шарлатанов и помеха для всякого, кто уважает самого себя. Обмолвились ли они хоть одним добрым словом по моему адресу?»[5, с.184].
Можно сказать, что у Челленджера уязвимое самолюбие – он очень быстро обижается на комментарии в свой адрес, особенно относительно внешности, как в случае с невероятной схожестью профессора и предводителя человекообезьян(«Затерянный мир»), или неаккуратным замечанием профессора Саммерли относительно ног Челленджера(«Отравленный пояс»): «Челленджер пришёл в такую ярость, что не мог выговорить ни слова. Он только мог рычать и щурить глаза, а волосы у него взъерошились.»[5, с.175]. «И только после того, как лорд Джон принес свои извинения нашему обидчивому другу, тот соблаговолил сменить гнев на милость.»[5, с.83].
Единственный человек, способный укротить Челленджера – его жена Джесси. «Если представить себе гориллу рядом с газелью, то можно составить себе понятие об этой чете.»[5, с.146] – говорит о семье Челленджера автор. Жена хорошо знает характер мужа: «Как только вы заметите, что он начинает выходить из себя, сейчас же бегите вон из комнаты. Не перечьте ему… Только не выражайте своего недоверия вслух, а то он начнет буйствовать. Притворитесь, что верите ему, тогда, может быть, все сойдет благополучно. Не забывайте, он убежден в собственной правоте. В этом вы можете не сомневаться. Он сама честность…а когда увидите, что он становится опасен …позвоните в колокольчик и постарайтесь сдержать его до моего прихода. Я обычно справляюсь с ним даже в самые тяжелые минуты.»[5, с.17-18]. Профессор знает свои недостатки: «Если б Джордж Эдуард Челленджер слушался твоих советов, он был бы гораздо более почтенным человеком, но только не самим собой. Почтенных людей много, моя дорогая, а Джордж Эдуард Челленджер один на свете. Так что постарайся как-нибудь поладить с ним.»[5, с.22] – говорит он миссис Челленджер.
Но нельзя не восхититься трепетным отношением огромного Челленджера к его маленькой и хрупкой жене: «Так много лет были мы верными спутниками друг другу! Печально было бы нам расстаться теперь, в этот последний миг… На мгновение мне явился незнакомый дотоле образ мягкого и нежного Челленджера, столь отличный от того шумного, напыщенного и дерзкого человека, который попеременно изумлял и обижал своих современников. Здесь, осенённый смертью, обнаруживался тот Челленджер, который скрывался в глубочайших недрах этой личности, человек, которому удалось завоевать и удержать любовь своей жены.»(«Отравленный пояс»)[5, с.164]. Ещё на плато «затерянного мира» Мелоун, получив ранение, видит доселе скрытые черты учёного: «Увидев перед собой их встревоженные лица, я впервые понял, что наши профессора не только мужи науки, но и люди, способные на простые человеческие чувства.»[5, с.109].
О профессоре Челленджере говорят, что он фанатик науки и что его любезность может быть "почти так же ошеломительна, как и его грубость". Трудно смириться с крайностями его характера, но понять и объяснить их проявление можно. Неумеренность и несдержанность его тона и поступков возникают когда он сталкивается с шарлатанством, карьеризмом, газетной шумихой, саморекламой и с оскорбляющим его достоинство недоверием. Доисторические животные, говорит он, характеризуя дикие нравы и наглую заносчивость и нетерпимость, являются "…нашими предками, но не только предками... а и современниками, которых можно наблюдать во всем их своеобразии – отталкивающем, страшном своеобразии". Это мнение не только возмущенного профессора Челленджера, но и самого автора. Он симпатизирует своему герою и вызывает к нему симпатию читателя. Профессор Челленджер обладает замечательными качествами и человека, и ученого, и автор не боится "унизить" своего героя, подчеркивая его слабости и недостатки: «Обладая весьма примитивным чувством юмора, он радовался каждой своей шутке, даже самой грубой.»[5, с.83], «…густой и громкий храп Челленджера разносился по всему лесу.»[5, с.90], а также писатель часто сравнивает поведение профессора с животными: «…рев разъяренного быка…»[5, с.18], «Рыча и бранясь, он поплёлся за мною, как сердитая цепная собака.»[5, с.184], «…старый лев со спутанной гривой…»[6, с.22] и т.д.