Кроме выше перечисленных персонажей, в «Хрониках Нарнии» присутствуют так же и другие, менее значимые – строгая экономка Дигори Керка мадам МакРиди, добрый фавн Тумнус и забавная чета Бобров, мрачный приспешник Колдуньи гном Гинарбрик и злобный волк Могрим, но эти персонажи в общем-то играют второстепенную роль в развитии сюжета.
Заимствования из мифологии и христианские символы в сказке «Лев, колдунья и платяной шкаф»
Для создания своего мира Льюис обращается к древневосточной, античной, германо-скандинавской, славянской, средневековой европейской, христианской традициям.
Например, Долгая Зима позаимствована из скандинавской мифологии, в которой существует «Фимбулвинтер», которая предшествует Рагнарёгу, концу мира.
Гномы заимствованы Льюисом из разных мифологий народов Европы, поэтому он разделил их на две категории: чёрные и рыжие. И те и другие гномы златолюбивы, но чёрные в большей степени. Различие между плохими и хорошими гномами задаётся их отношением к Аслану. Хотя именно гном был первым существом из тех, кого Аслан призвал на всеобщий совет при создании Нарнии, далеко не все гномы служат ему и верят в него. Особенно это касается тех гномов, которые озабочены исключительно судьбой собственного племени.
Джинны — в мусульманской мифологии духи, часто злые. Согласно мусульманской традиции джинны созданы Аллахом из бездымного огня и представляют собой воздушные или огненные тела, обладающие разумом. Они могут приобретать любую форму и выполнять любые приказания.
Фавн взят из римской мифологии. Верховный фавн – бог лесов, полей, пастбищ, животных. Остальные фавны заботились о животных, но отличались буйным нравом и пристрастием к вину, из-за чего часто совокуплялись с животными и преследовали женщин. Еще они похищали детей и насылали кошмары и болезни.
Слуга Белой колдуньи волк Могрим восходит к скандинавскому Фенриру – громадному волку, сыну бога Локи и великанши Ангрбоды. Легенда повествует, что пока Фенрир был маленьким, боги держали его у себя, причем кормить его отваживался только Тюр. Боги решили посадить Фенрира на цепь, но тот вырос таким сильным, что рвал любые цепи, которые надевали на него под предлогом испытания его силы. Тогда карлики-цверги по просьбе богов сделали волшебную цепь Глейпнир из звука кошачьих шагов, женской бороды, корней гор, медвежьих жил, рыбьего дыхания и птичьей слюны. Цепь получилась тонкой и легкой, и Фенрир заподозрил подвох. Он потребовал, чтобы Тюр положил ему в пасть правую руку в залог того, что боги не задумали ничего плохого. Волчонок не сумел порвать цепь и остался сидеть на ней, в ярости откусив Тюру руку. По пророчеству вёльвы, перед концом мира он сорвется с цепи, сразится с верховным богом Одином и загрызет его, а затем Видар, сын Одина, разорвет ему пасть (или пронзит мечом).
Но основным источником для Льюиса стало, конечно, Евангелие. Недаром его книгу иногда называют детским христианским катехизисом. 5 марта 1961 года он писал одной маленькой читательнице: "Вся история Нарнии говорит о Христе. Иными словами, я спрашивал себя: "А что, если бы на самом деле существовал мир, подобный Нарнии, и он пошел бы по неверному пути (как это случилось с нашим миром)? Что бы произошло, если бы Христос пришел спасти тот мир (как Он спас наш)"? Эти истории служат моим ответом. Я рассуждал, что поскольку Нарния является миром говорящих животных, то Он тоже станет Говорящим Животным, подобно тому, как Он стал Человеком в нашем мире. Я изобразил Его львом, потому что: лев считается царем зверей; в Библии Христос называется "львом из колена Иудина".
В одной из книг Аслан предстает в виде ягненка, что является уже прямым заимствованием из Евангелия. Льюис пишет о "царственном и миролюбивом и в то же время печальном" взгляде Аслана, что он был "добрый и грозный" одновременно. Золотистое сияние гривы Аслана, о котором постоянно упоминает автор, ассоциируется с золотом нимба. В Нарнии именем Аслана клянутся, герои произносят: "Во имя Аслана", "Асланом тебя прошу", а отшельник даже восклицает "Аслане милостивый!" Из следа Аслана берет начало ручеек, что напоминает многочисленные средневековые легенды об истечении источников. Великий Лев своей песней создает Нарнию и дает ее жителям основную заповедь: "И все любите друг друга". Он определяет, что Нарнией могут управлять только сыновья Адама и дочери Евы. Все это является перифразом соответствующих строк Книги Бытия (Быт. 1, 26– 27). Заповеди, которые дает Аслан нарнийцам, идут от заповедей Моисея и Нагорной проповеди. Аслан требует от жителей своей страны любви, смирения и покаяния. Он осуждает любую попытку переложить свою вину на кого-то другого.
Поведение Аслана имеет чёткие параллели с евангельским образом Христа. Великий Лев никому не навязывается, не старается понравиться, его поступки зачастую выходят за рамки справедливости в обычном понимании этого слова. Аслан испытывает героев сверх необходимости, сознательно провоцируя их. Особенно строг он с Люси, которая на первый взгляд кажется нам его любимицей. Он сурово восклицает: «Сколько же ещё раненых должно погибнуть из-за тебя?!», когда Люси с тревогой смотрит в лицо едва живому брату, после того как она исцелила его чудесным эликсиром. И это самое малое проявление строгости по отношению к ней, если сравнивать эпизоды в других частях «Хроник». Аслан прощает Эдмунду предательство, ни разу не упрекнув его, но с удовольствием слушает покаяния Питера и Сьюзен, виновных в куда меньших проступках. Читатель, знакомый с христианством, непременно вспомнит евангельское «...и от всякого, кому дано много, много и потребуется; и кому много вверено, с того больше взыщут» (Лк. 12, 48). Аслан не торопится спасать Нарнию, оставив её на сто лет во власти Белой Колдуньи, он никогда никого не хвалит и не делает комплиментов, никогда не выражает свою любовь к своему народу каким-то широким, понятным абсолютно каждому жестом. Одно из немногих свидетельств его любви к своему творению, подвиг самопожертвования, становится известным Сьюзен и Люси как бы случайно. Но величие Аслана (а в контексте Евангелия – Божественная природа) становятся мощным отстраняющим фактором – дети ни одной секунды не видят в нём обычного льва, которого можно было бы в чём-то укорить. Даже его беззащитная голова, лишённая слугами Джадис густой гривы, кажется девочкам красивой после нескольких мгновений жалости и ужаса. Герои Льюиса мучаются сомнениями в выборе правильного пути – внешность зачастую оказывается обманчива, и далеко не все поступки можно однозначно оценить, но Аслан редко помогает героям разрешить эти вопросы. Он вообще появляется на страницах книги нечасто, не всегда показывается в своем истинном облике и предпочитает говорить загадками, как и Сын Божий. Ибо только избранные могут услышать Слово Божье: "Ваши же блаженны очи, что видят, и уши, что слышат" (Мф. 13, 16). Говоря прямо, не всякий юный читатель проникнется симпатией к Аслану, потому что только его сверхъестественная сущность может объяснить такое странное поведение. Перефразируя высказывание врача, посетившего гору Афон «Святой минус его святость есть невропат», Аслан минус его сверхъестественность, есть тиран и эгоист.
Герои Льюиса в конце концов совершают правильный выбор. Но если человек сам не желает видеть истины, если он запер себя в темнице своего воображения, то никто, даже Бог, не в силах ему помочь. "Ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули" (Мф. 13, 15). Дядя Дигори уверил себя в том, что лев не может петь, и, когда к нему обращаются, слышит только рычание. Гномы, попав в страну Аслана, убедили себя, что сидят в грязном хлеву, и не видят ничего, кроме стен, навоза и соломы, хотя вокруг простирается зеленый луг. Увидеть чудо по Льюису невозможно, сначала не поверив в него. Более того, даже попасть в Нарнию вооружившись земной логикой и запланировав заранее, невозможно.
Льюис оказывается не только ортодоксальным христианином, но и в остальном остаётся консерватором: он предпочитает добрую старую монархию и вассальные отношения губернаторству, а также осуждает новые школы, в которых не изучают классическую философию, Закон Божий и хорошие манеры. Свои возмущения по данному поводу автор вкладываетв уста профессора Дигори Керка: «И чему только учат в нынешних школах….»
Судьба цикла «Хроники Нарнии» в современном мире: издания, критика, экранизации
Критика
К.С. Льюис и цикл "Хроники Нарнии" много раз подвергались самой разнообразной критике.
Утверждения о дискриминации по признаку пола основываются на описании Сьюзен Певенси в "Последней Битве". Льюис характеризует повзрослевшую Сьюзен, как не являющуюся "другом Нарнии" и "более не заинтересованную ни в чём, кроме помады, чулков и приглашений". Джоан Кэтлин Роулинг, автор цикла о Гарри Поттере, сказала: "Наступает момент, когда Сьюзен, которая стала взрослой девочкой, уже потеряна для Нарнии, потому что она заинтересовалась помадой. Она стала неверующей, потому что открыла для себя вопросы пола, и мне это совершенно не нравится".
Филип Паллман, автор трилогии "Его тёмные стороны", интерпретирует всё по-своему:
"Сьюзен, как Золушка, подвергается переходу от одной фазы жизни к другой. Льюис же не одобряет этого. То ли он не любил женщин вообще, то ли просто его отталкивала сексуальность, по крайней мере, в тот период, когда он писал книги о Нарнии. Он был испуган и потрясен идеей желания расти. […] Смерть лучше, чем жизнь; мальчики лучше, чем девочки; люди светлого цвета лучше, чем люди темного цвета; и так далее. Такой противной бессмыслицы в „Нарнии" хватает с лишком, если внимательно приглядеться".
Защитники Льюиса утверждают, что основная критика работ Льюиса исходит от тех, кому не близко христианство. Например, Паллман является атеистом. Некоторые полагают, что религиозный аспект книг Льюиса мешает действительно объективному анализу Нарнии, как обычного детского рассказа. Фэны Льюиса утверждают, что совершенно бессмысленно писать детские книги, строго придерживаясь всех современных этических стандартов. В отношении к роли женщин в его работах, апологеты Льюиса указывают на положительные женские образы в цикле - например, Люси Певенси и Аравис, главных героев книг "Лев, Колдунья и Платяной шкаф" и "Конь и его мальчик".