Есть личности, которые навсегда оставляют добрый след в истории, творческое наследие которых неподвластно времени.
Для людей всех поколений Мустай Карим стал культурным символом, патриархом духовности, эпохой в литературе Башкирии.
В золотой фонд литературы вошли повести Мустая Карима “Долгое-долгое детство”, “Помилование” и другие произведения писателя. Мустай Карим ведёт дискуссию с жизнью, а точнее - жаркий спор с темными, неправедными ее сторонами.
«Помилование» - небольшое по объёму произведение - поистине монумент гуманизму. Война актуальна уже потому, что она была. С каждым днем становится все труднее сказать свое, неповторимое слово о войне, о которой созданы великие произведения. Но настоящий художник потому и настоящий, что видит мир по-своему. В «Помиловании» мы постоянно чувствуем присутствие автора. Он страдает, сомневается, радуется вместе с нами, читателями.
Обратившись к повести М. Карима «Помилование», мы заинтересовались вопросом, благодаря чему в ней ощущается лирическое начало и то, что башкиры называют непереводимым словом “мон”, - это и душевность, и напевность, что создает особую красоту языка произведения, приближает переживания героев к сердцу читателя.
Цель нашей работы - исследовать роль фольклорно - мифологической основы в художественной структуре произведения для решения идейного замысла повести.
Исходя из данной цели, мы ставим перед собой следующие задачи:
Определить идейный замысел повести.
2. Провести сопоставительный анализ повести М. Карима «Помилование» с творчеством С.А. Есенина. Выявить назначение фольклорных элементов.
Раскрыть связь фольклора и мифологии с идейным содержанием произведения.
Объект исследования: текст повести с фольклорно - мифологической точки зрения.
Для решения поставленных задач использовались следующие методы:
аналитический;
сопоставительный;
сравнительный.
В исследовательском проекте мы опирались на работу М. Ломуновой «Мустай Карим». По мнению литературоведа, неповторимая образность произведения создается с помощью фольклорных и мифологических образов, которые связывают прошлое и настоящее. Поэтому повесть приобретает особый философский смысл.
«Меня - как и всякого человека, - говорил Мустай Карим, - беспокоит опасность войны. Я не раз думал об Архимеде, которого убил солдат. Философия солдата однозначна. Ведь у него, наверное, и угрызений совести не было. Он - оружие, орудие. Заданная сила часто сильнее добра. Архимеда убивать нельзя. Это опасно для жизни человечества. Я не хочу, чтобы люди потеряли веру в будущее, чтобы вошли в их души безысходность, безразличие. Литература призвана оберегать человека от этих опасностей. Архимед не должен быть убит».
Этим чувством и вызвана к жизни повесть Мустая Карима «Помилование».
Критика сразу же отметила новое слово о войне, сказанное автором повести. Не героическое в центре внимания автора, война, как таковая, вроде бы и не показана в повести. Но горькое, страшное событие рождено ею и только ею. Она не считается с чувствами людей, даже самыми чистыми, самыми возвышенными. У неё нет права на милосердие. Это - непреложный факт. Это - грозная реальность. И это - страшно: сердце готово оправдать, а разум велит карать.
Замысел этой повести преследовал писателя долгие годы. Вначале это был даже не замысел, а факт. Факт фронтовой жизни, накрепко врезавшийся в память.
Подобный случай действительно произошёл в части, где служил писатель. Расстрелять парня, который по-человечески и не был дезертиром - сам вернулся в часть - приказано было взводу, которым командовал Мустай Карим. И были… бессонная ночь, мучительные раздумья … Комиссар понял молодого поэта, приказ был отдан другому взводу, но разве могло забыться всё, что связано с этим событием?
Сам сюжет в повести претерпел изменение. Солдат Любомир Зух, нарушив воинскую дисциплину, едет ночью на бронетранспортёре в соседнюю деревушку, чтобы проститься с любимой девушкой, Марией-Терезой.
Но писателя привлекает не столько сам факт, сколько вопрос: кто виновен? Кто виновен в смерти Зуха? Любомир Зух не дезертир. Скорее - просто беспечен. Любовь толкнула его на этот шаг. Безоглядная, всепоглощающая. Она и вступает в конфликт с установлением военного времени.
Многие знакомые и незнакомые с Зухом понимают - сердцем - несоответствие наказания поступку. Здесь уже совесть голос подаёт: ведь совершиться должно страшное, непоправимое. О жизни речь …
Но приговор не справедлив лишь по человеческим законам. А разве могут быть иные? Да. И это - законы войны. Особые. По ним Любомир Зух - преступник.
Вся повесть - дискуссия с жизнью. Спор. «И большой, - говорил М. Карим. - Есть необходимость и закон, и незыблемое право человека на жизнь и счастье, на любовь. Но все эти права вступают в противоречие в повести с суровой реальностью войны». Эта мысль и вела пером писателя.
В центе «Помилования» - не Любомир Зух, не его переживания, но тот, кому поручено командовать расстрелом. А это - Янтимер Байназаров, двадцатилетний лейтенант из Башкирии. Мустай Карим признавался, что ему дорог Янтимер. Это - его герой. Человек сложной духовной жизни. Ему нелегко живётся. Всё пропускает через сердце.
Настроение, созданное писателем, таково, что тревога, напряжение, растут с каждой страницей.
… Ночь перед расстрелом. Ею и начинается повесть. Начинается с душевных терзаний Янтимера Байназарова, чей взвод на рассвете расстреляет Любомира Зуха. Своего расстреляют. Янтимер ещё не сделал и единого выстрела по врагу, и первый приказ его открыть огонь будет дан по своему же парню.
Война свой счёт ведёт всему. Время для неё в этот счёт не входит. Там иная жизнь, иной мир.
Янтимер до последнего своего часа не сможет забыть и ночь ту, и рассвет, как не смогут забыть ни капитан Казарин, ни комиссар Зубков, ни Ефимий Лукич.
Да, эта ночь тяжка для многих, особенно же для капитана Казарина. Ему совесть не даёт покоя. Вот он, высший суд для каждого… Если Янтимер мучается несправедливостью приговора - по высоким человеческим понятиям, Казарина терзают угрызения совести. Он собой занят. Можно ли его упрекнуть в смерти Зуха, в том, что он преступил дозволенное? По законам войны - ни в коей мере. Но что-то мешает нам полностью согласиться с этим. Казарин в роковые для Зуха минуты не захотел войти в его положение. Волю настроению дал. Да и позднее Казарин мог не давать ход делу, и опять-таки не сделал этого. Дважды имел возможность уберечь Любомира от страшной смерти - пули от своих. Будет мучиться страшным исходом и Ефимий Лукич Бурёнкин, чей сарай развалила ненароком машина Любомира Зуха, - подавший Казарину жалобу на водителя, заваривший всё это дело. И в голову ему не приходит, что ныне по другим законам жизнь идёт - законам войны. А страшный закон войны - расстрел.
Любомир не преступник, конечно. Не предатель. Наш парень. Мечтает до Берлина дойти, а теперь уже, полюбив Марию-Терезу, и Мадрид от фашистов освободить. В части - общий любимец. Оттого ещё больней.
Нельзя не обратить внимание на такой удивительный факт: ужаса, случившегося с ним, Любомир Зух так и не осознал, по сути, до самого расстрела. Даже в ночь перед исполнением приговора он спокойно спит на гауптвахте, чем немало потрясены караульные. За жизнь парящего в небесах Зуха переживают все окружающие. Клянёт себя за скоропалительную жалобу Бурёнкин, раскаивается в принятии должностного решения капитан Казарин, мучается, не спит полковой комиссар Зубков, ругается от бессилия что-либо изменить старшина Хомичук, в невыносимой тревоге и неизвестности страдает Мария-Тереза.
Образ Марии несколько абстрактен, условен. Она словно растворяется, уходит в незнаемое к концу повести. Читатель не встретится с ней больше после той страшной сцены на безмолвной поляне, у свежей могилы расстрелянного Зуха. Мария уходит в незнаемое, чтобы вернуться к людям в любую пору, ибо вечна, жива Любовь.
Повесть «Помилование», несмотря на лаконизм, весьма непроста по конструкции и неоднозначна, несмотря на свою органичность, по стилистике.
Если задуматься о её жанровой принадлежности, то первое, что приходит на ум: повесть романтическая, либо лирическая. И действительно, признаки этого жанра налицо: восторженная поэтическая интонация описания пробуждающегося чувства Любомира и Марии-Терезы, порою сказовый слог, былинные повторы. Романтично происхождение самой героини. Романтично и описание зарождающейся в сердце Марии-Терезы тревоги за судьбу Любомира, после того как её посещают майор и лейтенант, ведущие следствие по делу Зуха.
Однако мы помним по классическим произведениям, романтические истории обычно производят впечатление, чуть ли не сказки. Отчего же тогда нас не покидает ощущение реальности, чуть ли не ужаса происходящего? Оттого, что автор этой истории обладает горячим сердцем, он бесконечно любит своих героев, вкладывает в поступок каждого из них собственную боль. Он действительно смотрит на них «чутким оком души».
Страдают герои - переживает и читатель. Но какими средствами добивается писатель необходимого чувства сопереживания? Автор умеет так повести рассказ, чтобы персонажи ожили, зажили собственной жизнью. Военные люди - кажется, все в одной форме, а каждый со своей судьбой, биографией, резко очерченной индивидуальностью: страдающий печенью и обиженный на весь слабый пол из-за того, что его бросила жена, вместе с тем справедливый и всё понимающий капитан Казарин; единственный, кто решился обжаловать приговор трибунала, воплощение воинской чести комиссар Зубков; виртуоз по части ругательств старшина Хомичук; наивный сын степей часовой Калтай Дусенбаев; «знаток истории Древнего Рима» и толкователь вещих снов лейтенант Леонид Ласточкин.
Трагично выглядят обстоятельства, несовершенство человеческого жизнеустройства, в котором любовь становится причиной гибели и страданий влюблённых, «жертвой войны»: «Конечно, если не брать в расчёт любовь, - поразительное головотяпство. А кому какое дело до твоей любви? Ни свидетелем защиты её не позовут. Ни заступницей она быть не может. Саму судят». Это, «если не брать в расчёт любовь»? А если брать? В нормальных обстоятельствах ведь мы не берём её в расчёт. Но война - это и есть, то ненормальное состояние человеческого общества, при котором и любовь, и милосердие, и право на ошибку, и прощение часто в расчёт не берутся. Повесть Мустая Карима «Помилование» - как раз о таком случае. Главная её идея - протест против античеловеческой сущности войны. И ещё призыв помнить как о её героях, так и о невинных жертвах.