В будущем Мюнхгаузена ждет ещё большее испытание "огнем". Человек, презирающий злополучные "длина-ширина-высота", чувствующий нить времени, живущий в ногу с ним на стрелках часов, становиться осужденным рабом… Рабом собственного плода фантазии… Рабом своей "Работы", заключенным на страницах старой книги…
Здесь под сафьяновым покровом
ждет суда живых вплющенный в двумерье
нарушитель мира мер
барон Иеронимус фон Мюнхгаузен.
Человек этот, как истинный боец,
ни разу не уклонялся от истины:
всю жизнь он фехтовал против нее,
парируя факты фантазмами, -
и когда, в ответ на удары,
сделал решающий выпад –
свидетельствую – сама Истина
уклонилась от человека.
О душе его молитесь святому Никто.
Человек – это не просто тело. Альтер эго самого себя постоянно влияет на нас вне зависимости от желания. И тут парадокс – мы можем себя "укусить за локоть", "видеть свою спину". Но иногда именно Второе Я становится Первым Я. И тут вспоминается восточная мудрость: "Лучше ожидать удара врага спереди, чем друга сзади".
…Нельзя повернуться лицом к своему "я", не показав спину своему "не-я". И конечно, я не был бы Мюнхгаузеном, если б задумал искать Москву... в Москве. Ясно, что, приняв задание "СССР", я тем самым получал моральную визу на все страны мира, кроме СССР… и построил свою МССР…
Внутренне несуществование и потеря времени, потеря человеческой сущности приводит барона к единственно верному выходу – покинуть этот мир, не его мир, и уйти на страницы книг, где дальше он может продолжать свое беспечное существование, ожидая новой МССР, нового дыма в своей голове, нового поворота стрелок на циферблате…
Сигизмунд Кржижановский начинает удваивать данную нам реальность. И делает это через вкрапление ментального в материальное. Суть проста - топография мира удваивается в лабиринте мышлении. Остаться реальное и сабреальное.
И отсюда привычное понимание слова ЛОЖ уходит на много пунктов назад. Читая текст происходит не столько смена понятий, сколько переоценка ценностей как самого автора, так и читателя.
Рефракция, которая создается бароном приводит в "ход" механизм временно-пространственного отождествления. Теперь уже никогда точно не понять смесь человека-времени-пространства. Так искусно сделать мир для себя невозможно пожалуй никому… Никому нормальному.
Рефракция, (астрон.), уклонение от первоначального направления луча света, идущего от светила, при проникании его в земную атмосферу, вследствие чего светило кажется выше действительного положения своего…
Уидинг – писатель, который единственный имел "высшую квоту доступа" к сознанию Мюнхгаузена, к его мыслям, его действиям – свободно пользовался властью на бароном. Как он это делал? – все просто! Он и был создателем барона. Но в действительность создание псевдо-эго, которое, зациклившись на себе, будет дальше эволюционировать в новые псевдо-эго, ведёт только к одному неизбежному финалу - полному уничтожению!
В конце обоих повестей мы видим ужасающую картину. Барон творит последнее свое чудо, которое является смещением временно-пространственных рамок мира. Растворение Мюнхгаузена приведёт в последующем Ундинга в пустоту, разряженность времени. Потере себя в этом пространстве-времени. Картина, схожая с Штерером из повести "Воспоминания о будущем". Время - всепоглощающая машина, но лишь немногие вступают в прямую схватку с этим противником.
Системность создания сценария для произведения, видения начала и конца на 100% автором – вот отличительная черта прозы С.Д.Кржижановского.
Реверсный разворот персонажей в пространстве, схождение с гонок на магистрали с заранее более сильным противником является последним шансом остаться в живых в игре со временем.
Сигизмунд Доминикович подводит читателя к осознанию частности, аутентичности жизни человека. Он легко ставит человека – время – пространство на одну ступень. Он их приравнивает и создает новое художественное существо – "человекопространствовремя".
"Нельзя вживаться в жизнь, если позади нежизнь, пробел в бытии… Навстречу мне шло само время, то вот реальное, астрономическое и общегражданское, к которому, как стрелки компасов к полюсу, протянуты стрелки наших часов. Наши скорости ударились друг о друга, мы сшиблись лбами, машина времени и самое время, яркий блеск в тысячу солнц заслепил мне глаза… Машина моя погибла в пути. Ожоги на пальцах и поперек лобной кости – единственный след, оставленный ею в пространстве" ("Воспоминания о будущем").
На основе наших исследований мы можем с уверенностью определить некоторые основные черты прозы Кржижановского.
· Особая художественная модель мира создается при помощи пространственно-временных организующих особенностей ("Собиратель щелей" и "Воспоминания о будущем");
· Бинарный код прозы Кржижановского - стержневое значение сюжета, собственно сюжетная техника, генетически связанная с изобретенной им "поэтикой заглавия;
· Также мы видим ещё один феномен прозы Кржижановского - языковой. Конструируемые писателем для создания эффекта особой реальности слова ("неты", "ести", "локтизм", "Здесевск") продолжают пространственно-языковой эксперимент.
· Смещение реалий пространственно-временного характера позволяют увидеть мир сквозь призму разложения реальности на единичные сегменты, окрашенные в ментальную цветовую палитру.
· Вливание времени-пространства в модель человека на примерах Штерера и, особенно, Мюнхгаузена создает личную теорию писателя о существовании сведенной воедино пространственно-временной модели четырехмерного измерения, в которой управляющим звеном должен стать человек.
Философия "я", возникшая в начале 19 века, вызвала первый научный вариант филологии "я". Спустя сто лет "я" философия и "я" филология вновь обнаруживают свою актуальность (правда уже в "я" и "другом") в работах М.Бахтина и других философов. В этот круг с полной уверенностью может быть включено имя Сигизмунда Кржижановского, привлекшего к себе "любовь пространства", "приблизившего будущего зов.
А визитной карточкой писателя могут стать такие слова:
Сигизмунд Доминикович Кржижановский
Поставка фантазмов и сенсаций.
Мировыми масштабами не стесняюсь.
Список использованной литературы
1. Барт P. S/Z.-M., 1994
2. Бахтин М.М. Под маской. - М., 1996
3. Борхес Хорхе Луис Сочинения в трех томах. Том I, Том II. - Рига: Полярис,1994
4. Брудный А.А. Психологическая герменевтика. - М., 1998
5. Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст (на материале русской прозы XIX - XX вв.). 2-е издание. - М., 2001
6. Кржижановский С.Д. Пьеса и ее заглавие// РГАЛИ
7. Кржижановский С.Д. Сказки для вундеркиндов. - М., 1991
8. Кржижановский С.Д. Собрание сочинений в пяти томах. Том I,II,III, IV - Санкт-Петербург// Symposium, 2001
9. Лосев А.Ф. Из ранних произведений. Диалектика мифа. - М., 1990
10. Малинов А., Серегин С. Рассуждения о пространстве и времени сцены// Метафизические исследования. Выпуск 4. Культура. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при Философском факультете СПбГУ, 1997. C. 111–121
11. Нанси Жан-Люк. Corpus. - М, 1999
12. Ортега-и- Гассет Х. Время, расстояние и форма в искусстве Пруста
13. Подорога В. Выражение и смысл. М., 1995
14. Самосознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада оместе культуры в современном обществе. - М., 1991
15. Твардовский К. Лекция во Львовском университете 15 ноября 1895 года
16. Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики/ Сборник статей. - М., 2001
17. Толковый словарь русского языка под редакцией Д.Н.Ушакова
18. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. - М., 1995
19. Тюпа В.И. Аналитика художественного. – М., 2001
20. Философский словарь. /Под ред. И.Т. Фролова. - 6-е изд. - М., 1991
21. Хайдеггер Мартин. Бытие и время. М., "Республика", 1993
22. Шкловский В.Б. О теории прозы. - М., 1983