В середине 30-х гг. 20 в. развитие получает традиция социокультурной критики в работах Ф.Р.Ливиса. Фрэнка Реймонда Ливиса называют также представителем “новой критики”. Действительно, при анализе художественного произведения он сочетает принцип “пристального чтения” и исторический, психологический и социокультурный подходы. В отличие от американских новых критиков, замыкающихся исключительно на анализе печатного текста, Ливис делает попытку объяснить особенности того или иного прозаического или поэтического произведения с точки зрения исторических явлений, господствующих идей и мировоззрения в момент его написания. Книга Ливиса “Великая традиция”, опубликованная в 1948 г., посвящена истории развития английского романа. По мнению автора, создателями подлинно английской прозы являются всего пять романистов. Ч. Диккенса Ливис не включает в этот список. Критерием оценки в этой работе стала “серьезность”, которой исследователь не нашел при “пристальном прочтении” романов писателя. Однако, через двадцать лет Ливис изменил свое отношение к Диккенсу. В монографии “Диккенс-романист” (1970 г.) он говорит о нем как о глубоком, изобретательном и на редкость плодотворном творце, заслуживающем внимания критики, которое ему до сих пор в должной мере не уделялось.
С начала 40-х гг. творчество Диккенса рассматривается с позиций фрейдизма. Проникновение психологических методов в литературоведение Англии и США было обусловлено развитием психологии как науки. Основным орудием исследователя стал психоанализ. В центре внимания приверженцев психологической критики была связь произведения с психологией его автора.
В 1941 г. Эдмунд Уилсон, американский критик-фрейдист, автор статей “Диккенс и два Скруджа” и “Тайна Эдвина Друда” , сделал попытку доказать склонность писателя к изображению анормальных явлений, болезненный характер его образов.
В 1947 г. Венгер в статье о персонажах романов писателей 19 в., Диккенса в том числе, отмечал патологические особенности некоторых из них и призывал искать объяснения этому в психоанализе.
Вызывает интерес подход к творчеству Диккенса профессора Оксфордского университета Х.Хауза. Первоначально, в книге “Мир Диккенса” (1942 г.) он объяснил обличительные мотивы в романах писателя, исходя из анализа исторической обстановки эпохи чартизма. Пятью годами позже исследователь пересмотрел свое отношение к Диккенсу с позиций психологии и пришел к выводу, что особенности изображения действительности связаны с унижениями, пережитыми писателем в детстве. Используя терминологию Фрейда, Хаус говорит о наличии у Диккенса комплекса “недостаточности” (неполноценности) и патологического самолюбия, вытекающего из этого комплекса. В середине 20 в. представитель фрейдистского “социологизма” Л.Триллинг упомянул о том, что в романе Диккенса “Крошка Доррит” скрыта идея о роли травмированного детства в борьбе зрелого индивидуума с “моральной тюрьмой”. Таким образом, развитие сюжета произведения есть не что иное, как поиск освобождения “я” из “моральной тюрьмы” - комплекса неполноценности.
В 60-70 гг. 20 в. исследование наследия Ч. Диккенса с позиций социокультурной критики продолжает англичанин Рэймонд Уильямс. В отличие от Ф.Р.Ливиса, соединявшего в своей критике несколько подходов и отталкивавшегося от техники “пристального прочтения”, Р.Уильямс - преимущественно культуролог и социолог. Несколько его работ посвящены проблеме развития реалистического романа. В книге “Английский роман от Диккенса до Лоуренса” (1970 г.), представляющей собой сборник лекций, прочитанных автором в Кембриджском университете, Р.Уильямс связывает тот факт, что с начала 40-х гг. 19 в. роман стал доминирующим жанром в литературе Англии, с глубинными социальными процессами, имевшими место в период с середины 19 в. до начала 20 в. Как социолог, Уильямс приводит статистические данные, исследует влияние технического прогресса на литературу. Тот же подход используется критиком и при анализе творчества отдельных писателей. Ч. Диккенса он рассматривает как создателя “романа нового типа”, возникновение которого было обусловлено промышленной революцией, внесшей существенные изменения не только в жизнь общества, но и в литературную традицию. Связь Диккенса с жизненным опытом и народной культурой дала возможность писателю правильно понять и отобразить реальность в новых условиях.
В 70-е гг. формируется новый подход к изучению художественного произведения. Если до этого большинство методологий в литературоведении были текстоцентрическими, то в начале 70-х гг. появляются исследователи, акцентирующие внимание на акте связи автора и читателя через текст. Эту связь и ранее рассматривали представители различных критических школ (фрейдисты, натуралисты), однако, в отличие от последних, центром человеческого существования феноменологические критики, взявшие за основу своей своей теории учение феноменолога Э.Гуссерля и экзистенциалиста М.Хайдеггера, считают сознание. “Критика сознания” представлена Женевской школой, основополагающий принцип которой - произведение есть одновременно и акт общения между автором и читателем, и акт создания индивидуального “значения” как автором, так и читателем. Крупнейшим представителем “Критики сознания” в США является Дж.Х.Миллер. Уделяя недостаточное внимание историческому и социологическому подходам и практически не интересуясь формой произведения, Миллер внимательно изучает историю развития сознания. При исследовании творчества отдельных писателей, в частности, творчества Диккенса, критик ставит перед собой задачу проследить специфические черты воображения писателя на протяжении всего периода его творческой деятельности и установить, что в них является постоянным, а что возникающим спонтанно.
Проследив оценку наследия Ч. Диккенса на протяжении всего периода его творческой активности вплоть до наших дней, можно сделать вывод, что интерес к творчеству писателя как в Англии, так и в США и других странах Европы не угасал. Приверженцы различных критических направлений в литературоведении использовали произведения Диккенса как материал для своих исследований. В течение многих лет отношение к его творчеству менялось, но неизбежно читатели вновь возвращались к его романам, каждый раз интерпретируя их содержание по-своему. Поистине великая книга никогда не утрачивает своей ценности, она может отойти на второй план, но это явление временное. Проблематика произведений Диккенса, обращение писателя к непреходящим человеческим ценностям побуждает читателя искать в его романах ответ на возникающие проблемы современной действительности.
Глава III. Основоположники реалистического романа.
Джейн Остен.
Английский реалистический роман 19 в. имеет в своей основе традицию, созданную В.Скоттом и Дж.Остен, которые, в свою очередь, опираются на достижения писателей-просветителей. Нельзя не отметить то огромное влияние, которое оказало на романистов викторианской эпохи творчество Джейн Остен. Исследователи наследия писательницы отмечают в ее романах переплетение черт, присущих двум эпохам: обращение к моральным проблемам викторианцев и объективность и скепсис Просвещения. Это не вызывает удивления, поскольку период творческой деятельности Дж.Остен совпадает с переломным моментом в развитии романа. На рубеже веков происходит формирование нового - романтического - направления, переходной стадией к которому от просветительского романа становится предромантизм. Писатели предромантизма тяготеют к изображению необычного, мистического, загадочного. В это время широкое распространение получает так называемый “готический роман”, или “роман ужасов”.
Произведения Дж.Остен существенно отличаются от наследия ее современников выбором героев, тематики, общего настроя, стилем повествования и художественными средствами. Писательнице ближе реалистический нравописательный роман с простой сюжетной линией и логическим объяснением событий. “Готический роман” Дж.Остен пародирует в своих произведениях. Герои ее романов - представители привилегированных классов английского общества. Действие разворачивается в провинции, лишь иногда оно переносится в столицу.
Дж.Остен оказалась свидетельницей многих политических и экономических событий, имевших место в Европе и Англии на рубеже веков. Обладая необыкновенной наблюдательностью, писательница не могла не видеть пороков общества, к которому сама принадлежала. Однако, писала она далеко не обо всем, что видела, сознательно ограничивая себя изображением частной жизни своего круга, поскольку была связана предрассудками окружающих о месте женщины в обществе. Тем не менее, писательница осуждает многое с присущей ей тонкой и сдержанной иронией, когда одно слово, вставленное в несходный контекст, становится источником насмешки, полностью меняя смысл того, о чем идет речь. Дж.Остен стремится не столько к освещению движения героя в пространстве и времени, сколько к изображению его характера, чувств и настроений.
Если провести аналогию между методом изображения и художественными средствами Дж.Остен и Ч. Диккенса, выясняется, что они существенно разнятся. Романы Диккенса вплоть до последнего десятилетия его творчества представляют собой добродушную карикатуру на действительность; средство, высвечивающее недостатки общества - юмор. У Дж.Остен таким средством является ирония. У Диккенса происходит четкое разграничение героев на “положительные” и “отрицательные” характеры. Остен наделяет своих персонажей разнообразными чертами, неожиданно проявляющимися в той или иной ситуации. Наконец, Остен редко прибегает к каким-либо описаниям, в частности к изображению природы и интерьера. Пейзаж используется ею только как средство, помогающее раскрыть внутреннее состояние героя, глубже почувствовать атмосферу момента. Но даже в этом случае описание Остен скорее фактографическое, в отличие от описаний Диккенса, насыщенных разнообразными оттенками цветовой гаммы. Сравним описание летнего утра в романах Дж.Остен “Нортенгерское аббатство” и Диккенса, “Записки Пиквикского клуба”. Остен передает свое восприятие погоды через поведение героев: “Назавтра выдалось великолепное утро... Хороший день в Бате выгоняет из дому всех его обитателей, заставляя их отравиться на прогулку, чтобы выразить знакомым свое восхищение чудесной погодой.”1