В некоторых случаях природа в романе служит не только фоном для переживаний героини, но и становится, так сказать, активной силой.
Так, примером активной роли пейзажа может служить описание бури во время объяснения Джейн и Рочестера. Делая предложение Джейн, Рочестер, по мнению Бронте, нарушает общественные и нравственные законы. Свое отношение к этому писательница выражает символически, описывая гнев природы.
But what had befallen the night? The moon was not yet set, and we were all in shadow… and what ailed the chestnut tree? It writhed and groaned; while the wind roared in the laurel walk…a livid, vivid spark leapt out of a cloud at which. I was looking, and there was a crack, a close rattling peal… Before I left my bed in the morning, little Adele came running in to tell me that the great horse chestnut at the orchard had been struck by lightning in the night, and half of it split away.
Гроза, разразившаяся в то время, когда Рочестер делал предложение Джейн, - символическое предостережение, а каштан, который расколола молния, - воплощение невозможности их брака. Совместная жизнь Джейн и Рочестера должна быть санкционирована браком, и чистая неиспорченная природа противится поступку Рочестера и как бы предостерегает Джейн. В данном случае, пейзаж является не пассивным фоном описываемых событий, а символическим изображением отношения автора к происходящему; природа активно вмешивается в судьбу героини.
Такую же роль играет описание луны накануне свадьбы Джейн.
«The moon appeared momentarily…her disk was blood-red and half overcast; she seemed to throw on me one bewildered? Dreary glance and buried herself again instantly in the deep drift of cloud» (На мгновение появилась луна…ее диск был кроваво красным и наполовину покрыт тучами; казалось, она бросила на меня печальный, растерянный взгляд и сразу же спряталась в густой пелене облаков» Т. 2, с. 84).
Олицетворение луны, ее растерянный, печальный взгляд – все это как бы подготовляет трагическую развязку. При помощи олицетворения Бронте превращает неживую природу в одушевленное существо, как бы реагирующее на происходящие события.
Использование пейзажа как особенного художественного средства характерно для стиля Бронте. Расколовшийся в ночь объяснения Джейн и Рочестера каштан фигурирует в дальнейшем и во внутреннем монологе Джейн, и в речи Рочестера. В размышлениях Джейн накануне свадьбы автор развивает этот образ – каштан стоял черный, обугленный, расколотый надвое; дерево не развалилось только потому, что у него были крепкие корни, которые удерживали его. Каштан был мертвой развалиной, но невидимо для глаза оба обломка были соединены друг с другом. И описание автором каштана и размышления Джейн по поводу него – все это служит символическим изображением будущего Джейн и Рочестера., их разбитого счастья; несмотря на то, что они расстаются, они продолжают любить друг друга. Глубокие корни каштана, соединяющие обугленные обломки, символизируют верную глубокую любовь Джейн и Рочестера, которая выдерживает тяжелые испытания, но побеждает.
В некоторых случаях пейзаж становится у Бронте метафорическим описанием переживаний героини. Таковы размышления Джейн после несостоявшегося бракосочетания:
«A Christmas frost had come at midsummer; a white December strom had whirled over June; ice glazed the ripe apples, drifts crushed the blowing roses; on hey-field and corn-field lay a frozen shroud: lanes which last night blushed full of flowers, to-day were pathless with untrodden snow…» (Среди лета грянул рождественский мороз; в июне пронеслась снежная декабрьская метель; мороз сковал спелые яблоки; ледяные ветры смяли расцветающие розы; на полях и лугах лежал белый саван, лужайки, еще вчера покрытые цветами, сегодня стали непроходимыми из-за глубокого снега…»)
Если в начале романа холодная зима и тоскливая осень служили фоном для описания тяжелой жизни Джейн, здесь противопоставление мрачной холодной зимы цветущему благоухающему лету является самим описанием переживаний Джейн в форме развернутой метафоры.
Такую же роль играет природа для описания смятения, которое испытывает Джейн, когда понимает, что полюбила Рочестера. Здесь снова пейзаж в виде развернутой метафоры фигурирует во внутреннем монологе Джейн.
I regained my couch, but never thought of sleep. Till morning dawned I was tossed on a buoyant but unquiet sea, where billows of trouble rolled under surges of joy. I thought sometimes I saw beyond its wild waters a shore, sweet as the hills of Benlah; and now and then a freshening gale wakened by hope, bore my spirit triumphantly towards the bourne: but I could not reach it, even in fancy, a counteracting breeze blew off land and continually drove me back.
Бурные волны жизни, в которые ее бросает судьба, невозможность достичь счастливого берега – все это образное описание того, что ожидает Джейн в будущем. Различными художественными средствами, одно из которых – использование пейзажа, Бронте подготавливает читателя к трагической развязке. Пейзаж и здесь, как и во всем романе играет большую роль в создании образа.
Таким образом, пейзажи, которые так художественно рисует писательница, не только дают возможность четко увидеть место действия, но и помогают более глубоко понять тонкую артистичную натуру героини. Видимо то, что, автор являлась и художником, помогло ей так органично и тонко вплести цвета и запахи северной Англии в канву повествования.
Заключение
Таким образом, анализ организации лексического состава и художественно-стилистических средств, используемых в построении образов романа, показывает, что он, в большинстве своем, построен по принципу контраста между внешностью и внутренней сущностью героев.