Сестра моя – жизнь, и сегодня в разливе
Расшиблась весенним дождем обо всех
Но люди в брелоках высоко брезгливы
И вежливо жалят, как змеи в овсе.
в словах «люди в брелоках…брезгливы» «два последних слова связаны не только звуковым составом, но и дополнительным оттенком значения – скажем, «особая порода снобов»»[14,212]
Еще один пример парономасии Тарановский отмечает в последней строфе стихотворения:
Мигая, моргая, но спят где-то сладко,
И фата-моргана любимая спит…
Здесь «перекидывается ложная этимологическая связь между существительным «фата-моргана» и глаголом «мигать», и от этого «фата-моргана» становится образом чего-то мерцающего и зыблющегося» [14,212].
В стихотворении «Из суеверья», в первой строфе повторяются согласные [к], [р], [м], [б], [п] и пучки согласных кр, гр:
Коробка с красным померанцем –
Моя каморка.
О, не об номера ж мараться
По гроб, до морга!
Таким образом, использование повторов тождественных звуков в поэзии может служить для создания оттенки значения, которое напрямую в тексте не упоминается.
Читая стихи Пастернака читатель скорее ощущает, чем видит, изображаемое поэтом А.Лежнев писал по этому поводу: «Пастернак открыл если не новый мир, то новый элемент для поэзии: ощущение. Вещи, раздробленные на ощущения и вновь созданные их соединением, показались уже другими вещами, никогда не виденными. Какой-то помолодевший мир выглянул из стихов Пастернака» [9, 201].
Конечно, обычному читателю сложно ощутить то, что хотел донести до него Б. Пастернак. Отсюда непонятность и туманность его стихов, тайна которых уже в большей мере разгадана исследователями. При этом непонятны больше стихи раннего периода, чем зрелого, что объединяется стремление Пастернака «к простоте» и «во всем дойти до самой сути». Многие упрекали молодого Пастернака в манерности, в хаотичности образов, излишнем внимании к внешней стороне стихов и невниманию к содержанию. Сейчас, с появлением новых исследовательских работ, эти «обвинения» снимаются.
Обратимся к внешней стороне стихотворения «Февраль. Достать черни и плакать!» Добиваясь произведения на читателя эффекта «ощущения весны», Пастернак использует повторы звуков: «ветер криками изрыт» - с помощью аллитерации создается образ сырого, наполненного звуками, криками весеннего воздуха. Все стихотворение наполнено звуками и движением: «клик колес», передающий звук движущегося, перекатывающегося колеса, «грохочущая слякоть» - передает шум весеннего ливня; «перенестись», «сорваться», «обрушат». Создается ощущение не только движения и звуки, но и цвета, чему тоже способствуют повторы согласных. Пастернак на протяжении всего стихотворения возвращается к [ч] в сочетании со звуковым рефреном [черн]: еще раз повторяются «чернила» во второй строфе, в последней строфе появился глагол «чернеют»; к этому звуковому ряду подключаются другие слова: «грохочущие», «сличил», «тысячи грачей», «чей». Таим образом, стихотворение производит целостное впечатление чего-то черного и сырого, если можно так сказать.
В стихотворении «Еще более душный рассвет» Л. Гордиенко указывает на то, что «зрительные и звуковые образы сливаются: следует ассоциация с серым днем, серыми тучами, серой одеждой арестантов»: «накрапывало», «пыльным рынком», «рассвет был сер… как говор арестантов», «шинель», «пыльный отзвук». [5, 50]
«Совмещение и смещение звуковых и зрительных образов … - один из принципов поэтики Пастернак, - говорит Л. Гордиенко - он приводит к тому, что зрительные образы у него озвучиваются, а звуковые получают зрительное выражение» [5, 50].
В стихотворении «Рояль дрожащий пену с губ оближет…» можно почувствовать, что начальный стих воссоздает фонетический образ музыки. Этот эффект достигается чередованием звуковых повторов: «Рояль дрожащий пену с губ оближет», сочетающихся с губными и сонорными следующего стиха: «Тебя сорвет, подкосит этот бред». Читатель легко может представить экспрессивный, нервный стиль музыки, которая сопровождает последующее объяснение героя с героиней и становится метафорой.
Звуковые образы значили для Пастернака очень многое. Даже поэзию он определи как звучание:
Это – круто наливавшийся свист,
Это – щелканье сдавленных льдинок,
Это – ночь, леденящая лист
Это двух соловьев поединок.
Н. Банников, как и другие исследователи, не исключают взаимосвязь инструментовки стиха Пастернака с рисуемыми реальными предметами. «В стихотворении «Весна», - говорит он, - два первых четверостишия инструментованы на звуки [п] и [р], с опорой на гласную «а»: апрель, парк, реплики, гортань, пернатые, аркан, гладиатор – все эти слова как бы стянуты единой фонетической сетью и своими звуками говорят о терпкой и по-своему хрупкой атмосфере ранней весны» [2,498].
Что почек, что клейких заплывших огарков
Налеплено к веткам! Затеплен
Апрель. Возмужалостью тянет из парка,
И реплики леса окрепли.
Лес стянут по горло петлею пернатых
Гортаней, как буйвол арканом,
И стонет в сетях, как стенает в сонатах
Стальной гладиатор органа.
При чтении стихов Пастернака можно заметить, что самый употребляемый согласны звук – [р]. Это можно объяснить любовью Пастернака к грозовым ливням, «гроза» в его сознании раздваивается на грозу как явление природы и грозу как некое социальное явление. [Р] символизирует раскаты грома и треск молний. Ярким примером этого служит стихотворение «Наша гроза».
Гроза, как жрец, сожгла сирень
И дымом жертвенным застлала
Глаза и тучи. Расправляй
Губами вывих муравья
Звон ведер сшиблен набекрень.
О, что за жадность: неба мало?!
В канаве бьется сто сердец.
Гроза сожгла сирень, как жрец
Во второй строфе использование [з], [с], [ш], [ц] можно истолковать как передачу звуков падающих тяжелых капель дождя. Автор, увлекаясь созданием звукообразов, порой уходит от смысла:
Сквозь блузу заронить нары
И сняться красной балериной?
Всадить стрекало озорства,
Где кровь как мокрая листва?!
В целом [р] в этом стихотворении выражает «взрывные» эмоции: какое-то озорство, гнев, радость (злобную?), а также помогает определить цветоощущение: цвет пожара, бурый, розовый, бардовый, цвет пожара и румянца.
В стихотворении «Двор Пастернак создает звуковой узор повторами [в] и [р]:
Видишь, полозьев, чернеются швы,
Мерзлый нарыв мостовых расковырян
Двор, ты заметил? Вчера он набряк,
Вскрылся сегодня, и ветра порывы
Валятся, выпав из лап октября,
И зарываются в конские гривы
Аллитерация звуков [в] и [р] напоминают читателю порывы ветра. Эти звуки можно отметить в изображении ветра и в других стихотворениях:
Им ветер был роздан, как звездам – свет,
Он выпущен в воздух, а нового нет.
Или
Душистой веткою машучи,
Впивая впотьмах это благо…
При анализе стихотворения «Сложа весла» можно заметить, что в первой строфе почти отсутствует [р], но используются плавные сонорные [л], [н] и гласная [о]. Отсюда замедленность темпа и настроение покоя.
Лодка колотится в сонной груди,
Ивы нависли, целуют в ключицы,
В локти, в уключины – О, погоди.
Это ведь может со всяким случиться!
Во второй строфе Пастернак прибегает к аллитерации [р]. Что добавляет строфе убыстрение темпа и экспрессивную окрашенность:
Этим ведь в песне тешатся все.
Это ведь значит – пепел сиреневый,
Роскошь крошеной ромашки в росе,
Губы и губы на звезды выменивать!
[ш] у Пастернака означает скуку и уныние:
Я не знаю, что тошней
Рушащий лист с конюшни
Или то, что все в кашне
Все в снегу, и все в минувшем.
Ты близко, ты идешь пешком
Из городка и тем же шагом
Займешь обрыв, взмахнешь мешком
И гром прокатишь по оврагам
Чем утешить эту ветошь?
О, ни разу не шутивший,
Чем запущенного лета
Грусть заглохшую утишить?
Пастернаковские аллитерации порой могут оказаться необъяснимыми и неожиданными, но они никогда не нарушают естественной интонации стихов. «В них есть своя непосредственность и красота, и она рисуют нам Пастернака как большого и тонкого музыканта [2, 498].
Заключение
В итоге проделанной работы можно заключить, что смысловые и цветовые соответствия, пусть даже индивидуальные, существуют.
Изучение и развитие науки фоносамантики позволит прояснить многие вопросы языкознания и литературоведения, послужит очередным доказательством в пользу Б.Л, Пастернака, позволит устранить сомнения в смысловом содержании его стихов.
Список использованной литературы
1. Альфонсов В.Н. Поэзия Бориса Пастернака. – Л.: Сов. писатель. Линингр. отд-ние, 1990
2. Банников Н. О Борисе Пастернаке //вступительная статья
3. Гальперин И.Р. Информативность единиц языка: Пособие по курсу общего языкознания: Учебное пособие для вузов//И.Р. Гальперин. – М.: Высшая школа, 1974
4. Гончаров Б.П. Звуковая организация стиха и проблемы рифмы // Б.П. Гончаров. – М.: Наука, 1973
5. Гордиенко Л.Л. Творчество Б.Л. Пастернака в школьном изучении: Книга для учителя /Сост. и отв./ред. Н.М. Свирина. – 2-е изд., доп. – СПБ.: САГА: Азбука классика, 2005
6. Журавлев А.П. Звук и смысл: Книга для внеклассного чтения: 8-10 кл./ А.П. Журавлев. – М.: Просвещение, 1981
7. Казарин Ю.В. Филологический анализ поэтического текста: Учебник для вузов. – М.: Академ. Проспект, 2004
8. Квятковский А.П. Поэтический словарь. – М.: сов. энциклопедия, 1966
9. Лежнев А. О литературе: статьи /Лежнев А.: сост. Г.А. Белая. – М.: Советский писатель, 1987
10. Невзглядова Е.В. «О звукосмысловых связях в поэзии» // Филологические науки. – 1968. - №4
11. Озеров Л.А. Мастерство и волшебство: Книга статей /Л.А. Озеров. – М.: Советский писатель, 1972
12. Озеров Л.А. О Борисе Пастернаке. М.: Знание, 1990
13. Пастернак Б.Л. «Избранные произведения»
14. Тарановский К.Ф. О поэзии и поэтике /Сост. М.Л. Гаспаров. – М.: Языки русской культуры. – 2000
15. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие, - М.: Аспект Пресс, 1999
16. Федотов О.И. Основы теории литературы: В 2 ч. ч.1:Литературное творчество и литературное произведение. – М.: ВЛАДОС, 2003
17. Холшенков В.Е. Основы стихотворения: Пусское стихоложение: Учебное пособие для студентов филологических факультетов. – 4-е изд., испр. и доп. – М.: Академия, 2002