Много неожиданных компонентов вбирают в себя сказки Успенского. Помимо широко разлитого в них инженерного домысла, тут находят место и самые актуальные вопросы сегодняшнего дня. Иначе говоря, "оживленная" публицистика в том виде, в каком она может быть доведена до детского сознания.
Впечатляюще, смешно и по-детски нарисована фигура начальника, от которого зависит выдача кирпичей для стройки друзьям крокодила и Чебурашки. У начальника правило: все делать наполовину. Почему?"Если я, - объясняет он, - все буду делать до конца и всем все разрешать, то про меня скажут, что я слишком добрый и каждый у меня делает что хочет, А если я ничего не буду делать и никому ничего не разрешать, то про меня скажут, что я бездельник и всем только мешаю. А так про меня никто ничего плохого не скажет".
И, в полном соответствии со своей системой, наш герой разрешает выдать друзьям половину требуемого и для перевозки - половину машины. А спохватившись, что половина машины не поедет, он дает машину на половину дороги...
Неплохо входит в русло детской сказки и довольно "взрослый" по смыслу эпизод с корреспондентом, готовящим репортаж о стройке друзей. Записанные корреспондентом цифры показались ему неинтересными, и он "слегка подправил" их, увеличив все данные в десять раз...
"- Врунишка он! - негодующе характеризует его мальчишка-двоечник. - Мы с такими встречались!"
Правда и честность. Вот чего хотят персонажи сказки, вот что нужно нам и детям.
Все начинается с детства.
И если современная сказка наглядно раскрывает детям - пусть в форме шуточной, условной - бессмысленность и дикость войны, то это никак нельзя считать профанацией самой большой проблемы наших дней.
В сказке "Крокодил Гена и его друзья" (1970) зловредная старуха Шапокляк объявляет войну всем, кто делает добрые дела. Сама она живет лишь злыми. Крокодил задерживает ее вопросом:
"- Вам все равно, кому объявлять войну?
Пожалуй, все равно.
Тогда объявите ее не нам, а кому-нибудь другому. Мы слишком заняты.
Могу и кому-нибудь другому", - отвечает Крокодилу его нежеланная гостья.
Ей враждебен любой, не приемлющий ее злой философии...
Мы упоминали: в повести "Гарантийные человечки" обитающие на даче мыши объявляют войну гарантийным.
На недоуменный вопрос одного из человечков, зачем, собственно, воевать, следует ответ парламентера-мышонка:
"- Понятия не имеем. Такие обычаи сложились здесь за века. А наш солдат не думает: у нас, мышей, солдат выполняет обычаи веков".
Они не думают... А добрые гарантийные - думают. Самый старший из них, часовой мастер Буре, возвращается с дачи в город в сопровождении дружественного мышонка. Отличное дело может из этого выйти! До сих пор мыши с людьми не ладили. А ведь можно их помирить...
И разве не удачно и доступно формулирует один из существенных вопросов социальной философии гарантийный человечек Холодилин?
"... Если одни привыкли считать себя главнее других, они так и будут считать себя главнее, даже если их станет меньше. И в конце концов у вас выйдет, что не все важнее Одного, а один, самый важный, важнее всех остальных".
А главное - он перестает считаться с остальными.
Сюда примыкает и проблема хулиганства. Проблема, пожалуй, вневозрастная.
Один из человечков, живущий в телефоне-автомате, Кабытов, придумал антихулиганный механизм. Против тех, кто ломает автоматы. Но в управлении его проект отвергли - сочли негуманным. Они, наверное, хотели бы действовать ласковым увещанием: "Дорогой хулиганчик, не ломай, пожалуйста, наш автоматик!"
Не в бровь, а в глаз административным либералам, по-пустому тратящим речи там, где нужно власть употребить...
В большинстве случаев Успенский-сказочник не теряет ощущения интересов маленького читателя. Недаром он очень любит детей, постоянно общается с ними в семьях и детских коллективах, подмечает их типические черты, которые передает своим сказочным персонажам. Ведь настоящие его герои - сами дети. Даже в том случае, сел они принимают облик сказочный и сугубо оригинальный облик крокодила Гены, загадочного Чебурашки, говорящего и мыслящего кота. Эксцентричность поведения подобных действующих лиц восходит к реальным свойствам ребят.
Когда же двигателем сюжета становится настоящий ребенок, главенство его характера в сказочном повествовании Успенского приобретает особенную ясность.
Деятельный инициативный мальчишка - дядя Федор, соревнующийся в находках и выдумках с разумным котом Матроскиным, Девочка Галя, играющая значительную роль в благороднейшем замысле крокодила и Чебурашки - передружить всех, страдающих от одиночества. Любознательная Таня, настойчиво старающаяся разгадать загадку гарантийных человечков, - девочка, чей характер как бы раздваивается: одна половинка - добрая и деликатная, другая - озорная и неуемная.,.
Ни один из этих образов не мог бы возникнуть без пристальных любовных наблюдений над реальными детьми, не мог бы вызвать интереса маленьких читателей. Стремление ребенка к самостоятельности, склонное его не только усваивать потребные истины, но и вносить в них свое, детское, своеобразие; не только и не столько подчиняться общепринятому, но и находить подопечных для которых сам он, ребенок, становился бы авторитетом, - все это приводит маленького читателя в пестрое общество крокодила Гены и Чебурашки, пса Шарика и кота Матроскина, гарантийных человечков и самоуверенных лейтенантов мышиной кавалерии Мышкина и Подмышкина...
Весьма интересно сказывается это положение в повести Успенского "Меховой интернат, или Девочка-учительница" (1984).
На заброшенной даче третьеклассница Люся организовывает интернат "меховых" зверей, в котором она становится преподавательницей. Директор интерната, барсук, - по совместительству дворник, по совместительству же буфетчик. У каждого из воспитанников девочки Люси своя улыбка и своя озабоченность, свой характер движений и своя повадка. Они, собственно, не очеловечены, но по-забавному одухотворены - и бобренок, и бурундук, и муравьед, и горностай, и тушканчик, и белка, и волк и крот, что прячется в печку, и даже ленивец, пишущий свое имя на "сверхногамном языке"...
В трудный момент звери прибегают к помощи своей маленькой учительницы, и отец девочки принимает эту помощь как должное.
Главные враги мехового интерната - те, кого звери именуют "темнотюрами" - охотники-браконьеры. От темнотюров добродушные и любознательные Люсины питомцы в конце концов уходят в свои неведомые края. Для них еще не настало время. Оно настанет - время дружбы юных людей и зверей. Когда подрастут дети у тех и других.
Так воплощается в сказке о девочке-учительнице любимая идея Эдуарда Успенского. Идея дружбы. Гуманистическая направленность его сказок - самое главное в них. Она - в замысле "Крокодила Гены", чьи персонажи все свои действия направляют на то, чтобы всех передружить между собой, вопреки злодейским намерениям старухи Шапокляк; в замысле "Дяди Федора", где прекрасные качества кота Матроскина заставляют детей и взрослых подумать о бережном отношении к четвероногим друзьям; в замысле "Гарантийных человечков", где идея общего мира и единства трудолюбивых выступает главным образом в форме инженерной фантазии.
Если мы деятельно стремимся к улучшению нашей 1, и труда, нельзя не считать злободневным серьезный юмор новой сказочной повести Успенского "Двадцать пять профессий Маши Филиппенко " (1 988). Идея такая: смышленых, и притом "незамутненных", детей посылать на производство и в сферу обслуживания ироде. консультантов. Для улучшения работы. Результат не всегда смешон; зачастую он плодотворен. Там, где надо сломать косность привычки, и свежий детский взгляд полезен. Это уже не совсем сказка или почти не сказка, хотя ситуация в ней сказочная. Сказочность здесь не подкрепляется юмором, как обычно у писателя, а, скорее, вытесняется юмором. Но и здесь автор не теряет основной своей линии.
Говоря об этой своей книге, он заметил:
"В моей новой книге добры все. Если постоянно говорить детям о негативных сторонах жизни, им покажется, что мир вообще странный, плохой. А я хочу подарить им ощущение веселого и хорошего мира!
Ребятам необходима доброта..."
Нет, не побуждают ребят сказки Успенского смотреть на мир сквозь розовые очки. Они побуждают направлять все доступное им в русло доброты.
В сказочном телевизионном мультфильме по сценарию Успенского "Следствие ведут Колобки" герой работает на детской площадке, где находится НПДД - неотложный пункт добрых дел...
Спешите делать добро! Здесь призыв обращен и к детям.
И за веселую, занимательную, изобретательную художественную пропаганду деятельного добра мы можем условно извинить Успенскому кое-какие заметные излишества в его сказочном повествовании. Преимущественно те, где он неосознанно теряет присущее ему ощущение интересов ребенка. Излишества эти, как ни странно, полярно противоположны. С одной стороны, это сатирические тирады, касающиеся скорее воспитания взрослых, чем детей; с другой стороны - известная несдержанность в шутках, плетущихся, что называется, в хвосте детства.
Преодолеть эти погрешности - а на них не раз указывали Успенскому его редакторы - писателю необходимо. Во имя интересов ребят, для которых он работает.
Младшие подростки.
Детский фольклор формируется под воздействием множества факторов. Среди них - влияние различных социальных и возрастных групп, их фольклора; массовой культуры; бытующих представлений и многого другого. Устную традицию дети лучше всего узнают к 10-12 годам, она еще занимает и увлекает их. Подростки лет с 13 уже порывают с миром детства, ориентируются на нормы поведения своих более старших товарищей, воспринимая и их фольклор. Младшие подростки /10-12/ не потеряли интерес к своей мифологии, а их юмор почти всегда еще отражает именно детские понятия и представления. В дальнейшем жанры детского фольклора перерождаются в нечто иное, то, что живет и в фольклоре взрослых. С началом полового созревания у мальчиков и девочек складываются свои идеалы и интересы, понятия о мужском и женском типах поведения. Становится различным и их фольклор. У девочек - сентиментально-романтическая направленность. Они сочиняют романы, пишут дневники, ведут песенники. Чувствующая девушка и чуткий, верный и добрый юноша - вот их фольклорный идеал. "Низ", сексуальное занимает в фольклоре девочек меньшее место, чем у мальчиков. Они и более пассивные рассказчики анекдотов, особенно "неприличных". Мальчики иногда проявляют повышенный интерес к песенникам своих одноклассниц, но целиком отдаются стихии смеховой культуры, которой в песеннике отводится периферийное место. Представления мальчиков и девочек, как бы различны они не были, со временем изменяются и сближаются - когда сближаются сами девушки и юноши. Происходит взаимная корректировка их представлений и поведения. И знакомство с жизненными ситуациями, стереотипами поведения да и с мировыми сюжетами происходит у детей едва ли не главным образом через фольклор. Здесь будет сделана попытка описания основных жанров фольклора младших подростков. Материал собирался с 1987 по 1989г. в Ленинграде, в нескольких школах. Я выражаю благодарность всем детям, которые рассказали или записали для меня анекдоты, стихи, и прочее. Насколько фольклорно само детское сознание, можно увидеть из их сна отражение яви, всего накопленного детской психикой за день и за все годы с рождения, если не ранее. Механизм сна изучен пока еще мало, и в чем первооснова этих снов - сказок, мифов, страхов, можно только догадываться. Как представляется, сны одновременно и источник, и составная часть детского фольклора, детской мифологии. Ее составляют представления детей о сверхъестественных существах, рассказы о встречах с ними; различные гадания, вызывания духов и т.п. Архаический фольклор, дошедший в передаче взрослых и детей многих поколений, и новые бытующие представления о сверхъестественном, слухи, активно взаимодействуют, образуя новые сюжеты или наполняя сюжеты старые обновленным содержанием. Несколько замечаний по жанру "страшилок". Дети стали часто рассказывать о событиях, свидетелями или участниками которых они были. Образы народной мифологии занимают в рассказах гораздо большее место, чем бандиты, шпионы и под. (обратное наблюдали О. Гречина и М. Осорина, см. их работы/. Носителями зла часто выступают родители, как и в "садистских куплетах" /см. дальше/. Среди детских мифологических рассказов можно обнаружить тексты, сюжеты и мотивы которых традиционны в фольклоре взрослых: "Леший и русалка выдаю себя хохотом", черт является в образе человека с рожками /копытами, хвостом, железными зубами, или огнем во рту", "ребенок предупреждает сестру о нечистых". Происходит это так: "... сидят они за столом, а у маленькой девочки ложка-то под стол упала. Ну, полезла она за ней, смотрит: а у всех ребят-то /приехавших неизвестно откуда на святки, - В.Л. / вместо ног копыта. Выглянула она из-под стола-то, а у них на голове рога"/I/. Этот рассказ соотносим с детской "страшилкой" "Красные копыта и клыки". Вносят новые сюжеты /из научной фантастики, фильмов - ужасов и др. / пионервожатые в лагерях - дети часто просят рассказать им на ночь страшную историю. Смех занимает в жизни ребенка очень важное место. Как и трагическое, он - способ познания мира. Из устных жанров первое место по распространенности занимают анекдоты. Их знают и пересказывают практически все дети. Чем дети старше, тем большее влияние на их фольклор оказывает фольклор взрослых, который они, часто не понимая, стараются осмыслить и воспроизвести в своей среде. Более активными рассказчиками оказались мальчики. Обычно под анекдотом понимают "краткий устный рассказ с остроумной концовкой" /2/. Он изображает одну или несколько сценок, связанных единым смыслом и представляющих небольшое сюжетное повествование/ в сказке же - развитый сюжет и традиционные формулы и приемы/. Возможно говорить и об "анекдотической сказке", в которой выделяется условно следующий ряд тематических групп: анекдоты о глупцах, хитрецах, плутах, злых и неверных или строптивых женах, о попах /там же/. Детские анекдоты почти исключительно посвящены глупцам, простакам, "которые в своих действиях прежде всего нарушают элементарные законы логики" /там же/. Абсурдными и комичными могут быть и поступки героев, и обстоятельства, в которых они действуют.д.ля них характерно сжатое изложение, в них нет описаний и минимальное число второстепенных членов. Как только текст рассказывается более красочно, чем обычно, и в нем используются некоторые сюжетные формулы, он приобретает черты сказки. О популярности того или иного анекдота можно судить по количеству собранных вариантов текста, и по количеству анекдотов какой-либо серии. Очень популярен анекдот /и известно много его вариантов/ о попугае, который летал учиться "хорошим словам"; бесконечно много анекдотов о Василии Ивановиче и Петьке. Часть текстов заимствуется у взрослых и старших приятелей. Некоторые из них дети адаптируют к своему восприятию и понятию о комическом, часть заимствуется без изменений и не всегда понятны детям. Но знать и рассказывать такие анекдоты почти обязательно. Анекдот - некий символ, достаточно важный, чтобы в некоторых случаях изображать его понимание. Часто рассказчики заканчивают анекдот словами "поняли?" или "дошло?" Поначалу детям понятны и интересны лишь элементарные комические ситуации. И, слушая анекдоты, дети учатся смеяться и познают комическое. Как показали опросы, дети с разным уровнем развития реагируют на анекдоты по-разному. Открывается возможность использовать анекдоты в качестве теста на развитость интеллекта и чувства юмора. Чем старше дети, тем большее влияние фольклора взрослых они испытывают. Отражается в фольклоре и интерес к взаимоотношениям полов, к сексу. Большое место занимают в анекдотах тема туалета и испражнений/ так же и в других жанрах, например, в дразнилках/. Об этих вещах, как и о сексе, не принято говорить со взрослыми, и это тоже делает их привлекательными. Любимые герои детских анекдотов - из мультфильмов и кинофильмов, массовой деткой культуры. Много анекдотов, герои которых - люди разных национальностей - представляют различные типы поведения. Интересно, как дети представляют себе национальные характеры, какие черты приписывают той или иной нации. Детям доступен самый простой способ деления на "своих" и "чужих" - по национальностям. В этом примитивном мышлении выражается детский национализм, с этого он начинает формироваться. Интересует детей только тип поведения фольклорного героя, и это накладывается на общую фольклорную традицию в фольклоре многих народов существуют анекдоты о людях другой национальности, живущих по соседству. Им часто приписываются негативные черты /скупость, глупость и т.д./. Но в данном случае подобные тексты поддерживаются не столько фольклором, сколько официальной пропагандой. Неоднократно фиксировалось употребление слов "китаец" и "чукча" в значении "глупый человек", "еврей"в качестве отрицательной оценки. Возможно разделение анекдотов на одномоментные /элементарная сценка, короткая цепочка предложений - возможно пересказать одним/ и сюжетные /средняя цепочка предложений, одним пересказать невозможно/ /5/. Дети безусловное предпочтение отдают анекдотам сюжетным. Происходит это, скорее всего, потому, что слушатель такого анекдота имеет время "включиться" в его тему, понять и оценить комизм, заключенный в нем. Анекдоты одномоментные требуют от слушателя мгновенной реакции на комическое, и не все дети на нее способны. Большинство анекдотов начинается с описания вводной ситуации с предполагаемой реакцией героев и слушателей. Герои существуют в различно оцененных ситуациях, далее следуют их действия, адекватные их пониманию ситуации. Слушатель смеется над ситуацией и над героями, которые этой ситуацией не владеют /и тем самым, кроме всего прочего, сомоутверждается/. Иногда приходится смеяться и от неожиданности, когда не овладел сначала ситуацией и слушатель. В детском фольклоре, как и в фольклоре архаическом, существует неразличение животного и человеческого миров. Возможно, это обуславливается целым комплексом - традицией детских сказок, мультфильмами, сохранением классической традиции. "... детали /классических народных анекдотов животного цикла - В.Л. / становятся излишними и опускаются. Анекдотические ситуации откровенно, гротескно неправдоподобны, обычно доведены до абсурда" /6/. То же можно сказать и о детских анекдотах. Кроме того, и в тех, и других "абсурдность... граничит не с ужасом, а с веселой игрой, с ощущением полной нереальности происходящего" /там же/. Изучение детских анекдотов животных позволит уточнить многое относительно бытования, сюжетного богатства анекдотов народных, и не только о животных. Сериал анекдотов о крокодиле Гене и Чебурашке основывается на содержании повести Э. Успенского, других популярных героев - Василия Ивановича и Петьку в фольклоре ждало не продолжение их жизни на экране или повести, а совершенно другая жизнь, смешная и печальная одновременно. Дети с удовольствием рассказывают друг другу анекдоты, хорошие рассказчики /и ребята, знающие много текстов/ пользуются популярностью среди дpузей. Анекдоты распространяются быстро, этому способствует внешкольное общение детей. Русская фольклорная небылица изучалась мало, небылица детская - еще меньше. В диссертации Е.М. Левиной "Русская фольклорная небылица" традиционным детским небылицам посвящена отдельная глава. Современных небылиц, по сравнению с другими жанрами, записано мало. Но это среди стихотворных текстов /традиционная небылица всегда рифмованная /8/. Но небыличные мотивы можно проследить во многих детских анекдотах. Например, текст N 2 рассказывается детьми как анекдот, но он обладает всеми признаками небылицы. В нем есть иллюзия логики повествования, открытая композиция, наличие одного разрастающего мотива, оксюморонность в качестве юморообразующего элемента, кумуляция, антропоморфизм, присущий детской небылице /признаки небылицы взяты из диссертации Е.М. Левиной/. Возможно, жанр устного юмористического рассказа, процветающий в детской среде, возник на стыке /при взаимовлиянии/ анекдота, небылицы, сказки. Автором первого, ставшего классическим текста "садистского куплета" был ленинградский детский поэт Олег Григорьев. Войдя в издавно существующую традицию черного юмора, этот текст вызвал к жизни десятки, если не сотни, аналогичных. Черный юмор всегда привлекал детей, и в их репертуаре такие произведения были. Например, гимназический анекдот 1910-х г. г.: "Сережа пришел с экзамена? - Да. - А где он? - В гостиной висит". /В. Каверин "Перед зеркалом"/. Содержание "садистских куплетов" часто построено на нарушении родительского запрета, можно их сравнить и с небылицей, комический эффект в которой "основан на противоречии поведения и чувст его героев моральным нормам и принципам" /9/. Связано их распространение и с общей дегуманизацией общества. Сегодня "садистские куплеты" теряют былую популярность, пик которой пришелся на начало 1980-х. Их существование поддерживается отчасти за счет смены героев, увеличением традиционных дву- и четверостиший до четырех, шести и восьми строк. К "классическим" строкам добавляются новые. В общем, жанр пережил время своей всеобщей популярности и живет обыкновенной фольклорной жизнью, меняясь и забываясь. Дети из многих стран юмористически относятся к хрестоматийным стихотворениям. Экспансия эстетики взрослых наталкивается на сопротивление здоровой психики, детской "низовой" культуры. Серьезное стихотворение превращается в свою противоположность, и это характерно, ведь, "понимая "низменное" как символическое наизнанку", Ф. Шеллинг видел в переиначивании сущность комического вообще"/10/. И далее; о древнерусском и польском "изнаночном мире": "в известном смысле о произведениях такого рода можно говорить, как об "антитекстах", где само по себе нарушение нормы становится основополагающим принципом их созданий" /11/. Известно, что в детский фольклор "спускаются" отдельные про - изведения и даже жанры фольклора прошлых лет. В детской среде они хорошо сохраняются, подвергаясь иногда изменениям. Несобранные в свое время, они могут быть восстановлены - полностью или частично - по текстам, записанным от детей. Среди публикуемых ниже текстов - "Сказка-байбаска..." - вариант известной детской песни ХIХ века; вероятно, подлинная песня времен Великой отечественной войны "На базаре бомбочка рванула..." И прав был Е.А. Костюхин, однажды в разговоре заметив: "детский фольклор - мусорная яма, глубины которой мы себе не представляем". Имелась ввиду большая переимчивость детского фольклора, к тому же, выбрасывается чаще не плохое, а ненужное, переставшее быть необходимым. В детском фольклоре пользуются популярностью рисованные загадки. Среди них можно выделить два подтипа - для одних рисунок необходим, для других достаточно словесного описания, но для наглядности они сопровождаются рисунком. Например: "Дом, две трубы, мальчик закинул мяч. Кто его достанет?" Ответ: "поп" /контуры труб и мяча образуют это слово/. Или: "идет старуха, бутылки несет. Столкнулась с милиционером. Что она должна сказать? Ответ: "виновата" /на рисунке - два магазина с вывесками: "вино" и "вата"/. Загадки без рисунков: "Как мальчику пройти к бабушке, там два льва бегают?" Ответ: "Львы не кусаются, это Лев Толстой и Лев Кассиль". "Дорога, идет мальчик. Он несет сдавать бутылки. На его пути стоит пьяница, не пускает его. Рядом с пьяницей яма. Как поступить мальчику?" Ответ: "Бросить бутылку в яму, крикнуть: "водка!" Пьяница за ней полезет, тут-то мальчик и пройдет". Рисованные загадки известны и зарубежным детям, они называются "picture riddles" /12/. Детские игрушки накопляются целыми поколениями детей /13/. В начале века это были: "разные свистки, дудки, пищики, жужжалки, погремушки, вертушки, кубари, катки /диски, катаемые вдаль/, кегли, луки, стрелы, самострелы /для метания камней, стрел и т.п. /, хлопушки, брызгалки /нечто вроде насоса из пустотелого тростника/, выдувалки /для стрельбы горохом, картофелем и т.д. /, также игрушки, сделанные детьми в подражание орудий разного рода сельскохозяйственного труда, домашней утвари и т.п." /там же/. Изменились названия, материалы, а типы и конструкции большей частью сохраняются. Не вдаваясь в подробности изготовления детских игрушек, перечислю некоторые из них, бытующие среди детей 10-12 лет, а иногда и более старшего возраста.1. Различные приспособления для стрельбы /жеваными бумажками, мелом, резинками, крупой, водой, проволкой, камешками/; трубочки, рогатки, шприцы, самострелы разных конструкций, емкости из бумаги.2. Хлопушки /для пугания и издавания громких звуков/, сложенные из бумаги; трубка с гвоздем и резинкой /наполняется серой со спичек/.3. "Настольные" игры: в фантики /по фантикам от жевательных резинок бьют рукой, у кого он перевернется, тот его забирает себе/; в машинки /из бумаги, чья дальше прыгнет, это модифицированная "лягушка"/.4. Фигурки из проволки и резинок /круглых и стирательных/: скелеты, роботы, люди. Детям нравится, как они прыгают и дергаются в суставах. В последнее время среди ленинградских школьников распространилась игра в "сифу". "Сифа" - /от "сифилис"/ любой предмет, который дети назначили быть "сифой". Это может быть палка, бумажка, старый тапок, и т.д. Ее кидают друг другу /"пятнают"/ и от него нужно как можно быстрее избавиться, а еще лучше - вообще не дать дотронуться им до себя. Иначе тот, кого "запятнали", становится предметом насмешек /как бы пеpеносно - сифилитиком/. Часто таким образом надсмехаются над школьниками - изгоями, и теми, кто участия в игре не принимает. Но правила распространяются и на них... Герои видеофильмов переходят не только в словесный /анекдоты/, но и в игровой фольклор детей. Нападая друг на друга с ужасным видом, дети играют в "вампиров" /"тай-тай, налетай, кто в вампиров играй!"/. Дети играют и в "ниндзю", героя многих фильмов, кидая друг в друга сделанную из двух листов бумаги четырехконечную звезду. Попасть могут больно. Игровой фольклор впрочем, как и словесный, вообще часто служит выходом детской агрессии.