Содержание
Введение
1. Познавшие любовь и боль
2. «Обывательское» счастье
3. Влияние Тургенева на любовную прозу Чехова
4. «Темы о любви» и призыв к перемене мировоззрения
5. Художественный стиль Чехова в любовных рассказах
Заключение
Список литературы
Введение
Антон Павлович Чехов – величайший прозаик и драматург, живший и работавший на стыке двух веков впитал в себя все лучшие образцы классической русской литературы и дополнил их истинным пониманием человеческой души. Именно эти обстоятельства и гений писателя позволили ему оставить огромное наследие, в числе которого пьесы, рассказы и повести.
Последние отличаются широтой тематики: это и социальные и психологические и философские и лирические картины русского быта, то трагичные, то иронические, то сатирические. Не последнее место в работах Чехова занимает тема любви, взаимоотношений между мужчиной и женщиной, как одной из самых важных, основополагающих и всеобъемлющих сфер человеческой жизни.
Писатель Д. В. Григорович, приветствовавший талант молодого Чехова, заметил в одном из писем к нему: «Ваш горизонт отлично захватывает мотив любви во всех тончайших и сокровенных проявлениях». При этом он среди произведений Чехова 80-х гг. выделил «Несчастье», «Верочку», «На пути», «Егеря», «Агафью».
К ним можно прибавить другие рассказы и повести 80-х, 90-х, 900-х годов, в которых нашла отражение целая гамма тончайших человеческих переживаний, воплощены, казалось бы, все оттенки, все роды любви.
1. Познавшие любовь и боль
Юная героиня рассказа «После театра» полна еще не любовью, а предчувствием любви, светлой радостью, вызванной взволновавшей ее музыкой П. И. Чайковского, поэтичным письмом Татьяны. Иная, трагическая нота окрашивает рассказ «Володя», в котором первое чувство семнадцатилетнего гимназиста оказалось опошленным, осмеянным.
В знойный и душный летний полдень встречаются егерь Егор и его жена Пелагея, беззаветно любящая мужа и горько сожалеющая, что между ними «ни разу любови не было» («Егерь»), Да и не может быть любви между егерем, лучшим стрелком в уезде, человеком «вольного духа» и робкой «лапотницей», на которой его женили насильно. Понимает это и Пелагея, но не может оторвать глаз от уходящего мужа, поднимаясь на цыпочки, чтобы хоть еще раз увидеть его белый картузик.
Ни страх перед побоями, ни стыд не могут удержать в доме нелюбимого мужа героиню рассказа «Агафья». «Безрассудная решимость, бессилие, боль» слышатся в смехе Агафьи, обнимающей любимца местных баб огородника Савку.
«Неволей» вышла замуж и героиня рассказа «Бабы» Машенька, трагическую историю которой рассказывает хозяину постоялого двора Дюде проезжий купец Матвей Саввич. Роковую роль в жизни Машеньки сыграла встреча с Матвеем Саввичем, соблазнившим ее, а затем старавшимся развязаться «с любвишкой»... Суд, обвинение в отравлении мужа, лицемерные, ханжеские наставления бывшего любовника, путь на каторгу, смерть... Такова судьба Машеньки. И эта горестная женская доля — не исключение. Жена младшего сына Дюди, Алешки, краса вица Варвара, выданная против воли в богатый дом, готова любой ценой избавиться от ненавистного мужа. «Я молодая, здоровая, а муж у меня горбатый, постылый, крутой, хуже Дюдн проклятого»,— говорит Варвара, предлагая другой невестке Дюди, забитой несчастной женщине: «Давай Дюдю и Алешку изведем». Написанный вскоре после возвращения с Сахалина рассказ «Бабы» насквозь «просахалинен» (выражение Чехова) — такую или похожую историю мог слышать писатель, беседуя с каторжанами.
Трагически складывается жизнь многих героев Чехова — и не только принадлежащих к народной среде. Жертвой бессердечной, обманувшей и обобравшей его женщины стал спившийся помещик в рассказе «Осенью». Как бесценное и единственное сокровище хранит он медальон с портретом той, которая надругалась над его любовью. В этом рассказе Чехов наметил черты особенно ненавистного ему образа женщины-хищницы, бессовестно эксплуатирующей чувства человека, имевшего несчастье полюбить се. В таких шедеврах зрелого Чехова, как «Попрыгунья» и «Ариадна», этот женский тип получит яркое, психологически точное, реалистически многогранное воплощение.
Читая Чехова, можно заметить определенную закономерность. Благополучны, довольны собой обычно обыватели, строящие жизнь по определенному шаблону, довольствующиеся узаконенными формами существования. Антошей Чехонте таких рассказов написано немало. Но те герои, которым автор сочувствует, которые достойны любви и счастья, как правило, несчастны, взаимная любовь обходит их.
В отношении же к обывательскому «счастью» Чехов беспощаден. Он советовал брату Александру в одном из писем 1883 г.: «Есть у тебя рассказ, где молодые супруги весь обед целуются, ноют, толкут воду... Ни одного дельного слова, а одно только благодушие! (...). А опиши ты (...) как пошл твой герой, довольный своим ленивым счастьем, как пошла твоя героиня, как она смешна в своей любви к этому подвязанному салфеткой, сытому, объевшемуся гусю...»
2. «Обывательское» счастье
Показательна творческая история «Шуточки». Рассказ в первой редакции кончался словами героя-рассказчика: «Но тут позвольте мне жениться». Этот «счастливый конец» соответствовал и всему толу юмористического рассказа и образу героя, типичного обывателя, осмеиваемого Чеховым. Но затем писатель переделал «Шуточку», наделив героя душевной тонкостью, способностью задуматься над жизнью. Поэтичнее стал и образ Наденьки - Чехов, в частности, снял фразу в ее внутреннем монологе: «Это ты, братец, сказал! Ты!» В результате юмор Антоши Чехонте приобрел лирическую окраску, характерную для зрелого Чехова.
Рассказ «Учитель словесности», вначале прямо названный «Обыватели», также в первой редакции имел «счастливый конец» и завершался свадьбой учителя словесности Никитина. Однако позже Чехов дописал рассказ и привел Никитина к глубокому разочарованию в своем семейном счастье и обывательском окружении. Чехову понадобилось изменить название — прозрение Никитина вывело его из круга обывателей, «довольных своим ленивым счастьем».
«Тогда человек станет лучше, когда вы покажете, каков он есть» — такую заметку оставил Чехов в своей записной книжке. Все рассказанные Чеховым истории правдивы, в них — и это отмечали уже современники Чехова — не чувствуется «сочиненности», не видно желания автора успокоить читателя благополучными концами.
Сборник открывает повесть «Цветы запоздалые», название которой взято из первой строфы известного романса па слона А. Н. Апухтина:
«Ночи безумные, ночи бессонные,
Речи несвязные, взоры усталые...
Ночи, последним огнем озаренные,
Осени мертвой цветы запоздалые.»
Повесть — одно из самых ранних произведений Чехова, где автор ведет рассказ в манере, характерной для юмористической журналистики того времени: постоянно вмешивается в происходящее, дает оценку персонажам и их поведению. Однако этот авторский комментарий несет и важную функцию — придает иронический оттенок мелодраматической истории любви Маруси Приклонской, представительницы обедневшего княжеского рода, к вышедшему из низов преуспевающему доктору Топоркову.
«Цветы запоздалые» интересны тем, что в этой повести отчетливо намечен ряд мотивов и образов, получивших дальнейшее развитие в произведениях Чехова последующих лет.
Так, в докторе Топоркове можно усмотреть черты, сближающие его с другим доктором, главным героем рассказа «Ионыч». Знаменательно, что уже в своей ранней повести Чехов поставил под сомнение, развенчал мнимые ценности буржуазного общества (цель и смысл накопительства, веру в силу денег). С несомненной симпатией нарисован в повести образ Маруси Приклонской, трогательны ее мягкость, душевная чистота, готовность жертвовать собой. Но в то же время автор не устает подчеркивать, что Мауся живет в нереальном мире, созданном ее воображением. Только избыток фантазии позволяет ей наделить Топоркова, думающего лишь о пятирублевках и невесте с богатым приданым, чертам» человека благородного, необыкновенного, почти героя.
Однако именно эта вера и сила любви Маруси оказались способными преобразить Топоркова, заставить его понять, что подлинное счастье может принести не богатство, а любовь. Но это духовное возрождение Топоркова наступает слишком поздно. Чехов в дальнейшем не раз будет возвращаться к волнующей его мысли о великой силе любви, способной сделать человека выше, лучше, чище,— вплоть до «Дамы с собачкой».
3. Влияние Тургенева на любовную прозу Чехова
«Цветы запоздалые» — одно из первых произведений, связанных с традицией И. С. Тургенева. Княжна Маруся, ее идеальный мир, ее вера в добро и красоту — явно книжного происхождения. Среди ее любимых авторов, несомненно, можно назвать Тургенева. Брат Егорушка, который не стоит доброго слова, представляется ей неудачником, человеком непонятым окружающими, честным, любящим: «Маруся (простите ей, читатель!) вспомнила тургеневского Рудина и принялась толковать о нем Егорушке».
Тургенева — одного из самых тонких лириков, певца любви, создателя пленительных женских образов — связывали с именем Нехова уже первые критики и читатели, находившие сходство в их произведениях. Так, черты «тонкой поэтической прелести, такие тургеневские черты» заметила в «Доме с мезонином» литератор А. А. Андреева, о чем писала Чехову. Верность Чехова в этом
В рассказе «тургеневской школе» отметил известный в свое время критик А. Скабичевский. Персонажи рассказа «Верочка» вызывали в памяти тургеневскую «Асю», а в герое рассказа «На пути» находили черты Рудина. Была замечена и связь «Егеря» с рассказом Тургенева «Свидание», а «Ариадны» — с повестью «Вешние воды» (образ чеховской героини сопоставлялся с образом Марии Николаевны Полозовой).
Позже многие советские исследователи освещали проблему творческих связей Чехова и Тургенева, раскрывая живую связь традиций и отмечая новаторство Чехова (А. Долинин, Г. Бердников, М. Семанова и др.). «Рассказ неизвестного человека» — одно из самых «тургеневских» произведений. О Тургеневе говорит, в частности, один из его главных героев, петербургский чиновник Орлов, человек циничный, разно душный к окружающим, но которому, однако, нельзя отказать в уме и наблюдательности. В обстоятельствах, осложнивших его жизнь (роман с Зинаидой Федоровной, молодой замужней женщиной, который он воспринимал как легкую, приятную интрижку, завершился, против его желания, ее разрывом с мужем), Орлов обвиняет Тургенева, героиням которого якобы подражает Зииаида Федоровна. Зинаида Федоровна действительно (как когда-то Маруся Приклонская) плохо знает жизнь и создает свой идеальный «книжный» мир, в котором Орлову заранее уготовано место подлинного героя, служителя идеи. Сама же Зинаида Федоровна, если следовать литературному образу — Елене Стаховой из «Накануне» — должна находиться рядом с любимым человеком и разделять его безусловно передовые убеждения. Орлов решительно открещивается от этой роли. «Я не тургеневский герой, и если мне когда-нибудь понадобится освобождать Болгарию, то я не понуждаюсь в дамском обществе»,— признается он приятелям, цинично прибавляя: «На любовь я прежде всего смотрю как на потребность моего организма, низменную и враждебную моему духу...»