«… Камень утратит природою данный
начальный и подлинный облик,
И новый зловонный из кожи мешок
как в сказке его облачит».
Окунувшись в мир страстей, Камень теряет свою одухотворенность и чистоту, становится «живой тварью», «вонючей кожаной сумой» - вместилищем страстей. Символический образ сжимающейся кожаной сумы (подобно шангреневой коже) традиционен в китайской литературе, он встречается также в романе Ли Юя «Подстилка из плоти».
В романе дано описание яшмы Тунлинбаоюй, которая при рождении Баоюя находилась у него во рту:
«Это камень величиною с воробьиное яйцо, сияет словно утренняя заря, белизной напоминает молоко и пронизан прожилками всех цветов радуги.
На лицевой стороне:
Ни в чем нет ошибки, ничто не забыто
Святых долголетье, успехов избыток.
На оборотной стороне была надпись, рассказывавшая о его свойствах:
Во-первых, изгонит нечистую силу,
Второе — излечит болезни, обиды,
А в-третьих, предскажет судьбы перемены».
Три свойства яшмы — три дара, данные Баоюю при рождении, которые помогут ему выжить в мире и найти Путь.
Однако это тот же грубый, неотделанный камень, который бросили когда-то у подножья хребта Цингэн.
Баоюй заболевает из-за того, что яшма, символизирующая его истинную суть, теряет свою чистоту. Буддийский монах, пришедший излечить Баоюя, говорит о ней:
«Прежде «баоюй» обладала чудесными свойствами, но заключенный в ней дух ныне лишился своей волшебной силы, ибо увлечение музыкой и женщинами, жажда славы и богатства и другие мирские страсти, словно сетью, опутали его обладателя.
Румяна запачкали блеск драгоценный,
покрыл его пудры налет».
Камень содержит Путь в самом себе; будучи твердым и неизменным, вмещает ветер и поток; следует им, не подчиняясь, но являясь их воплощением. Ключ к Баоюю — «баоюй», драгоценная яшма, которую он носит на шее, не понимая ее сущности. Баоюй пренебрегает ею, на протяжении действия всего романа пытается ее уничтожить, но яшму нельзя разбить, ее можно только осквернить, отдалиться от ее сути. Теряя Тунлинбаоюй, Баоюй теряет разум, аппетит, становится слаб физически. Матушка Цзя, бабушка Баоюя, говорит о яшме: «Это корень жизни Баоюя, утратив «баоюй», он теряет дух». Только после того, как Баоюй прозрел, отождествился с Камнем, яшма ему больше не нужна.
в) имена
Исследователи романа (Чжан Синьчжи, У Шичан, Плакс, Л.П. Сычев и др.) обычно указывают на символический смысл имен главных героев. Чжан Синьчжи полагал, что все имена романа имеют скрытый смысл. Многие имена больше напоминают прозвища. Некоторые из них разъясняются автором, некоторые имена ироничны (к примеру, Баоюй спрашивает одну служанку, видимо, достаточно непривлекательную: «В твоем имени есть слог «сян» – «благоуханная»? Смени имя.»), смыслы некоторых раскрываются самими героями или домысливаются читателем.
Имя у Цао Сюэциня - это часть образа. Об этом приеме Цао Сюэцинь говорит сам уже в 1-й главе романа. Многие комментаторы указывали, что в именах автор использует прием омонимии, и рекомендовали читателю при чтении романа прежде всего принять во внимание смысл имени героя. (В русском издании романа смысл имен героев не раскрывается дополнительным переводом, отчего специфика имени и самого романа ускользает от читателя). Имена в романе указывали на какие-то черты героя (к примеру, имя Дайюй акцентирует внимание на бровях девушки, которые, поскольку она часто грустит и плачет, на ее лице могут быть самой выразительной деталью), на социальное положение (например, слово «драгоценность» в именах Баоюя и Баочай), на отношение к герою других персонажей (как имя Сижэнь «Привлекающая [ароматом] людей»; имя Дайюй звучит как «носящая яшму», что указывает на ее отношения с Баоюем, «драгоценной яшмой») и даже на линию поведения героя. О.М. Фрейденберг в работе «Миф и литература древности» отметила, что «основной закон мифологического, а затем и фольклорного сюжетосложения заключается в том, что значимость, выраженная в имени персонажа и, следовательно, в его мифологической сущности, развертывается в действие, герой делает только то, что семантически сам означает» (Фрейденберг, 1998, с.249).
Фамилии Цзя и Чжень – омонимы слов «ложный» и «истинный, настоящий». В романе «Сон в красном тереме» ложное и истинное постоянно меняются местами, одно принимает вид другого, словно подтверждая надпись на вратах Страны Грез, которая гласит, что в жизни людей истинной и ложное взаимообратимы, как бытие и небытие, как жизнь и сон.
Имя Баоюй несет идею неизменной сущности героя, которая предопределяет его линию поведения. Баоюй «родился с драгоценным камнем во рту и поэтому ему дали имя Баоюй, что значит «Драгоценный нефрит». Баоюй
Имя Баоюя имеет и другой смысл. В быту оно часто используется в значении «мой драгоценный ребенок», «мое сокровище» или шире – «красивый ребенок». Имя Баоюй в романе приобретает обобщающее значение, это всякий «красивый ребенок» в знатной семье, которого слишком балуют. Так, в романе появляется двойник героя – Чжень Баоюй, «точь-в-точь как Баоюй из семьи Цзя».
В поэзии Тан (VIII-IX вв.) сочетание «бао-юй» употреблялось по отношению к любимой. Имя Баоюй таит в себе смысл «красивый юноша», «красавчик».
Чжан Синьчжи, исходя из метафизической концепции романа, считает, что у Баоюя нет имени, так как он относится к сфере «до бытия». Баоюй – дух, в этом смысл его неизменной природы как камня.
Сочетание «бао-чай» (см. комм. Хунлоу мэн, 1982, т.1, с.67) имеет смысл «драгоценная шпилька для волос», и используется как имя по достижении совершеннолетия. Разломанная шпилька и разломанное пополам зеркало – символы разлуки влюбленных или супругов. Имя Баочай – «Драгоценная заколка» как бы уже таит в себе смысл о ее несчастной судьбе. Баоюй и Баочай – это замещающие определения, используемые вместо штампа «красавица и талантливый юноша». Цао Сюэцинь пишет о юноше – «красавце», точно «драгоценный нефрит» и «девушках, драгоценных шпильках».
Символический образ и иносказательный смысл заложен и в именах других героинь. Имя одной из служанок Хоци можно поня ть как «начало беды», и такая расшифровка отвечает роли, которая бала назначена служанке по сюжету. Имена барышень из семьи Цзя Юаньчунь, Инчунь, Таньчунь, Сичунь имеют отношение к четырем праздникам, девушки родились в праздничные дни и их назвали в соответствии с этими днями. Если их имена составить в одну строку, как слова «юань - ин - тань – си», то они могут быть прочитаны как анаграмма: «юаньин таньси», что означает «С самого начала надо вздохнуть». Имена содержат намек на несчастную судьбу девушек: Юаньчунь и Инчунь рано умрут, Таньчунь выдадут замуж в дальние края, Сичунь пострижется в монахини. Имена-образы подразумевают связь жизненных судеб героев, создают атмосферу загадочности.
II.4. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ РОМАНА ТРАДИЦИОННОЙ И СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОЛОГИЕЙ
Комментаторские и критические работы о романе начали появляться начиная с XVIII века и впоследствии составили многочисленную литературу о романе, объединенную термином «хун сюэ» - «хунлоумэноведение». Уже первые рукописные списки романа (1754, 1759, 1760) сопровождались критическими пометками на полях и по тексту в виде точек и кружочков красной краской, – этот прием «немого», «бессловесного» комментирования назывался «чжи янь» или «чжи пин», что буквально значит «комментарий, сделанный румянами». Другой тип комментария был в виде замечаний, выписанных на верхних полях и между строк, – последний назывался «надбровным комментарием».
Наибольшее влияние на традиционную филологию имело издание Ван Сюэсяна (1840) и Чжан Синьчжи (1841). Вслед за комментированными изданиями романа скоро стали появляться и критические работы; Чжоу Чуня «Записки по прочтении романа «Сон в красном тереме» (1794), «Разговор о снах в романе «Сон в красном тереме» Эрчжи даожэня, «Широкое толкование романа «Сон в красном тереме» (1902), «Скрытые смыслы, заложенные в романе «Сон в красном тереме» Хун Фаня (1913) и др. В 1850 г. было написано сочинение «Как читать роман «Сон в красном тереме», его автором был Чжан Синьчжи. Он воспринял роман как сочинение метафизическое, в котором воплотились «следы природности и принципы бытия», и сопоставил развитие действия романа с «Книгой перемен» (И цзин) – со сменой гексаграмм в ней. Чжан Синьчжи особо подчеркивал символику романа. Лу Синь, подводя итог разбросу оценок романа «Сон в красном тереме», отметил: «знатоки «Книги перемен» видят в романе «Книгу перемен»; даосы – разврат; те, кто пишет о романах «писателей-гениев», – хорошо сработанный текст; революционеры - воплощение своих упований, а любители слухов – отражение дворцовых тайн».
Особо нужно выделить работы Шэнь Пинъяна, Цай Юаньпэя, работы группы «Соинь пай» («Высвечивание скрытого»), Ху Ши 1921 г. «Исследование романа «Сон в красном тереме». В работах середины XX в., в 60-70-е годы особое внимание уделялось социальным аспектам романа (роман квалифицировался как «политический исторический роман», «образное отражение классовой борьбы», «роман о политической борьбе, поданной под маской любовной темы» и т.д.).
В последнее время интерес ученых сосредоточился на художественных особенностях романа и на сопоставлении его с другими произведениями этого жанра. Выделились направления по изучению биографии семьи Цао, комментариев к роману, изданий романа, его текста и утраченных глав, философских и эстетических принципов романа.
Исследованию романа посвящены работы американских, французских, японских и русских ученых. Из русских работ следует отметить кандидатскую диссертацию О. Лин-Лин «Новые герои в романе Цао Сюэциня «Сон в красном тереме», в которой проводится мысль о просветительских идеях романа. Подобное восприятие романа было характерно для О.Л. Фишман: «Китайский сатирический роман. Эпоха просвещения. М, 1966). В статье Л.П. Сычева и В.Л. Сычева «Костюм в романе «Сон в красном тереме» (в кн. «Китайский костюм». М., 1975) впервые в русской синологии была поднята проблема символики и аллегории. Аналогичная проблематика рассматривалась в книге А.Н. Плакса «Архетип и аллегория в романе «Сон в красном тереме» (1976). В предисловии к роману (к изданию 1995 г.) Д.М. Воскресенского дан подробный анализ романа. Комплексная характеристика жанра романа представлена в кандидатской диссертации Гао Хайюна «Трагические мотивы в романе Цао Сюэциня «Сон в красном тереме» (2001).