Америка отмечала 200-летний юбилей своего государства. Имя Джефферсона снова зазвучало в многоголосой народной молве. Мир коммерции и бизнеса и здесь не изменил себе. Предприимчивые люди организовали довольно сомнительное шоу, одев студента Роберта Коулса в костюм человека XVIII в. и заставив его изображать своего знаменитого предка. Вот как описал это шоу присутствовавший на нем вашингтонский корреспондент "Правды" Г. Васильев:
"Историческое действие происходило в глубинке штата Вирджиния. На пригорке, перед новеньким кирпичным зданием, увидели плакат: "Предлагаем встретиться с Томасом Джефферсоном. Стоимость билета - взрослые - 2 доллара, студенты - один, дети до шести лет - бесплатно..."
Джефферсон был молод и строен. Как в те годы, когда он написал исторический документ. Темно-вишневый кафтан ладно облегал его тело, а белые чулки и башмаки с пряжками не оставляли сомнений, что перед нами человек из XVIII века. Но главное - лицо. Оно казалось ожившим портретом одного из первых президентов США: крутой лоб, медно-рыжие волосы, словно отброшенные назад ветром, выдвинутый вперед подбородок. Даже веснушки были там, где им положено.
... С Томасом Джефферсоном, то бишь с Робертом Коулсом, мы поговорили. Посидели в старом, уютном баре. При свете свечи на столе рыжие, словно отброшенные ветром волосы прапра-правнука отливали красной медью. Подивился студент, когда зачитал ему слова великого предка о мире и добрососедстве с Россией. Подумав, потомок Джефферсона сказал:
Добрососедские отношения с Россией? Я целиком "за"1.
Портрет Джефферсона (утерянный), написанный с натуры, принадлежал кисти знаменитого Тадеуша Костюшко, который участвовал в войне за независимость США.
Бенджамин Франклин (1706-1790) принадлежал к плеяде блестящих и универсальных умов XVIII века. Сын ремесленника, он сам начал свою замечательную и разностороннюю деятельность с типографского наборщика. Общественная мысль Америки в XVIII столетии формировалась под воздействием этого могучего ума, гениального самоучки.
В течение 25 лет Франклин издавал знаменитый календарь "Альманах простака Ричарда", который в Америке выполнял роль своеобразной энциклопедии, собрания научных сведений и в то же время остроумных житейских наставлений. Он печатал газету, организовал в Филадельфии публичную библиотеку, больницу, писал философские сочинения. Франклин вместе с тем был крупным ученым, изобретателем громоотвода. Свою жизнь он описал в "Автобиографии" (вышла посмертно в 1791 г).
Наконец, он - политический деятель, выполнявший ответственные дипломатические миссии в Европе.
Его "Поучения простака Ричарда" обошли Европу. Многие европейские университеты даровали ему звание почетного доктора1.
Наконец, Томас Пейн (1737-1809) - талантливый, бескорыстный революционер, проживший полную бурь и смятений жизнь2. Сын ремесленника, бедняка, он с 13 лет вместе с отцом изготовлял корсеты. С 18 лет бедствовал в поисках самостоятельного заработка, был матросом, учителем, сборщиком налогов, ненавидел тиранию, богачей и неутомимо работал над самообразованием (школу ему пришлось оставить в 13-летнем возрасте). В 1774 г. познакомился с Франклином и с его рекомендательным письмом уехал в Америку. Через 14 месяцев, едва' освоившись с положением в этой стране, но чутко уловив революционный накал народа, он опубликовал памфлет "Здравый смысл". 10 января 1776 г. памфлет стал сенсацией дня. Это был набатный колокол, созвавший американцев на войну за независимость, на революцию. 47 страниц памфлета читались и перечитывались. Будоражили, пугали осторожных и робких. Воспламеняли смелых, звали на бой, наполняли сердца ненавистью к тирании Англии и священным энтузиазмом революции.
Памфлет осмеял "здравый смысл" осторожных (Англия-де всесильна, тягаться с ней - безумие, отторжение от Англии приведет к великим бедствиям, к вторжению в страну грабительских войск других европейских стран, Англия как-никак мать родная, предки - там, в земле английской, Англия - родина свободы, ее история - история предков и т.д.).
И Томас Пейн с неотразимой убежденностью, резко и бескомпромиссно отметал все эти уловки робких консервативных умов, доказывая простую и желанную для колонистов истину, что отторжение от Англии - благо, а узы с ней - зло.
"Монархия и престолонаследие покрыли кровью и пеплом... весь мир", - гремел Томас Пейн. Вильгельм-завоеватель - "крайне мерзкий и низкий пращур"... "французский ублюдок, высадившийся во главе вооруженных бандитов и воцарившийся в Англии". "Царские дворцы построены на руинах райских кущ", основатель любой королевской династии "нисколько не лучше главаря разбойничьей шайки, чье дикое поведение и превосходство в коварстве принесли ему звание первого среди грабителей".
"О! Вы, которые любите человечество! Вы, кто отваживается противостоять не только тирании, но и тирану, выйдите вперед!
Каждый клочок Старого Света подавлен угнетением. Свободу преследуют по всему свету. Азия и Африка давно изгнали ее. Европа считает ее чужестранкой. Англия же потребовала ее высылки. О, примите беглянку и загодя заготовьте впрок приют для всего человечества".
Томас Пейн в годы французской буржуазной революции будет сражаться в Париже на стороне повстанцев. Его перу принадлежит книга "Век разума" - выдающееся произведение американской просветительской мысли XVIII в.
Американское Просвещение не выдвинуло авторов такого масштаба, каким отличались просветители Англии, Франции, Германии. Мы не найдем в сочинениях Франклина, Джефферсона, Томаса Пейна и других блеска и остроумия Вольтера, глубины мысли Локка, красноречия и страстности Жан-Жака Руссо, поэтического воображения Мильтона. Это были больше практики, чем мыслители и, конечно, менее всего художники. Они освоили идеи европейского Просвещения и пытались с учетом возможностей применить их к своей стране. Томас Пейн, самый смелый и самый радикальный из них, опубликовал свою книгу "Век разума", часть которой он написал в парижской тюрьме. В ней он в выражениях самых резких осудил христианство. Джефферсон же, который в частных письмах высказывал, в сущности, такие же мысли о религии, страшно боялся их публикаций. Известную робость проявлял и Франклин. Одно из писем, в котором он сообщал о своих взглядах на религию, заканчивалось припиской: "Полагаю, Вы не отдадите меня на суд критике и порицанию, опубликовав хотя бы часть моего к вам письма". Надо сказать, что ничего особо опасного для христианства письмо Франклина не содержало ("Я верю в единого бога - творца вселенной, в то, что он правит ею с помощью провидения" и пр). В письме выражены идеи достаточно умеренного деизма.
Американские просветители особо выделяли вопросы общества, личности и государства. Общество превыше государства. Оно может менять свою политическую систему, если новое поколение сочтет это полезным, рассуждали они. "Законы и учреждения должны идти рука об руку с прогрессом человеческого ума", - писал Джефферсон1.
"Ничто не является неизменным, кроме прирожденных и неотъемлемых прав человека". Демократическое общество имеет свои пороки. Основной из них - "беспокойство", но он "порождает добро", избавляя личность от политической апатии, а правительство от вырождения. Даже небольшой бунт время от времени полезен как лекарство для "доброго здоровья правительства". Словом, "опасная свобода предпочтительнее спокойного рабства"2. Итак, американская просветительская публицистика
XVIII века теоретически обосновала задачи буржуазной революции, и эта революция, произошедшая за 13 лет до французской, послужила французам примером. В те дни все передовые люди Европы сочувствовали заокеанским повстанцам, боровшимся за независимость страны и за социальные преобразования в ней. Словом, американское Просвещение внесло свой вклад в развитие освободительных идей и исторического прогресса.
Ратуя за "неотъемлемые права личности", и, видимо, вполне искренно, ни Джефферсон, ни Вашингтон не нашли в себе, однако, достаточных сил отказаться от рабов, которые у них имелись, отпустить собственных рабов-негров на свободу и тем подать пример своим согражданам.
Традиции живут долго. Печально, когда эти традиции дурны по своей нравственной основе. Рабство, отмененное в США в XIX веке, породившее в обществе белых презрительное и пренебрежительное отношение к неграм, живет еще в сознании определенной части американцев и в наши дни.
Мы помним убийство Мартина Лютера Кинга, пытавшегося бороться (самыми мирными средствами) с этим злом. Мы знаем о зловещем сообществе Ку-Клукс-Клане, официально запрещенном в США, но действующем открыто и нагло. Мы слышим время от времени об актах жестокости и вандализма по отношению к неграм в современных США, кичащихся своими свободами, уважением к правам человека, терпимостью к инакомыслящим и беспримерной широтой взглядов.
Цивилизованность, конечно, внесла свои коррективы: к жестокости теперь примешалось лицемерие.
1. История зарубежной литературы XVIII века / Под ред. В.П. Неустроева, Р.М. Самарина. - М., 1974.
2. Бахмутский В.Я. - и др. История зарубежной литературы XVIII века. - М., 1967.
3. Тураев С.В. Введение в западноевропейскую литературу XVIII века. - М., 1962.
4. Проблемы просвещения в мировой литературе. - М., 1970.
5. Хрестоматия по зарубежной литературе / Сост. Б.И. Пуришев, Ю.И. Божор. - М., 1973. - Т.1-2.