Картину отличает выразительность, четка, продуманная композиция, волнистая «змеевидная» линия подчеркивает все очертания, умело сгруппированы персонажи.
Хогарт показал в этом сюжете распространенное явление из жизни английского общества. Жадные до денег и общественного положения отцы, хитрые и корыстолюбивые, ради собственной наживы заключают союз между своими детьми, которые являются для них товаром. Отец невесты покупает себе место в среде знати и не боится переплатить. Жадность, страх, угодливость воплощены в его лице и фигуре. Бегающий хитрый взгляд подчеркивает его натуру. Старый лорд – отец жениха, оглядывающий все вокруг с высоты величия, умеющий сохранить высокомерный вид перед покупателем, набивает себе цену. Каждый хочет урвать лакомый кусочек. Непрочность этой сделки видна сразу каждому зрителю.
Во второй сцене («Утренний завтрак. Вскоре после свадьбы») [Прил. рис. 19] участвуют все три персонажа. Эта композиция изображает утро в доме молодых. Опрокинутые стулья, которые лениво поднимает заспанный слуга, валяющиеся на полу игральные карты, музыкальные инструменты и тетрадь нот – все говорит о вчерашнем празднике, окончившемся изрядной вакханалией. Довольно миловидная графиня небрежно потягивается, вот-вот зевнет, и выражает полное безразличие к своему супругу, ввалившемуся в комнаты, не сняв шляпы и тяжело рухнувшемуся в кресло. Управляющий с пачкой счетов в руке удаляется, воздев руки к небу.
Все, что происходит в картине – взаимоотношения между действующими лицами, каждая физиономия, каждый жест – обрисовано чрезвычайно ясно и наглядно.
Кроль А.Е. отмечает[9], что в обеих сценах Хогарт достигает предельной выразительности. Соотношение между фигурами и пространством, рисунок фигур, динамичная живописная поверхность создают целостные художественные произведения.
Третья сцена («У шарлатана») [Прил. рис. 20] повествует о дальнейших приключениях мужа. Он пришел со своей подругой к шарлатану – врачу. Врач принимает их в эффектно убранном кабинете, где каждый предмет говорит об «учености» хозяина. Молодой кутила разоблачает шарлатана, замахиваясь на него тростью. За врача вступается известная в Лондоне сводня Бэтти Кэрлесс. Художник объединил с помощью жестов, взглядов и общего действия, врача-шарлатана и сводню в одну группу, которая как бы отдаляет фигуру беззащитной, робкой фигуры юной жертвы.
В следующей картине – «Утренний прием» [Прил. рис. 21] художник раскрывает характер развлечений молодой графини. Мы видим ее за утренним туалетом. Возле хозяйки суетится парикмахер, знаменитый в Лондоне певец поет под аккомпанемент флейты, гости оживленно о чем то беседуют, а на кушетке развалился стряпчий, который ведет себя как дома. Он протягивает графине билеты на маскарад. Отношения между хозяйкой дома и стряпчим дают для окружающих богатую пищу для размышлений.
Мягкие созвучия красок, розовых и серебристо-серых, или оливковых, розоватых и коричнево-золотистых, передают внешнее благополучие и нарядность этого быта, а композиция картин, полных суматошного движения, отвечает внутренней пустоте и разладу в жизни героев «Модного брака».
Следующие картины из серии «Модный брак» близят зрителя к развязке. В пятой картине [Прил. рис. 22] показан переломный момент: падает, пораженный на смерть муж, молодая жена стоит на коленях перед лежащим мужем, а любовник – убийца скрывается в окне. Выразительность сцены определяется ее динамикой. Хогарт делает смелую попытку схватить неуловимый миг как в движениях так и в душевных переживаниях героев. Как и в других сценах действие опять происходит в конкретной обстановке с множеством реальных деталей. Лица и фигуры сцены показаны в тени.
Шестая сцена [Прил. рис. 23] окрашена горечью и драматизмом. Графиня принимает яд. У ее ног лежит лист с последними словами казненного любовника. Через распахнутое окно мрачного старого жилища расстилается прекрасный вид на широкую Темзу и Лондонский мост – как символ жизни простирается невозмутимо текущая река, несмотря ни на какие жизненные трагедии.
В серии «Модный брак» Уильям Хогарт затронул важную социальную проблему, за что его считали моралистом – проповедником. Художник не наказывает зло. Не страдают жадный отец, пожертвовавший своею дочерью и старый лорд, выгодно женивший сына. Пострадали их дети, которые стали пассивными жертвами безжалостных общественных условий. Судьбу героев определяет в сюжетах Хогарта социальная обстановка. Положительные герои в его картинах очень редки, так как художник видит главное не в торжествующей добродетели и морали, а в утверждении неизбежности пороков и несчастий.
В середине 1740-х годов Хогарт делает попытку провозгласить положительные жизненные ценности. Он начинает серию «Счастливый брак» (1745). Но замысел художника не был доведен до конца, сохранилось лишь шесть эпизодов из этой начатой серии. В гравюрах сохранились первая, четвертая и пятая картины, в живописи – третья и шестая, и в виде живописного фрагмента – вторая.
По мнению Кроля А.Е.[10] неудачен был сам сюжет и названия картин («Ухаживания», «Свадебная процессия», «Свадебный банкет», «Помощь нуждающимся», «Праздник в саду» и «Бал»). Художник не смог связать воедино отдельные эпизоды. Герои «Счастливого брака» - типичные буржуа, которые не преступают законов и ведут спокойную зажиточную жизнь. Они не знают о нищете, развратах и несчастьях. Их взаимоотношения с совестью вполне улаживаются с теми крохами, которые они отдают бедным.
«Сила искусства Хогарта – писал Кроль А.Е. – заключалась в его беспощадной, зоркой и страстной критике, которой он с мужественной объективностью бичевал пороки своей эпохи и своей среды. Там же, где художник пытался создать нереальных положительных героев (серия «Счастливый брак»), его кругозор оказывался суженным, а образы – лишенными убедительности».[11]
Сразу после работы над «Счастливым браком» художник делает еще одну попытку показать наряду с отрицательными типами и печальными судьбами положительных героев и их счастье. Он выпускает серию «Прилежание и леность».
5. Дидактические циклы в творчестве У.Хогарта («Прилежание и леность», «Улица Джина» и «Четыре степени жестокости»)
Особое место в творчестве Уильяма Хогарта занимает серия гравюр «Прилежание и леность» (1747-1748 годы), в которой художник наиболее пространно развивает свою положительную программу.
Хогарт был сыном своего века, он безжалостно обличал пороки и в тоже время разделял те иллюзии, которые проповедали писатели Просвещения, например Дефо. К таким иллюзиям относилась мысль о том, что счастье и богатство – это награда человеку за добродетель и честный труд. Дефо в романе «Робинзон Крузо» изображает смелого, настойчивого, трудолюбивого героя, который своими руками построил счастье, несмотря на превратности судьбы. В дидактической серии «Прилежание и леность» Хогарт отдает дань этому идеалу времени.
Этот цикл переносит нас в обстановку ткацкой мануфактуры XVIII века. Главными действующими лицами здесь являются мастеровые. В их среде художник пробует найти положительный образ, но в поисках идеала он не может еще подняться выше буржуазной утопии, рисующей личное трудолюбие и добродетель ничего не имеющего трудящегося как гарантию его благосостояния и благополучия. Прилежный подмастерье женится на дочери хозяина, богатеет и становится лорд-мэром Лондона. Путь ленивого – азартные игры, воровство, убийство и смерть на виселице. В этой серии все время чувствуется искусственность противопоставлений – недаром гравюры эти перегружены нравоучительными надписями. По нижнему краю гравюры, в фигурном обрамлении даны изречения из Евангелия.
В серии «Прилежание и леность» довольно точно изложен сюжет старой драмы, написанной тремя авторами XVIII века – Беном Джонсоном, Джорджем Чапманом и Джоном Марстаном – под заглавием «На Восток». Хогарт изменил ряд деталей и профессию персонажей. В пьесе речь идет об учениях ювелира, а у художника – о ткацких подмастерьях. По замыслу Хогарта серия должна была служить наставлением для трудящихся.
«Хогарт писал о ней следующее: Так как гравюры были задуманы в большой степени для пользы, чем для украшения, они были исполнены так, чтобы их могли купить люди, которых они больше всего касались; для того же, чтобы все гравюры были поняты правильно, вверху каждой награвировано ее название». [12]
Хогарт разбил серию на 12 сцен. Это интереснейший документ, где зафиксированы различные стороны английской жизни. Рисунки к этим гравюрам хранятся в Британском музее. По ним можно судить о подготовленной работе художника. Выполняя их, Хогарт много работал не только по памяти, но и с натуры.
Для большинства листов серии «Прилежание и леность» сохранились наброски и законченные серии рисунков. К моменту выполнения этой серии художник полностью овладел передачей человеческой фигуры в движении, его рисунки отличает большая свобода композиций, высокое мастерство исполнения, его основной прием – короткий жирный штрих.
Приступая к работе над серией, Хогарт до мельчайших подробностей продумал характеры действующих лиц, композицию сцен, аксессуары. В течение творческого процесса не изменяется сюжет, лишь иногда художник исключает отдельные эпизоды, которые могут помешать основе мысли.
Например, Хогарт отказался от двух парных эпизодов – «Прилежный ученик, став купцом, помогает своим родителям» и «Ленивый ученик обкрадывает свою мать». Сохранились лишь рисунки этих эскизов (Британский музей).
На беглом наброске и на законченном рисунке к первому листу этой серии видны оба ученика за стаканами. Ленивый ученик спит. На станке стоит огромная кружка пива, указывающая на причину его сонливости. Хозяин, увидев это готовится ударить палкой ленивца. В окончательном же варианте [Прил. рис. 24] более тщательно показаны станки и добавлено несколько незначительных деталей обстановки мастерской – моток каната на полу, ящик и другое. Позы и типы взяты с первого наброска, они соответствовали замыслу и не были в дальнейшем изменены.