Каждый исследователь предлагает, вольно или невольно, свой образ М.Булгакова.
В монографии Л.Яновской «Творческий путь Михаила Булгакова» воскресает старинное представление о «вдохновенно творящем» гении, защищенном от возможных ошибок, ложных шагов.
В статье «Настоящее и будущее в антиутопиях М.Булгакова» О.Николенко называет писателя явлением чрезвычайным в мировой литературе, явлением пророческим, поскольку Булгаков сумел предсказать развитие общества на много лет вперед, основываясь на «Откровении святого Ионна Богослова»[8,94].
В статьях И.Бэлзы, например, в «Генеологии Мастера и Маргариты, перед нами предстает «книжник» - схоласт, не столько сочиняющий, сколько «шифрующий», комбинирующий много различные знания, почерпнутые из ученых книг.
Произведения Булгакова с момента их опубликования всегда представляли некую загадку, тайну, вокруг которой велись и ведутся бесконечные споры. И мы попробуем приоткрыть тайну творчества М..Булгакова и сравнить с романом «Пирамида» Л.Леонова, так как последнее время роману «Пирамида» тоже уделяется немало работ, исследований. На наш взгляд, эти два романа имеют много общего и были написаны они в переломные моменты для нашей страны.
В статье В. Воронина «Система неопределенностей в романе «Пирамида» отмечалось, что система неопределенностей в произведении формируется вокруг размышлений автора о сроках человеческого существования на планете Земля. Леонов в предисловии к роману дает самый короткий срок человечеству — не более двухсот лет, да и то с помощью чуда, и самый долгий, сопоставляя старение человечества и звезд. Но звезды стареют очень медленно. В. С. Воронин обратил внимание на один из леоновских парадоксов: пессимистические количественные оценки срока пребывания разумных людей на Земле в самом начале романа сменяются вполне оптимистическими, а с качественными оценками человечества происходит обратный процесс: спуск от звезд до крыс. По мнению автора, рождение «стиля неопределенностей» у Леонова относится к роману «Вор», вышедшему в свет в 1927 году. Именно в этом году немецкий физик В. Гейзенберг формулирует знаменитый принцип неопределенности, согласно которому нельзя одновременно определить скорость и положение микрочастицы. Люди-волны в «Пирамиде» — это и резидент адских сил Шатаницкий, и ангелоид Дымков, и милейший Никанор Шамин — все они обнаруживают себя во всех трех ипостасях времени: в прошлом, настоящем и будущем. Шатаницкий, к примеру, присутствует при сотворении человека, возглавляет государственный атеизм в 1930-е годы, а на свидании с о. Матвеем он говорит о термоядерном купалище, которое является лучшим очищением людей. Он настолько сосредоточен на борьбе с Богом, что утрачивает контроль за временем. Его торжество должно заключаться в том, что он докажет ложность такой неопределенности, как человек, на рубеже второго и третьего тысячелетия. Поэтому отрицание неопределенности у Леонова снова неопределенность. Простейшая трехзначная логическая система Я. Лукасевича, где кроме истины и лжи может быть и неопределенность, делает возможным в таком случае намек на истинность бесконечного цикла чередований упадка и возрождения.
В работе А. Филатовой «Ангел Дымков» анализировался один из самых загадочных персонажей «Пирамиды». По мнению автора, Леонов, разрабатывая «ангельскую» тему, использовал традиции романтиков (Ламартин, А. де Виньи, Т. Мур) и ангельские сюжеты XX века («Огненный ангел» В. Брюсова, «Восстание ангелов» А. Франса) с противоположным знаком. Образ ангела Дымкова является в романе сюжетообразующим: действие начинает активно развиваться с момента появления Дымкова в Старо-Федосееве, а заканчивается лирической сценой прощания Дуни с ангелом перед его возвращением в родную небесную стихию. Ангел Дымков играет значительную роль во многих сюжетных линиях произведения. Линия Дымков— Юлия — Сорокин на первый взгляд представляет классический любовный треугольник, где ангелу отводится роль исполнителя фантастических прихотей амбициозной красавицы. Однако Дымков нарушает правила поведения и лишает свою приятельницу подаренной усадьбы со всей ее сказочной начинкой, выкинув любовников в необжитое пространство. За этим эпизодом угадывается современная параллель библейской истории об изгнании Адама и Евы из рая. Сюжетная линия Дымков—Сталин выполняет в «Пирамиде» двоякую функцию. С одной стороны, она позволяет ввести в повествование образ Сталина. Дымков — единственный слушатель его монолога. С другой — ангел начинает испытывать чувство страха и говорит Дуне, что ему пора возвращаться. Он не приходит на вторую встречу в Кремль.
Линия Дымков—Шатаницкий — главная линия противостояния, разрешается победой Дымкова, который, несмотря на усилия инфернального резидента, «невозвращенцем» не стал. Оценивает результаты пребывания ангела Дымкова на земле Никанор Шамин, который называет командировку Дымкова «своеобразным зондированием». Он подчеркивает, что «Дымков пресыщен не только духовными, но и сорными впечатлениями бытия, это ценнейший документ после расшифровки».
Монография О. Станкевича «Мотив чуда в романе «Пирамида» была посвящена анализу одного из главных мотивов леоновского романа. Исследуя сложные, противоречивые авторские суждения о чуде, автор утверждает, что в «Пирамиде» Бог-творец лишен возможности вносить коррективы в свое собственное творение, так как любое его вмешательство чревато глобальными разрушениями, вплоть «до самоубийства Бога через отмену самого себя». В результате чудо становится средством дать людям надежду, которая им необходима. Давая людям посредством чуда сверхнадежду, Бог изначально отдает себе отчет в ее безосновательности. Таким образом, чудо для него — это своеобразная маска всемогущества и всеведения, за которой Творец прячет свою подчиненность законам мироздания. Человек, будучи зеркальным отражением абсолюта, сам творит чудеса в бытовой сфере. Однако человечество в своем чудотворении еще более лживо, ибо под маской чуда скрывает научные обоснования созданных им предметов. Помимо бытовой сферы чудо в земной жизни может найти применение только в церкви и цирке. Система взаимоотношений этих двух общественных институтов в романе оказывается очень сложной. С одной стороны, цирк и церковь противостоят друг другу (в первом — работа тела, плоти, вторая — торжество духа), с другой — образуют пару, объединяемую единой сутью. Параллельно выведенные в «Пирамиде» династия Бамбалски (цирк) и семья Лоскутовых (церковь) имеют общую черту: наличие безумного предка. Однако способность творить чудо к Бамбалски приходит только после смерти (эпизод с похоронами), тогда как Дуня Лоскутова получает такой дар уже при жизни. Чудо в «Пирамиде» небесплатно и небезвредно как для абсолюта, так и для человека, поскольку существует благодаря подпитке материального мира (чудо выкачивает силы из Юлии), отравляет человечество. И даже безобидные на вид чудеса Дымкова вносят в «отлаженную машину мироздания» нарушения, и чудо не только не способно отсрочить гибель человечества, но, напротив, может лишь ее приблизить.
В работе Н. . Сорокиной «Мотивы апокрифической «Книги Еноха» в «Пирамиде» были представлены результаты текстологического анализа, полученные при сопоставлении апокрифа и романа Леонова. По мнению автора, выражение из авторского предисловия к роману «наконец-то прочитанный апокриф Еноха» следует понимать как наконец-то понятый и расшифрованный апокриф. Имя Еноха и мотив создания человека из огня и глины впервые появляются у Леонова в романе «Дорога на Океан». Из известных трех вариантов апокрифа Еноха Леонов чаще всего опирался на эфиопский вариант, известный ему, как свидетельствует О. Овчаренко, по изданию И. Порфирьева («Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях».Казань, 1872). Основной сюжет о ходатайстве Еноха за судьбу падших ангелов и сама история падения ангелов оживают на страницах «Пирамиды» в изложении Шатаницкого и Сорокина, которых, как и Юлию Бамбалски, интересует именно эта, внешняя сторона сюжета. Как и в апокрифе Еноха, в романе Леонов показывает прибытие на Землю праведного, не падшего ангела для охраны праведников. Вторичного развращения ангела не происходит. В этом заметна некая доля авторского оптимизма. Несколько раз повторяющийся в романе вопрос ангела Сатанаила Богу: «Как мог Ты созданных из огня подчинить созданиям из глины? » — восходит не столько к «Книге Еноха», сколько к Корану. Используя идею о несовместимости в человеческой природе двух противоположных начал, Леонов стремился отыскать первопричину трагедии человечества на его «пути к звездам», найти «ген вещий».
Научная новизна работы заключается в том, что нами впервые предпринимается попытка создания цельного и последовательного исследования на тему:«Философско – религиозные идеи романа М.Булгакова «Мастер и Маргарита» и романа Л.Леонова «Пирамида»».
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что данный материал может использоваться при изучении истории русской литературы XX века.
Данная работа поможет вспомнить пробел в изучении взаимосвязей литературы, философии, религии и выявить общие тенденции, прослеживающиеся в творчестве русских писателей XX века.
Структура работы определяется целью и поставленными задачами. Наша работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.
Глава 1. Философско –религиозная модель романа М.А.Булгакова « Мастер и Маргарита»
1.1. Влияние традиционных христианских воззрений на осмысление Булгаковым философско –религиозных проблем
Традиционные христианские воззрения нашли свое отражение во второй части Библии – Новом Завете.
Проблема добра и зла является центральной проблемой Библии( Ветхого и Нового Заветов). Причем, согласно традиционным воззрениям зло издавна отождествляется с образом сатаны, добро – с образом Бога, Иисуса Христа.