Икнув, ногою отпихнуть.
И всё это делается с таким видом, словно так и должно быть. При чём человек совершенно не осознаёт, что это неправильно. Такая жизнь становится для него нормой. В этом и кроется падение души.
И под лампадой у иконы
Пить чай, отщелкивая счет,
Потом переслюнить купоны,
Пузатый отворив комод,
И на перины пуховые
В тяжелом завалиться сне…
Но всё-таки Блок любит Россию в любом её состоянии: и в упадке, и в нищете; и в тяжелое для неё время он, как верный сын, остаётся при своей матушке-Родине.
Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краев дороже мне.
* * *
Ты отошла, и я в пустыне
К песку горячему приник.
Но слова гордого отныне
Не может вымолвить язык.
О том, что было, не жалея,
Твою я понял высоту:
Да. Ты – родная Галилея
Мне – невоскресшему Христу.
И пусть другой тебя ласкает,
Пусть множит дикую молву:
Сын Человеческий не знает,
Где приклонить ему главу.
30 мая 1907
В этом стихотворении любовные мотивы сливаются с религиозными. Когда мы только начинаем читать это стихотворение, у нас складывается впечатление, что брошенный лирический герой страдает по ушедшей возлюбленной.
Ты отошла, и я в пустыне
К песку горячему приник.
Но слова гордого отныне
Не может вымолвить язык.
Но в то же время у нас складывается аллюзия на один евангельский фрагмент, в котором говорится об искушении Иисуса в пустыне сатаной после сорокадневного поста Спасителя. После поста плоть смиряется и поэтому здесь говорится о том, что не может вымолвить язык и одного гордого слова. И мы знаем, что смирение является очень сильным оружием против бесов.
О том, что было, не жалея,
Твою я понял высоту:
Да. Ты – родная Галилея
Мне – невоскресшему Христу.
И здесь, во второй строфе уже прямо говорится о том, что пустынный страдалец – это и есть Христос. А в роли возлюбленной выступает Галилея – место, где провёл своё детство и юность Иисус. Но почему же Христос называет здесь себя невоскресшим? А называет так он себя потому, что здесь в силу опять вступают любовные мотивы. Возлюбленная Галилея покинула Христа и поэтому Иисус, как брошенный несчастный влюблённый просто не в силах воскреснуть.
В последней строфе переживания лирического героя достигают своей вершины.
И пусть другой тебя ласкает,
Пусть множит дикую молву:
Сын Человеческий не знает,
Где приклонить ему главу.
Итак, в этом стихотворении образ Мессии и Галилеи представлены нам как образы влюблённого и возлюбленной, но любовь эта, увы, несчастна, она не взаимна, та, что любима, покидает любящего, оставляя его совсем одного.
Михайлова М. В. Пишет об этом лирическом произведении следующее: "Стихотворение все построено на евангельских цитатах: поэт говорит о России, в то же время о Галилее, в которой Христос был принят, но ведь и оплакивает он потом Иерусалим, и умирает он на Голгофе в Иерусалиме, не на родной земле. Так вот для Блока Россия – это и самая большая надежда, и самая большая печаль, потому что последние годы его жизни – это размышления о судьбах России и очень сложная встреча с русской революцией". То есть, исследовательница, как мы видим, интерпретирует образ Христа и Галилеи как собственное отношение к своей Родине.
Даже в стихотворениях, в которых Александр Блок обращался к духовной тематике, мы видим отражение не только религиозного сознания поэта, но главным образом отношения к России, к тому, что происходило в ней во время жизни Александра Александровича. Через духовное состояние народа Блок показывает нам состояние всей страны в предреволюционные годы и после. Революция, по мнению Блока, была тем очистительным пожаром, в котором очень нуждалась его страна. В пламенной статье "Интеллигенция и Революция", написанной вскоре после Октября, Блок восклицал: "Что же задумано? Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым, чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью… Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте Революцию". Увлечённый этой идеей, поэт в 1918 году пишет поэму "Двенадцать", в которой также присутствуют евангельские мотивы.
Таким образом, можно сделать вывод, что духовная тематика в лирике Блока становится окном в раскрытии более значимой для поэта темы Родины. Православие и Россия слились в единое целое: уже невозможно, казалось бы, представить нашу страну без этой веры. Но всё-таки приходят безбожные времена… Отражение этого надрыва в истории нашей страны, этого страшного времени мы и видим в поэзии Александра Блока.
Глава 2. Творчество матери Марии
Кузьмина-Караваева, Елизавета Юрьевна (1891, Рига – 1945, Равенсбрюк), урожденная – Пиленко, по второму браку – Скобцова, - русская поэтесса, прозаик, общественный деятель, художница, подвижница. Находилась в эмиграции с 1919 г. до последнего дня жизни. В 1932 г. стала монахиней в миру, приняв имя Мария. Во время фашисткой оккупации Парижа Кузьмина-Караваева стала активной участницей движения Сопротивления: укрывала евреев, спасала бежавших советских военнопленных, отправляла посылки заключённым. В феврале 1943 г. была арестована гестапо и в апреле отправлена в концлагерь Равенсбрюк, где погибла в газовой камере. 16 января 2004 г. Священный Синод Вселенского Патриархата в Константинополе причислил мать Марию к лику святых.
Все стихотворения матери Марии обращены к божественной тематике. Причём писала поэтесса не для печати, а просто потому, что сердце её было переполнено этими неземными чувствами, которые могли найти свой выход только на бумаге в стихотворной форме. Все лирические произведения Елизаветы Юрьевны – это крик её души, плачь её сердца, слова, льющиеся изнутри монахини, на долю которой выпало пережить столько бед и напастей.
Стихи матушки Марии – это проповедь о покаянии, обращении к истинному пути, христианской любви, о борьбе со злом внутри себя и со внешними врагами, это призыв к деятельной вере, про которую апостол Иаков сказал: "Вера без дел мертва". И святая угодница Божия Мария показала на своём примере, что в каком бы положении ни находился человек, он всегда может творить добрые дела, спасая этим свою душу и помогая другим обрести веру, надежду и любовь.
Анализы стихотворений
Из книги "Руфь" (1916)
Война
Аз же, внегда они стужаху ми, облачахся
во вретище и смирях постом душу мою, и
молитва моя в недро мое возвратится
Пс.34:13
Нам, верным, суждена одна дорога,
Но разный труд, но разные дела.
Война к последним срокам привела,
И мы впервые видим, как нас много.
Не мучит память, не пугает кара:
Мы будем взвешивать тяжёлый груз греха
Перед судом иного Жениха,
Спокойно ждать торжественного дара.
Принять последний час душа готова,
Крещеньем огненным просвещена;
А впереди крылатая Жена
По слову Иоанна Богослова.
Стихотворение носит философско-религиозный смысл, поэтому при его анализе буду обращаться к книгам из Священного Писания, то есть Библии. Попробуем понять, какой смысл несёт в себе "Война", подробно разобрав стихотворение.
Во-первых, конечно, надо сказать об эпиграфе. Это, как уже было написано самой поэтессой, стих из псалтыря, псалма 34. Если перевести эти слова с церковно-славянского языка на русский, то они будут звучать так: "Я, когда они нападали на меня, одевался во вретище, изнурял постом душу мою, и молитва моя возвращается в недро (грудь) моё". Идея, которую несут эти слова, заключается в том, что сила Господня в немощи познаётся, как об этом писал один из апостолов. То есть, если мы хотим обрести помощь Божью, мы должны смиряться посредством поста и молитвы, должны осознавать своё бессилие. И как сказано в другом псалме: "Яко аще бы восхотел жертвы, дал бых убо: всесожжения не благоволиши. Жертва богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит" (Псалтырь. 50:18,19), то есть Богу не нужны наши жертвоприношения, ему нужно наше смиренное сердце и, когда Он увидит нас таковыми, Он будет нашим Помощником.
Нам, верным, суждена одна дорога…
Верные здесь – православные христиане, твёрдо стоящие на пути к Богу. Одна дорога – каковыми бы ни были жизни, но цель у всех православных одна – достижения единения с Богом в Небесном Граде.
Но разный путь, но разные дела…
Подчёркивается та мысль, что каждый христианин спасается, идёт своим путём, не бывает двух одинаковых судеб и не бывает двух одинаковых дорог на небо.
Война к последним срокам привела,
И мы впервые видим, как нас много…
Война может здесь пониматься двояко: обычная война между государствами (мы знаем, что как раз в это время завершалась Первая Мировая война) и духовная война христиан с нечистыми духами - бесами. В первом случае люди, пройдя вместе сражения, битвы, начинают, возможно, осознавать, что мы – один народ, мы – сила, и сила, когда мы все вместе. Во втором случае надо сказать, что у христиан война идёт, в принципе, всю жизнь, до Судного дня, когда человек умирает и идёт с тем, что у него есть (хорошими и дурными делами) к Богу. В этом понимание, Елизавета Юрьевна начала уже чувствовать приближение революции, время безбожия и, находясь на этой грани, она как бы оглядывается и видит, что есть же истинные христиане рядом, которые, несмотря ни на что, не сломятся.
Следующую строфу хочу рассмотреть как неделимое целое, так как смысл вижу только в полном четверостишии.
Не мучит память, не пугает кара:
Мы будем взвешивать тяжёлый груз греха
Перед судом иного Жениха,
Спокойно ждать торжественного дара.
Наверное, будет правильным думать, что здесь имеет место идея общечеловеческого греха, так как текст даётся от первого лица множественного числа. Идея, смысл которой заключается в том, что все мы люди грешные, никто не чист, и все мы так или иначе "помогаем" друг другу грешить, часто подбиваем друг друга на грех. Отсюда следует, что, если ты видишь своего брата согрешающим (брат имеется в виду в обобщённом смысле – любой человек, ближний), то и ты виноват в его грехе. Но почему же не мучит память и не пугает кара? Разве автор этих строк считала себя безгрешной? Конечно, нет. Но, так думаю, память может не мучить человека только при одном условии - если человек старался жить богоугодно, а не пугать кара верующего может только при уповании человека на милость Божью. Поэтому и слышим в последней строчке слова о спокойном ожидании дара. А дар получают за подвиги, лишения, болезни, труды, веру, надежду и любовь, которые каждый из нас должен хранить и приумножать в своей душе. Жених – это определённо Иисус Христос. Во-первых, потому, что имя дано с большой буквы, а в православии имя Бога всегда пишется с большой буквы, во-вторых, потому, что образ Жениха довольно распространён в религиозной трактовке образов Бога-Сына. Часто образ Жениха можно встретить, как имя Иисуса в иносказательном виде, и в самом Евангелии.